В эти беспокойные времена было принято отправляться домой при свете дня. Ночь могла приготовить в узких и не освещенных переулках некоторые неприятные сюрпризы.
Ромелия приказала отполировать серебряную посуду и после этого упаковать ее в коробки и сундуки. Предстоял большой переезд в имение вблизи Помпеи. Ромелия ни в коем случае не хотела отказаться от привычной роскоши. Валериус упрекал ее за это.
– Мы должны, как и в последние годы, поехать с повозкой, это быстрее и менее опасно. Для чего тебе нужна серебряная посуда в сельской местности? Мы не будем устраивать там празднества, по крайней мере не летом.
– Я не откажусь от нее и в деревне, – коротко возразила Ромелия. – Или пусть люди думают, что мы бедны?
– Я прошу тебя, все люди нас знают. Наоборот, неразумно привлекать к себе разбойников на дорогах.
– Разбойников на дорогах? А для чего у нас телохранители? Я беру с собой тридцать рабов. Многие из них сильны, как солдаты. Кто осмелится напасть на нас?
– Делай, что хочешь, – проворчал Валериус, – только мне неохота ночевать в палатке.
– Выдержишь, – ответила Ромелия. – В имении ты сможешь отдохнуть от тягот путешествия.
– Я надеюсь. Я посещу свои владения, виноградники, рощи из олив, огороды, поля с зерновыми. Я буду сочинять стихи, музицировать, наблюдать за птицами, слушать море…
В то время как Валериус продолжал мечтать о спокойном летнем отдыхе, Ромелия снова задействовала всех рабов.
Надо было многое обдумать и организовать. Она хотела взять с собой не только серебро, различные предметы мебели, но и свой обширный гардероб, драгоценности и некоторые украшения, а также большой запас провианта и палатки.
Конечно, вдоль Виа Аппиа, по которой они хотели ехать, хватало гостиниц. Однако в большинстве случаев они были простыми, роскоши в них не было, а часто не было и хорошей кухни. Ромелия опасалась насекомых, чужих постелей, чужих людей и всякого рода продажных женщин, которые предлагали себя путешественникам.
Поэтому поезд, который она собрала, был более похож на военный, направляемый на завоевание чужой страны. Ей не хватало только боевых слонов.
В разгаре изнурительных приготовлений к переезду к ним прибежала Эмилия, рабыня Флавии. Волосы у нее были распущены, глаза заплаканы.
– Моя госпожа велит сообщить тебе, что почтенный Барбилус умер сегодня утром, – сказала она, сильно всхлипывая. – Наш дом погрузился в глубокий траур. Плакальщицы уже прибыли.
Единственной реакцией Ромелии на новость было то, что у нее немного дрогнула бровь. Валериус, напротив, выказал полное понимание.
– Передай своей госпоже наши искренние соболезнования в связи со смертью ее супруга. Разумеется, сегодня к заходу солнца мы нанесем ей визит.
– Только не думай, что я из-за этого прерву подготовку к переезду, – встряла Ромелия.
Валериус строго посмотрел на нее.
– Разумеется, ты это сделаешь и мы примем участие в траурном шествии, пока оно не окончится.
– Ни в коем случае. – Ромелия топнула ногой. – Я хочу в Помпеи.
– Что из того, если ты прибудешь туда на одну или две недели позже?
– Барбилус уже давно болел, для него это – избавление. Да, и ты думаешь, Флавия в самом деле горюет о нем?
Валериус гневно взглянул на нее.
– Ты говоришь языком змеи.
– Неужели ты думаешь, что ей нравился этот старый мешок с костями? Она молодая и жаждет жизни.
– По меньшей мере, она почтительная супруга, в отличие от тебя. Она не вступала в перепалки со своим мужем.
– Зачем мне печалиться о старике, который уже отжил свою жизнь? Кроме того, я могу приветствовать его, когда я по Виа Аппиа проеду мимо колумбария. Разве это не достаточный знак внимания для мертвеца?
– Обо мне ты тоже так думаешь? – Валериус осторожно наблюдал за нею.
– Ты не должен сравнивать Флавию со мной, – возмутилась Ромелия.
– Вот именно, – ответил он двусмысленно.
Когда солнце склонилось к горизонту, Валериус надел свою тогу, а Ромелия – столу длиной до пят, перевязанную на талии поясом. Поверх нее она накинула на себя паллу, которая одновременно прикрывала ее волосы. Сопровождавшие ее рабы были также одеты скромно в связи с трауром.
Пила несла корзину с маслом, цветами и венками, Друзилла – хлеб, вино и фрукты.
– Все это для жертвоприношения, чтобы умершего хорошо приняли на том свете, – объяснила Друзилла.
Пила молчала. Это был первый случай смерти с тех пор, как девушка жила в Риме. Она уже видела построенные мертвым каменные дома, часто стоящие вдоль улиц, и эти дома были украшены каменными рельефами, изображавшими сцены из их жизни или из мифологии. Она не могла этого понять, потому что дух мертвого, так или иначе, летает в воздухе и не может быть привязан ни к одному дому. Однако, как и многое в Риме, этот ритуал был чуждым, не похожим на тот, что совершали по усопшим на ее родине. Поэтому Пила принимала это за данность, особенно не раздумывая.
Флавия, закутанная в покрывало и явно заплаканная, сидела в атриуме и принимала соболезнования гостей. Пахло благовониями, крики и плач приглашенных плакальщиц долетали из покоя с мертвым.
Валериус взял руку Флавии.
– Смерть – только вечный сон, переход в иную жизнь.
Флавия всхлипнула, потом храбро кивнула.
– Я почитал и уважал твоего мужа Барбилуса, он был великим политиком. А также очень остроумным человеком. У меня есть несколько его чудесных стихотворений, которые я буду хранить в его честь.
Он взял лампу с маслом и вино и отправился в покой к мертвому. Друзилла и Пила ждали в отдалении в атриуме. Ромелия протянула Флавии несколько цветов.
– Позволь нам вместе принести жертву за мертвого, – только и сказала она.
Флавия наклонила голову. Затем обе понесли жертвенные дары в покой с мертвым.
Пилу испугали причитания плакальщиц. Друзилла тоже выглядела немного оробевшей.
– Кто знает, может быть, его душа все еще летает здесь, в доме, и наблюдает, все ли делают как положено, – прошептала Друзилла.
– А если нет?
– Тогда она улетела, душа.
Пила кивнула.
– Я это знаю. Есть тайные заклинания, которые мешают душе вернуться.
Друзилла посмотрела на нее с ужасом.
– Ты знаешь такие заклинания?
– Нет, я думаю, нет. Во всяком случае, я еще не пыталась их произносить. Хотя…
– Именем всех богов, не суйся не в свое дело. Рассказывают такие ужасные истории о духах, которых волшебством навсегда завлекли в подземный мир. Барбилус, конечно же, еще при жизни позаботился о том, чтобы избежать пасти Цербера и получить там светлое местечко, где он сможет продолжать жизнь с шутками и танцами.
– А такое бывает?
– Конечно, если еще при жизни защитишься от злых духов подземного мира. Кроме того, он получит с собой все, что ему будет там нужно для его благополучия:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Ромелия приказала отполировать серебряную посуду и после этого упаковать ее в коробки и сундуки. Предстоял большой переезд в имение вблизи Помпеи. Ромелия ни в коем случае не хотела отказаться от привычной роскоши. Валериус упрекал ее за это.
– Мы должны, как и в последние годы, поехать с повозкой, это быстрее и менее опасно. Для чего тебе нужна серебряная посуда в сельской местности? Мы не будем устраивать там празднества, по крайней мере не летом.
– Я не откажусь от нее и в деревне, – коротко возразила Ромелия. – Или пусть люди думают, что мы бедны?
– Я прошу тебя, все люди нас знают. Наоборот, неразумно привлекать к себе разбойников на дорогах.
– Разбойников на дорогах? А для чего у нас телохранители? Я беру с собой тридцать рабов. Многие из них сильны, как солдаты. Кто осмелится напасть на нас?
– Делай, что хочешь, – проворчал Валериус, – только мне неохота ночевать в палатке.
– Выдержишь, – ответила Ромелия. – В имении ты сможешь отдохнуть от тягот путешествия.
– Я надеюсь. Я посещу свои владения, виноградники, рощи из олив, огороды, поля с зерновыми. Я буду сочинять стихи, музицировать, наблюдать за птицами, слушать море…
В то время как Валериус продолжал мечтать о спокойном летнем отдыхе, Ромелия снова задействовала всех рабов.
Надо было многое обдумать и организовать. Она хотела взять с собой не только серебро, различные предметы мебели, но и свой обширный гардероб, драгоценности и некоторые украшения, а также большой запас провианта и палатки.
Конечно, вдоль Виа Аппиа, по которой они хотели ехать, хватало гостиниц. Однако в большинстве случаев они были простыми, роскоши в них не было, а часто не было и хорошей кухни. Ромелия опасалась насекомых, чужих постелей, чужих людей и всякого рода продажных женщин, которые предлагали себя путешественникам.
Поэтому поезд, который она собрала, был более похож на военный, направляемый на завоевание чужой страны. Ей не хватало только боевых слонов.
В разгаре изнурительных приготовлений к переезду к ним прибежала Эмилия, рабыня Флавии. Волосы у нее были распущены, глаза заплаканы.
– Моя госпожа велит сообщить тебе, что почтенный Барбилус умер сегодня утром, – сказала она, сильно всхлипывая. – Наш дом погрузился в глубокий траур. Плакальщицы уже прибыли.
Единственной реакцией Ромелии на новость было то, что у нее немного дрогнула бровь. Валериус, напротив, выказал полное понимание.
– Передай своей госпоже наши искренние соболезнования в связи со смертью ее супруга. Разумеется, сегодня к заходу солнца мы нанесем ей визит.
– Только не думай, что я из-за этого прерву подготовку к переезду, – встряла Ромелия.
Валериус строго посмотрел на нее.
– Разумеется, ты это сделаешь и мы примем участие в траурном шествии, пока оно не окончится.
– Ни в коем случае. – Ромелия топнула ногой. – Я хочу в Помпеи.
– Что из того, если ты прибудешь туда на одну или две недели позже?
– Барбилус уже давно болел, для него это – избавление. Да, и ты думаешь, Флавия в самом деле горюет о нем?
Валериус гневно взглянул на нее.
– Ты говоришь языком змеи.
– Неужели ты думаешь, что ей нравился этот старый мешок с костями? Она молодая и жаждет жизни.
– По меньшей мере, она почтительная супруга, в отличие от тебя. Она не вступала в перепалки со своим мужем.
– Зачем мне печалиться о старике, который уже отжил свою жизнь? Кроме того, я могу приветствовать его, когда я по Виа Аппиа проеду мимо колумбария. Разве это не достаточный знак внимания для мертвеца?
– Обо мне ты тоже так думаешь? – Валериус осторожно наблюдал за нею.
– Ты не должен сравнивать Флавию со мной, – возмутилась Ромелия.
– Вот именно, – ответил он двусмысленно.
Когда солнце склонилось к горизонту, Валериус надел свою тогу, а Ромелия – столу длиной до пят, перевязанную на талии поясом. Поверх нее она накинула на себя паллу, которая одновременно прикрывала ее волосы. Сопровождавшие ее рабы были также одеты скромно в связи с трауром.
Пила несла корзину с маслом, цветами и венками, Друзилла – хлеб, вино и фрукты.
– Все это для жертвоприношения, чтобы умершего хорошо приняли на том свете, – объяснила Друзилла.
Пила молчала. Это был первый случай смерти с тех пор, как девушка жила в Риме. Она уже видела построенные мертвым каменные дома, часто стоящие вдоль улиц, и эти дома были украшены каменными рельефами, изображавшими сцены из их жизни или из мифологии. Она не могла этого понять, потому что дух мертвого, так или иначе, летает в воздухе и не может быть привязан ни к одному дому. Однако, как и многое в Риме, этот ритуал был чуждым, не похожим на тот, что совершали по усопшим на ее родине. Поэтому Пила принимала это за данность, особенно не раздумывая.
Флавия, закутанная в покрывало и явно заплаканная, сидела в атриуме и принимала соболезнования гостей. Пахло благовониями, крики и плач приглашенных плакальщиц долетали из покоя с мертвым.
Валериус взял руку Флавии.
– Смерть – только вечный сон, переход в иную жизнь.
Флавия всхлипнула, потом храбро кивнула.
– Я почитал и уважал твоего мужа Барбилуса, он был великим политиком. А также очень остроумным человеком. У меня есть несколько его чудесных стихотворений, которые я буду хранить в его честь.
Он взял лампу с маслом и вино и отправился в покой к мертвому. Друзилла и Пила ждали в отдалении в атриуме. Ромелия протянула Флавии несколько цветов.
– Позволь нам вместе принести жертву за мертвого, – только и сказала она.
Флавия наклонила голову. Затем обе понесли жертвенные дары в покой с мертвым.
Пилу испугали причитания плакальщиц. Друзилла тоже выглядела немного оробевшей.
– Кто знает, может быть, его душа все еще летает здесь, в доме, и наблюдает, все ли делают как положено, – прошептала Друзилла.
– А если нет?
– Тогда она улетела, душа.
Пила кивнула.
– Я это знаю. Есть тайные заклинания, которые мешают душе вернуться.
Друзилла посмотрела на нее с ужасом.
– Ты знаешь такие заклинания?
– Нет, я думаю, нет. Во всяком случае, я еще не пыталась их произносить. Хотя…
– Именем всех богов, не суйся не в свое дело. Рассказывают такие ужасные истории о духах, которых волшебством навсегда завлекли в подземный мир. Барбилус, конечно же, еще при жизни позаботился о том, чтобы избежать пасти Цербера и получить там светлое местечко, где он сможет продолжать жизнь с шутками и танцами.
– А такое бывает?
– Конечно, если еще при жизни защитишься от злых духов подземного мира. Кроме того, он получит с собой все, что ему будет там нужно для его благополучия:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91