Я имею в виду, что, как не стыдно, но я полностью потерял над собой контроль. Я имею в виду, если сказать точней и правдивей: у меня началась истерика. Что происходило потом, до того как меня отыскал Саул Ниткус, и сколько происходило оно, я не помню.
subfile 4.5
subject: свидетельство Байно
audio-txt:

ГЛАВА 18. ПРОБА ГРУНТА ПЛАНЕТЫ ЭДЕМ, ИЛИ ЗНАКОМСТВО С МЕРСШАЙРОМ
Меня ударили по щеке, в губы больно, давя их о зубы, ткнулось горлышко фляги.
- Байно! Байно!
Я замотал головой, спасаясь, хватанул ртом воздуха, горлышко фляги попало в рот, плеснуло тоником прямо в горло, я захлебнулся. Меня перевернули на бок и ударили по саднящей спине. Меня вырвало. Потом я кашлял. Потом меня посадили, больно схватив за плечи, и ударили по щекам - справа и слева - снова.
- Байно!
Я увидел перед собой перекошенное человеческое лицо. Белое в полутемноте.
- Повторить? - спросило лицо.
- Ударишь снова - убью, - каким-то образом ответил я. - А пить буду.
- Хорошо, - сказало лицо. - Бить больше не буду. Открой рот.
- Дай мне, я сам. - Рука моя поднялась, пальцы почувствовали рёбра фляги. Я набрал в рот тоника, поболтал языком, осторожно проглотил.
- Давай мне флягу обратно, - сказало лицо. - А то уронишь. Некогда искать другую.
Я узнал лицо. Оно принадлежало Саулу Ниткусу. Кроме его лица я ничего больше не видел.
- Привет, Куба, - сказал я на вдохе. - Почему темно? Свет же горел.
Лицо ощерилось.
- Привет, Байно. В подпалубе пожар. Грузовоз обесточен. Неважно уже. Вкратце: откуда ты взялся, что случилось с грузовозом, какого хера мы на грунте, на каком грунте, послал ли ты MD, ищут ли нас и так далее. Есть что ответить?
- Погоди, - сказал я. - Я вас разбудил. Где Джон с Очкариком?
- Представь себе, Байно, Джон мёртв, - ответил Ниткус. У него водило щёку, как будто к ней была привязана ниточка и кто-то, остающийся невидимым, дёргал за неё из темноты в разные стороны. - Очкарик умирает. Они там, в наркобоксе. Я нашёл тебя по следам. Ты весь в крови. Хватит болтать, Байно. Ты пилот, серьёз. Соответствуй.
Он отпил из фляги.
- Говори! - приказал он, утирая рот.
- Я искал попутку до Птицы Второй. Меня согласился подбросить Денис Марков. Меня и Хич-Хайка. Как я понял - договорился с Ван-Келатом, - сказал я, с трудом отбирая и компонуя информацию в простые фразы. - Наркаут мне программировал Денис. В гостевом грузового корпуса. Я очнулся. "ОК" тормозился. Я оценил торможение как аварийное. В рубку. Грузовоз падал. Сидели в атмосфере по самое яблочко. Выполнялся катастрофический вариант посадки. Я попробовал отозвать программу. БВС контроль мне не передавала. Я расстрелял машину, отобрал контроль. Поздно. Спасать грузовоз было нечем и некогда. Только людей. Я запустил MD-ctrl. Он сработал. Разделение, парашютирование. Бам! Всё.
- Вот так вот, так?… Ну, Очкарик, ну, парень… С меня буквально ящик коньяку… Во сколько мы принялись к грунту? - спросил Ниткус.
- Касание - пять сорок, пять сорок две. Не точней.
Ниткус посмотрел куда-то вниз, вероятно, на таймер.
- Три с половиной часа уже… - пробормотал он. - Ясно… Ты адаптирован к Четвёрке, младой?
- Нет. Не говори мне - младой.
- Извини… Но странно, - сказал он угрюмо, - ты, вроде, ничего сам, а, Байно? Побился, но не очень? И не течёшь?
- Не знаю пока, - сказал я, начиная злиться на него. - Я немного без сознания тут лежал. А ты?
- Что - я?
- Адаптирован?
Он не стал отвечать.
- Поднимайся давай, Байно, - сказал он. Он встал, лицо его пропало из поля зрения, сменившись пряжкой на поясе спецкостюма. - Надо выбираться к "лифтам".
- Погоди, соператор, - сказал я. - Что с твоей техникой, что за (…)? Кто программировал? Что за (…)?
Он грязно выругался.
- Таков твой комментарий? - спросил я. - Ты профессионал, видать без оптики.
- Земляне, - сказал он. - Девочка моя Тютюля была что надо. А вот шлюха из неё, как видно, не вышла.
- Яснее можешь?
Он в двух словах рассказал мне. Да, подумал я, выслушав его. Есть такое слово: оказия. Так вот, это она самая и есть… О-казия. Во всех смыслах.
- Мне нужно в грузовой корпус, - сказал я.
- Зачем? - спросил он.
- Там Хич-Хайк.
Последовала пауза.
- Байно, нам надо держать сейчас как можно вертикальнее, - сказал он. - Зенитнее, я бы сказал. Мы не успеем даже вытащить Маркова. Он уже изменяется. Потёк, как из шланга. Со всех пор. Ван-Келата током сожгло, но Очкарик может выйти и напасть. Сам знаешь. Возись с ним. Некогда. Надо двигать к "лифтам". Спасаться, раз спаслись.
Ах ты, мать моя! "Лифты"! "Лифты"-то!
- Сколько у тебя резерв, ты мне не ответил, серьёз, - спросил я.
- Ещё… час.
- Я потом проверю твою медкарту, Ниткус, - сказал я.
- Твой Хич-Хайк спал, когда мы упали?
- Да, - сказал я. - MD должен был его укрыть.
- А гостевой был в контуре, Байно?
Я не имел права врать.
- Я не знаю. Вряд ли. Контрабанда.
- Он погиб, Байно.
- Сколько у тебя резерв? - повторил я.
- Пять полных, - ответил Ниткус. - Основных. С киксом на час.
- Тогда помоги мне найти Хич-Хайка, серьёз, - сказал я и принялся буквально по частям вставать.
Встать он помог мне. Я огляделся. Видимо, Ниткус оттащил меня от засыпанного хода. Я был перемазан землёй и зеленью, но вокруг, на полу земли почти не было. Несколько комков. Полутемноту нам обеспечивала "бактерия", прилежно светя метра на четыре кругом себя. Основной массив темноты у меня в глазах стоял, оказывается. Я насунул на нос маску и подышал чистым.
- Мы, вероятно, глубоко воткнулись, пилот, - сказал Нит-кус. - У нас нет времени. Корпуса разделились? Успели?
- За несколько секунд. У MD оставалось не больше двадцати секунд до столкновения с планетой. Не думаю, что мы так уж глубоко воткнулись. Горизонтально сидим. Но важно ли это, серьёз? - сказал я. - Я иду за Хич-Хайком. Ты со мной? Простое решение.
Ниткус молчал.
- Будь проклята Земля и её дети, - пробормотал он.
- Я не знаю, при чём здесь Земля, - сказал я. - Ты идёшь со мной? Мне некогда. Я не знаю, сколько буду в себе.
- Иди к "лифтам", парень, - сказал Ниткус. - Стартуй на орбиту, зови помощь. Я найду твоего дружка. Один. У меня пять часов. Мне должно хватить времени.
Он сказал разумную вещь. Но разве я мог с ней согласиться? Лживый вопрос, лживое чувство. Я мог согласиться, более того, согласиться я был должен: как пилот и серьёз. Ах, если бы я с Саулом Ниткусом согласился тогда! Если бы он заставил меня… Он мог? Он мог, старший, на своём борту. Но он боялся, он хотел жить, он был странный человек, корыстный, как все бутлегеры, и он не стал настаивать, когда я сказал:
- Нет, Саул. Я иду.
Ниткус пожал плечами. И больше не стал настаивать.
- Выбираться будем через боевую рубку, - сказал он. - Тебе нужна одежда. Зайдём на склад. Я видел, он открыт.
Мы провозились с аварийным люком в потолке боевой рубки (самым боевым в ней было название: установка ПРИМИ "ОК" давным-давно пришла в негодность, а запаски в Палладине не было, так Ван-Келат и ходил по системе безоружным) недолго, гораздо меньше, чем пришлось потратить на поиски комба и куртки для меня, на мытьё и обработку спины и ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145