Наконец противники сошлись в короткой и яростной схватке, воздух содрогался от лязга мечей, свиста стрел, ругани и предсмертных хрипов. Отряд всадников, несмотря на отчаянно сражавшихся солдат, сумел прорваться к лесу. Граф Глостерский и его рыцари были в недоумении – кто же осмелился на них напасть?
На месте недавней засады раненые, истекая кровью, тщетно взывали к товарищам о помощи, но те были заняты – они торопливо обшаривали пожитки убитых, надеясь возместить проигрыш в игре в кости. Засада их провалилась, и солдаты хотели вернуться хотя бы с небольшой прибылью.
У Роберта выбили копье в стычке, и он получил несколько незначительных царапин. Посчитав своих убитых и раненых, он зарычал, багровея:
– Дьявол, кто это был?
Сопровождающие его рыцари подробно рассказали ему о том, что видели. Роберт задумался, а затем, подняв сжатую в кулак руку в железной перчатке к небу, словно посылая ему проклятие, крикнул:
– Такого еще никто не пытался сделать со мной! И, клянусь Господом, больше не попробует! Он дал мне то, чего я так ждал… – Роберт внезапно покачнулся в седле, двое находившихся рядом рыцарей едва успели подхватить его под руки. Они услышали, как раненый граф пробормотал: – Тебе лучше считаться со мной, друг мой, иначе я скоро увижу твои похороны…
Рыцари недоуменно переглянулись, так ничего и не поняв.
Будь Генри в тот день рядом, Стефан наверняка сказал бы, удивленно поднимая брови, что ничего не знает о засаде, устроенной графу Глостерскому. Но епископ, в советах которого брат больше не нуждался, в этот момент любовался своими страусами.
Впрочем, даже в его отсутствие король с полным основанием мог отрицать, что наемные убийцы им оплачивались. Рыцари графа Роберта думают, что лица некоторых из нападавших они видели среди королевской стражи? Какой абсурд! Ах, они слышали, будто кто-то из них кричал: «Убейте этого предателя, брата проклятой Ангевин»? Ваши люди, любезный граф, были просто пьяны. Английские леса кишат обычными разбойниками… Так представлял Стефан свой разговор с графом Глостерским.
Но все произошло иначе. Роберт поспешно прибыл в Лонгвилль и протолкался через толпу придворных в кабинет короля, где в это время тот обсуждал со своими советниками план военных действий против Матильды и Готфрида. Кто-то хотел было разоружить его, прежде чем он ворвется к королю, но так и не решился этого сделать.
Граф Роберт и не подумал приветствовать короля, раскланиваться с его советниками, – кто знает, быть может, кто-то из них недавно сидел в засаде, надеясь убить его? Уже с порога он в самых резких выражениях сообщил королю о нападении в нормандском лесу на его отряд, в упор глядя на Стефана.
– Вам наверняка уже рассказали об этом разбойном нападении и вы только делаете вид, что для вас это новость, – не правда ли, король?
По лицу Стефана было видно, что он уже знал о происшедшем, но в отсутствие брата Генри не был готов парировать удар. Стефан неожиданно занервничал под убийственным взглядом Роберта.
– Я слышал что-то об этом неприятном для вас событии, – отведя глаза в сторону, не очень уверенно сказал король. – Э-э… Я не верил и не верю, что вы искренне приходили ко мне с повинной головой, – нет, я думаю, вы просто выжидаете случая, чтобы перейти на сторону Матильды.
– Ах, вы так думаете? И это дает вам право напускать на меня свору убийц?
Король опомнился, хотя и несколько запоздало, и попытался оправдаться.
– Что вы себе позволяете, Роберт? – насупился он. – Это было случайное нападение, да, случайное. Я понятия не имею, кто мог такое сделать.
– Вы позвали своих советников, быть может, даже тех, кто присутствует здесь, и сказали: «Я хотел бы, чтобы кто-нибудь из вас убрал брата моей кузины, этого графа Глостерского». Так ведь и было, Стефан? – продолжал Роберт тоном судьи.
– Э-э… Я не помню. Я не раз ругал вас, это верно, но это были только слова… – вновь замялся король, чувствуя на себе изумленные взгляды вельмож. В отчаянной попытке как-то оправдаться он поспешил обвинить графа Глостерского в притворстве и коварстве.
– Не скрою, вы беспокоите меня, Глостер. Да, вы сами наведались в мой дворец и вроде бы перешли на мою сторону, но ухитрились ни в чем не покаяться и не взять на себя никаких обязательств. Воевать против своей кузины здесь, в Нормандии, вы отказались. Вы остались тем же, кем я вас знал прежде: братом императрицы Матильды и самым верным ее сторонником.
– Прекрасно! Если я не курю вам фимиама, от которого меня тошнит, то это – измена. Но если вы заявляете, что желаете моей смерти, то к этому не надо относиться всерьез. Замечательно! Это урок для всех, кто прямо не выступает против вас! По-вашему, молчание – это знак измены, не так ли? Оглянитесь, король, всмотритесь в своих советников, спросите себя, почему они молчат, о чем они молчат? Их плотно сжатые губы выдают в них предателей, разве вы не видите?
Стефан оглядел замерших в испуге вельмож, на одеревеневших лицах которых едва можно было разглядеть почтительные улыбки, а затем вновь взглянул на Роберта.
– Я не подозреваю их. Это вам я не верю.
– Прискорбно это слышать. Раз вы во мне сомневаетесь, то моя жизнь находится в опасности. Отличное подтверждение слов тех, кто давно убеждал меня покинуть ваш двор…
– Я не говорил, что ваша жизнь в опасности…
– … и забрать мое войско. Благодаря Господу, я командую достаточно большими силами, которые, похоже, мне понадобятся в самое ближайшее время.
– Бросьте, граф Глостерский, нет никаких причин для вашего ухода! – обеспокоенно сказал король. – Обещаю забыть о случившемся. Это была лишь ошибка… вернее, досадная случайность.
– Ошибка? Досадная случайность? Славно сказано. Не думаю, что двое моих рыцарей, те, кто погиб в лесу, согласились бы с вами.
Посчитав, что сказал Стефану достаточно, Роберт прошелся по кабинету, глядя на растерянных вельмож.
– Мы живем в опасном мире, милорды. Если наш король не доверяет нам, то мы можем быть убиты на одной из безлюдных дорог. Конечно, потом он будет оплакивать случайную трагедию, сожалея о своей ошибке. Отлично, тогда я тоже сожалею о своей ошибке. Я не желаю склонять голову перед королем, который по воле прихоти или малейшего подозрения будет решать: жить мне или умереть. Советую и вам, милорды, извлечь урок из этого огорчительного случая. Твердите королю ежечасно, что любите его, поскольку ваше молчание им может быть оценено как измена. Или последуйте моему совету, возвращайтесь в свои владения, тогда у вас останется возможность выжить. Быть ныне рядом с королем – слишком опасное развлечение.
Он кивнул оцепеневшим дворянам, игнорируя взбешенного Стефана, и вышел, пряча удовлетворенную улыбку. Как бы искренне ни бушевал он по поводу засады, Стефан дал ему неопровержимые доводы против себя, невнятными ответами фактически признавшись в преступлении – попытке убийства одного из высших вельмож Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
На месте недавней засады раненые, истекая кровью, тщетно взывали к товарищам о помощи, но те были заняты – они торопливо обшаривали пожитки убитых, надеясь возместить проигрыш в игре в кости. Засада их провалилась, и солдаты хотели вернуться хотя бы с небольшой прибылью.
У Роберта выбили копье в стычке, и он получил несколько незначительных царапин. Посчитав своих убитых и раненых, он зарычал, багровея:
– Дьявол, кто это был?
Сопровождающие его рыцари подробно рассказали ему о том, что видели. Роберт задумался, а затем, подняв сжатую в кулак руку в железной перчатке к небу, словно посылая ему проклятие, крикнул:
– Такого еще никто не пытался сделать со мной! И, клянусь Господом, больше не попробует! Он дал мне то, чего я так ждал… – Роберт внезапно покачнулся в седле, двое находившихся рядом рыцарей едва успели подхватить его под руки. Они услышали, как раненый граф пробормотал: – Тебе лучше считаться со мной, друг мой, иначе я скоро увижу твои похороны…
Рыцари недоуменно переглянулись, так ничего и не поняв.
Будь Генри в тот день рядом, Стефан наверняка сказал бы, удивленно поднимая брови, что ничего не знает о засаде, устроенной графу Глостерскому. Но епископ, в советах которого брат больше не нуждался, в этот момент любовался своими страусами.
Впрочем, даже в его отсутствие король с полным основанием мог отрицать, что наемные убийцы им оплачивались. Рыцари графа Роберта думают, что лица некоторых из нападавших они видели среди королевской стражи? Какой абсурд! Ах, они слышали, будто кто-то из них кричал: «Убейте этого предателя, брата проклятой Ангевин»? Ваши люди, любезный граф, были просто пьяны. Английские леса кишат обычными разбойниками… Так представлял Стефан свой разговор с графом Глостерским.
Но все произошло иначе. Роберт поспешно прибыл в Лонгвилль и протолкался через толпу придворных в кабинет короля, где в это время тот обсуждал со своими советниками план военных действий против Матильды и Готфрида. Кто-то хотел было разоружить его, прежде чем он ворвется к королю, но так и не решился этого сделать.
Граф Роберт и не подумал приветствовать короля, раскланиваться с его советниками, – кто знает, быть может, кто-то из них недавно сидел в засаде, надеясь убить его? Уже с порога он в самых резких выражениях сообщил королю о нападении в нормандском лесу на его отряд, в упор глядя на Стефана.
– Вам наверняка уже рассказали об этом разбойном нападении и вы только делаете вид, что для вас это новость, – не правда ли, король?
По лицу Стефана было видно, что он уже знал о происшедшем, но в отсутствие брата Генри не был готов парировать удар. Стефан неожиданно занервничал под убийственным взглядом Роберта.
– Я слышал что-то об этом неприятном для вас событии, – отведя глаза в сторону, не очень уверенно сказал король. – Э-э… Я не верил и не верю, что вы искренне приходили ко мне с повинной головой, – нет, я думаю, вы просто выжидаете случая, чтобы перейти на сторону Матильды.
– Ах, вы так думаете? И это дает вам право напускать на меня свору убийц?
Король опомнился, хотя и несколько запоздало, и попытался оправдаться.
– Что вы себе позволяете, Роберт? – насупился он. – Это было случайное нападение, да, случайное. Я понятия не имею, кто мог такое сделать.
– Вы позвали своих советников, быть может, даже тех, кто присутствует здесь, и сказали: «Я хотел бы, чтобы кто-нибудь из вас убрал брата моей кузины, этого графа Глостерского». Так ведь и было, Стефан? – продолжал Роберт тоном судьи.
– Э-э… Я не помню. Я не раз ругал вас, это верно, но это были только слова… – вновь замялся король, чувствуя на себе изумленные взгляды вельмож. В отчаянной попытке как-то оправдаться он поспешил обвинить графа Глостерского в притворстве и коварстве.
– Не скрою, вы беспокоите меня, Глостер. Да, вы сами наведались в мой дворец и вроде бы перешли на мою сторону, но ухитрились ни в чем не покаяться и не взять на себя никаких обязательств. Воевать против своей кузины здесь, в Нормандии, вы отказались. Вы остались тем же, кем я вас знал прежде: братом императрицы Матильды и самым верным ее сторонником.
– Прекрасно! Если я не курю вам фимиама, от которого меня тошнит, то это – измена. Но если вы заявляете, что желаете моей смерти, то к этому не надо относиться всерьез. Замечательно! Это урок для всех, кто прямо не выступает против вас! По-вашему, молчание – это знак измены, не так ли? Оглянитесь, король, всмотритесь в своих советников, спросите себя, почему они молчат, о чем они молчат? Их плотно сжатые губы выдают в них предателей, разве вы не видите?
Стефан оглядел замерших в испуге вельмож, на одеревеневших лицах которых едва можно было разглядеть почтительные улыбки, а затем вновь взглянул на Роберта.
– Я не подозреваю их. Это вам я не верю.
– Прискорбно это слышать. Раз вы во мне сомневаетесь, то моя жизнь находится в опасности. Отличное подтверждение слов тех, кто давно убеждал меня покинуть ваш двор…
– Я не говорил, что ваша жизнь в опасности…
– … и забрать мое войско. Благодаря Господу, я командую достаточно большими силами, которые, похоже, мне понадобятся в самое ближайшее время.
– Бросьте, граф Глостерский, нет никаких причин для вашего ухода! – обеспокоенно сказал король. – Обещаю забыть о случившемся. Это была лишь ошибка… вернее, досадная случайность.
– Ошибка? Досадная случайность? Славно сказано. Не думаю, что двое моих рыцарей, те, кто погиб в лесу, согласились бы с вами.
Посчитав, что сказал Стефану достаточно, Роберт прошелся по кабинету, глядя на растерянных вельмож.
– Мы живем в опасном мире, милорды. Если наш король не доверяет нам, то мы можем быть убиты на одной из безлюдных дорог. Конечно, потом он будет оплакивать случайную трагедию, сожалея о своей ошибке. Отлично, тогда я тоже сожалею о своей ошибке. Я не желаю склонять голову перед королем, который по воле прихоти или малейшего подозрения будет решать: жить мне или умереть. Советую и вам, милорды, извлечь урок из этого огорчительного случая. Твердите королю ежечасно, что любите его, поскольку ваше молчание им может быть оценено как измена. Или последуйте моему совету, возвращайтесь в свои владения, тогда у вас останется возможность выжить. Быть ныне рядом с королем – слишком опасное развлечение.
Он кивнул оцепеневшим дворянам, игнорируя взбешенного Стефана, и вышел, пряча удовлетворенную улыбку. Как бы искренне ни бушевал он по поводу засады, Стефан дал ему неопровержимые доводы против себя, невнятными ответами фактически признавшись в преступлении – попытке убийства одного из высших вельмож Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87