– Розалинда? – Он повернул голову и посмотрел на Порцию с нескрываемым изумлением: – Кем была эта Розалинда?
– Моей дочерью.
Глава 18
Глаза Фредерика округлились, когда он услышал эти произнесенные шепотом слова.
– У вас был ребенок от Томаса?
Наступило напряженное молчание, прежде чем Порция, наконец, покачала головой:
– Нет, не от Томаса.
Почти не чувствуя напряжения мышц и уже ощетинившись, Порция ждала ответа Фредерика. Неужели его не потрясло это известие? Неужели он не пришел в ужас?
Достойная девица не позволила бы себе завести ребенка, не будучи замужем.
Даже если и была обручена в то время с отцом ребенка.
Однако он не был потрясен. Она не заметила в его красивых, изящных, четких чертах признаков возмущения. Она была готова поклясться, что прочла в них медленно проявляющееся и тотчас же скрытое понимание.
– Отцом младенца был Эдвард? – спросил он, и это прозвучало скорее как утверждение, а не как вопрос.
– Да.
Она машинально принялась счищать листья с крошечной могилки.
– Я была очень молода и очень глупа. И Эдварду не потребовалось много усилий, чтобы соблазнить меня.
– Он знал, что вы носите его ребенка, когда покинул вас?
– Да, – тихо ответила Порция.
Из его рта вырвалось несколько грязных проклятий, он сел на скамью рядом с ней и наконец, взял обе ее руки в свои и крепко сжал их.
– А как ваш отец?
Она содрогнулась при мысли об искаженном отвращением лице отца, всплывшем в ее памяти. Он мог прекрасно мириться с полным отсутствием собственных моральных устоев, но один только намек на скандал, к которому могла оказаться причастной его дочь, был для него невыносим.
– Я… я призналась ему, сказала правду, когда поняла, что покинута. И думаю, это стало одной из причин его поспешного бегства.
Фредерик покачал головой, и дыхание со свистом вырвалось из его сжатых губ.
– Неудивительно, что вы потеряли веру в мужчин, детка. Должно быть, вы испытали ужас, оказавшись брошенной в таком положении.
Господи! Она была даже за пределами ужаса в те несколько дней после исчезновения отца. В первые дни состояние ее было близко к паническому. Она бродила по пустым комнатам в состоянии оцепенения, лишившего ее возможности мыслить.
Порция вздрогнула, не замечая, что дождь кончился, а ветер утих, сменившись легким бризом.
– Я не знала, к кому обратиться, – призналась она, и взгляд ее упал на руки, все еще покоящиеся в ладонях Фредерика. – У меня не было близких родственников, способных взять меня к себе, а жить в имении отца я не могла, потому что не было средств, чтобы платить слугам или даже за еду. Еще я боялась, что соседи скоро узнают о моей беременности, и тогда я лишилась бы тех немногих друзей, что у меня оставались.
Он неосознанно поглаживал большими пальцам чувствительную кожу ее запястий.
– И что вы сделали?
– Хотелось бы мне сказать, что однажды утром я проснулась и взяла дело в свои руки, как поступила бы женщина, обладающая подлинным мужеством. – Она слегка пожала плечами: – Но, по правде говоря, я все еще скрывалась в поместье отца, когда на помощь мне пришел Томас.
– Что вы хотите сказать этим «пришел на помощь»?
Воспоминание о Томасе Уокере вытеснило на время печальные мысли, и напряжение слегка спало. В отличие от Эдварда он не мудрствовал. Это был крупный мужчина в поношенной одежде, с грудью колесом, с копной седых волос, с выражением бесконечной доброты, в которой отчаянно нуждалась молодая напуганная девушка.
– Сначала я даже не понимала, что он навещает мои владения. До тех пор пока в моих скудных трапезах не появились свежая рыба и оленина. Наконец Куин признался мне, что эта благодать исходит от Томаса Уокера, владельца местной гостиницы. – На лице ее появилась кривая улыбка. – Естественно, у меня возникли подозрения по поводу столь неожиданной щедрости, и я захотела узнать, чего он желает от меня.
Глаза Фредерика помрачнели от гнева.
– Думаю, я догадываюсь.
– Если и догадываетесь, то ошиблись, – заметила она.
Его бровь удивленно поднялась.
– Неужели?
– Когда-то Томас был влюблен в мою мать, несмотря на то, что ее социальное положение было неизмеримо выше, но и после того, как она вышла замуж за моего отца, Томас продолжал ее любить.
– Вашу мать?
Его резкий презрительный смех свидетельствовал о недоверии.
Впрочем, это было неудивительно. Сначала Порция и сама не верила, что это не было всего лишь ухищрением со стороны пожилого джентльмена. Но время показало его полную искренность.
– Что он сказал вам? Что он женится на дочери женщины, которую когда-то любил? Прямо шекспировский скажет. Да?
Она вырвала руки и посмотрела на него с яростью.
– Нет. Все было не так. Я не допущу, чтобы вы говорили о Томасе в таком тоне, – предупредила она. – Он был единственным человеком в моем окружении, кто предложил мне дружбу и помощь, не имея никаких скрытых мотивов. И никогда не пытался чего-нибудь добиться от меня.
– Господи! Да он получил вас в жены, – проскрежетал Фредерик.
– У него не было намерения брать меня в жены, Фредерик, – сказала она. – Он видел во мне дочь, которая могла бы у него быть, если бы его социальное положение было иным. Но потом он узнал…
Наступила короткая пауза, пока Фредерик пытался разобраться в ее словах.
– Ах, – выдохнул он, и его недоверчивое лицо слегка просветлело. – Он понял, что вы ждете ребенка.
– Да. – Порция поднялась, не в силах усидеть на месте от бурных чувств. Память о тех ужасных днях была навеки запечатлена в ее сознании, будто выжженная каленым железом. – Он был очень добр. Предложил мне уехать, тайно родить ребенка и вернуться позже, чтобы никто не узнал правды. Он даже предложил усыновить мое дитя.
Фредерик тоже поднялся на ноги, двигаясь осторожно, будто опасался, что она вскочит и убежит, если он поведет себя неосмотрительно. Возможно, она бы так и сделала. У нее было ощущение, что она, как туго закрученная спираль, как детская игрушка «юла», которую собираются запустить на полную мощность.
– Похоже, это было разумное предложение. Почему вы его не приняли?
– Вне всякого сомнения, я приняла бы его, если бы обладала здравым смыслом, но мне была невыносима мысль о том, чтобы отдать моего ребенка. – Она обхватила себя руками. Несмотря на тяжелый плащ, Порция чувствовала, что холод проник в нее до самых костей. – Я не могу рационально объяснить свои чувства, но в глубине души знаю, что отдала бы все и сделала что угодно, только чтобы держать младенца в своих объятиях.
– И Уокер женился на вас, чтобы вы могли сохранить свое дитя?
– Да.
Он легким движением коснулся ее плеча:
– Из вас вышла бы, прекрасная мать, Порция.
– Мне хотелось бы думать так, но этого не было суждено. Я была замужем всего несколько недель, когда…
Порция не смогла справиться с собой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73