Давление воды или воздуха одинаково на него не действует. А за мою шутку приношу извинения присутствующим.
- Что там извинения! - сказал руководитель филиала, известный математик Шумилов. - Перед нами новая загадка, вернее не загадка, а техническая задача. Автоматически регулируемая антигравитационная установка - очень громоздкая штука. Как им удалось вмонтировать ее в небольшой шар - вот о чем надо подумать.
- Видимо, совершенно неизвестный нам принцип.
- Вот именно неизвестный. В шаре уже две установки. Автомат гравитации и источник света, управляемый биотоками. И нет никакого сомнения, что там имеется и еще что-то.
- А может быть, только это?
- Вряд ли! - покачал головой Шумилов.
Он оказался прав. Черный шар продемонстрировал третье свое свойство, и не далее как вечером того же дня.
Свидетелями этого происшествия стали Карелин и Шумилов.
Они давно знали друг друга, были дружны и, встретившись снова, проговорили до поздней ночи. Темой разговора, конечно, был шар и его свойства.
Шумилов жил в самом здании филиала, и друзья несколько раз заходили в круглый зал, посмотреть еще раз на шар, неподвижно висевший в полутора метрах от пола. Подставка с кольцом была убрана.
Освещение никогда не тушилось здесь. Скрытые светильники заливали зал дневным светом. Белые стены, гладкие и без всяких украшений, высоко сверху увенчивались прозрачным куполом. Пол был матовым, бледно-кремового цвета. Прямо напротив двери цилиндра стоял на подставке наблюдающий кибернет, поблескивая единственным «глазом». Мебели в зале не было.
И вот во время одного из таких визитов друзей и проявилось третье свойство черного шара.
Вспоминая впоследствии, как это произошло, Карелин и Шумилов пришли к выводу, что шар заработал не сам по себе, а именно они заставили его начать действовать. Заставили своим разговором. Здесь также подействовали биотоки.
В результате случившегося появились совершенно новые теории и перспективы. Вскрытие шара было отложено на будущее, и мысль ученых пошла по иному пути.
Случай, а иначе нельзя было назвать происшедшее (Карелин и Шумилов могли вести разговор в другом месте), сыграл огромную роль в достижении контакта двух миров, раньше чем открылась дверь цилиндра и вышли пришельцы.
Но разве мало было таких случаев в истории науки!
Само собой разумеется, что каждое слово разговора было потом записано с величайшей точностью…
«Карелин и Шумилов вошли в зал и остановились в четырех с четвертью метрах от шара.
- И все же, - сказал Карелин, продолжая ранее начатый спор, - я не могу согласиться с тобой в том, что шар имеет запись мозговых импульсов. Они не могли считать, что развитие науки, техники и самих людей Земли будет идти параллельно с их планетой. Мы, люди, вполне можем никогда не получить способности к непосредственному восприятию и, следовательно, когда-либо услышать то, что скажет нам шар. Если он предназначен что-то нам передать, о чем-то рассказать, то это должно идти другим путем.
- Каким же? - спросил Шумилов.
- Хотя бы путем прямой передачи зрительных образов.
- Через мировое пространство?
- Через пространство нулевого измерения. В нем нет расстояний. Выводы из формул моей «спирали времени», а они одинаково относятся и к нулевому пространству, допускают такую возможность.
- Радиосообщение?
- Нет. Скорее телесвязь. Если им удалось найти для передачи импульсов что-то отличное от электромагнитных волн, что-то, что могло бы пройти через нулевое пространство.
- Значит, по-твоему, этот шар еще и телевизор?..»
В этот момент шар вспыхнул. Ни Карелин, ни Шумилов не думали о свете, - это было совершенно точно. Шар вспыхнул сам. А потом свет померк, сосредоточился в узкий луч, который из белого стал зеленым и… завертелся, освещая кусок пола под собой концентрическими кругами.
ОНИ ЖИВЫ!
Зал был огромен. Настолько, что низкий и узкий стол, стоявший на его середине, казался совсем небольшим, хотя на самом деле за этим столом могла свободно расположиться добрая сотня людей.
По первому впечатлению, здесь не было ни потолка, ни стен, а один только пол, гладкий и блестящий, словно отлитый из одного куска серебристого металла.
Но потолок и стены существовали, до такой степени прозрачные, что становились почти невидимыми.
Ни одной двери нельзя было заметить.
Кругом со всех сторон раскинулся гигантский город.
Солнечные лучи насквозь пронизывали здания и улицы. Дома выглядели стеклянными, но то, что находилось внутри их, оставалось невидимым снаружи.
Было ясно, что и этот зал, казавшийся открытым, в действительности был «закрыт» для постороннего взгляда.
Исполинские мосты, переброшенные через целые кварталы, прозрачные и невесомые, с трудом угадывались на фоне неба. Экипажи и люди на них двигались словно по воздуху.
Перекрещивающиеся магистрали улиц шли одна над другой в несколько ярусов.
Как и на чём все это держалось - понять было трудно.
Призрачный облик города нарушался только вполне реальными фигурами людей и бесчисленными экипажами, разнообразной формы и размеров, наземными и воздушными, окрашенными во все цвета, создающими яркую и пеструю гамму красок. В одежде же людей преобладали два цвета - белый и голубой.
Непривычный глаз не сразу смог бы разобраться в этой картине. Оживленное движение происходило одновременно в нескольких плоскостях. Люди шли, ехали и летели наверху и внизу, друг над другом и друг под другом. Верхняя и нижняя границы города были неразличимы.
На темно-голубом, почти синем небе висело желто-оранжевое солнце.
Зал с узким столом находился где-то в средней плоскости. Город был виден из него и снизу и сверху. Прямо над головой проходил один из мостов, но столь высоко, что люди на нем казались пигмеями.
У конца стола в низких креслах сидело восемь человек.
Это были крупные, даже массивные, люди, видимо очень высокого роста. Все восемь казались совсем молодыми. Формы мускулистых тел подчеркивала плотно облегающая одежда.
Белая, как только что выпавший снег, кожа только у краев губ, у глаз и под ногтями длинных тонких пальцев отливала едва заметным розовым оттенком. На удлиненных лицах с сильно заостренными подбородками наибольшее место занимали глаза, огромные и очень светлые - голубые, бледно-серые или чуть коричневатые. Полностью открытые, они становились совершенно круглыми. Над очень длинными узкими бровями нависал мощный лоб, занимавший почти половину всего лица. Кроме бровей на их головах и лицах не было никакой растительности.
По первому впечатлению, все восемь казались поразительно похожими. Но более пристальный и внимательный взгляд легко нашел бы индивидуальные различия. Сходство вызывалось одинаковой формой головы, линиями лба и подбородка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
- Что там извинения! - сказал руководитель филиала, известный математик Шумилов. - Перед нами новая загадка, вернее не загадка, а техническая задача. Автоматически регулируемая антигравитационная установка - очень громоздкая штука. Как им удалось вмонтировать ее в небольшой шар - вот о чем надо подумать.
- Видимо, совершенно неизвестный нам принцип.
- Вот именно неизвестный. В шаре уже две установки. Автомат гравитации и источник света, управляемый биотоками. И нет никакого сомнения, что там имеется и еще что-то.
- А может быть, только это?
- Вряд ли! - покачал головой Шумилов.
Он оказался прав. Черный шар продемонстрировал третье свое свойство, и не далее как вечером того же дня.
Свидетелями этого происшествия стали Карелин и Шумилов.
Они давно знали друг друга, были дружны и, встретившись снова, проговорили до поздней ночи. Темой разговора, конечно, был шар и его свойства.
Шумилов жил в самом здании филиала, и друзья несколько раз заходили в круглый зал, посмотреть еще раз на шар, неподвижно висевший в полутора метрах от пола. Подставка с кольцом была убрана.
Освещение никогда не тушилось здесь. Скрытые светильники заливали зал дневным светом. Белые стены, гладкие и без всяких украшений, высоко сверху увенчивались прозрачным куполом. Пол был матовым, бледно-кремового цвета. Прямо напротив двери цилиндра стоял на подставке наблюдающий кибернет, поблескивая единственным «глазом». Мебели в зале не было.
И вот во время одного из таких визитов друзей и проявилось третье свойство черного шара.
Вспоминая впоследствии, как это произошло, Карелин и Шумилов пришли к выводу, что шар заработал не сам по себе, а именно они заставили его начать действовать. Заставили своим разговором. Здесь также подействовали биотоки.
В результате случившегося появились совершенно новые теории и перспективы. Вскрытие шара было отложено на будущее, и мысль ученых пошла по иному пути.
Случай, а иначе нельзя было назвать происшедшее (Карелин и Шумилов могли вести разговор в другом месте), сыграл огромную роль в достижении контакта двух миров, раньше чем открылась дверь цилиндра и вышли пришельцы.
Но разве мало было таких случаев в истории науки!
Само собой разумеется, что каждое слово разговора было потом записано с величайшей точностью…
«Карелин и Шумилов вошли в зал и остановились в четырех с четвертью метрах от шара.
- И все же, - сказал Карелин, продолжая ранее начатый спор, - я не могу согласиться с тобой в том, что шар имеет запись мозговых импульсов. Они не могли считать, что развитие науки, техники и самих людей Земли будет идти параллельно с их планетой. Мы, люди, вполне можем никогда не получить способности к непосредственному восприятию и, следовательно, когда-либо услышать то, что скажет нам шар. Если он предназначен что-то нам передать, о чем-то рассказать, то это должно идти другим путем.
- Каким же? - спросил Шумилов.
- Хотя бы путем прямой передачи зрительных образов.
- Через мировое пространство?
- Через пространство нулевого измерения. В нем нет расстояний. Выводы из формул моей «спирали времени», а они одинаково относятся и к нулевому пространству, допускают такую возможность.
- Радиосообщение?
- Нет. Скорее телесвязь. Если им удалось найти для передачи импульсов что-то отличное от электромагнитных волн, что-то, что могло бы пройти через нулевое пространство.
- Значит, по-твоему, этот шар еще и телевизор?..»
В этот момент шар вспыхнул. Ни Карелин, ни Шумилов не думали о свете, - это было совершенно точно. Шар вспыхнул сам. А потом свет померк, сосредоточился в узкий луч, который из белого стал зеленым и… завертелся, освещая кусок пола под собой концентрическими кругами.
ОНИ ЖИВЫ!
Зал был огромен. Настолько, что низкий и узкий стол, стоявший на его середине, казался совсем небольшим, хотя на самом деле за этим столом могла свободно расположиться добрая сотня людей.
По первому впечатлению, здесь не было ни потолка, ни стен, а один только пол, гладкий и блестящий, словно отлитый из одного куска серебристого металла.
Но потолок и стены существовали, до такой степени прозрачные, что становились почти невидимыми.
Ни одной двери нельзя было заметить.
Кругом со всех сторон раскинулся гигантский город.
Солнечные лучи насквозь пронизывали здания и улицы. Дома выглядели стеклянными, но то, что находилось внутри их, оставалось невидимым снаружи.
Было ясно, что и этот зал, казавшийся открытым, в действительности был «закрыт» для постороннего взгляда.
Исполинские мосты, переброшенные через целые кварталы, прозрачные и невесомые, с трудом угадывались на фоне неба. Экипажи и люди на них двигались словно по воздуху.
Перекрещивающиеся магистрали улиц шли одна над другой в несколько ярусов.
Как и на чём все это держалось - понять было трудно.
Призрачный облик города нарушался только вполне реальными фигурами людей и бесчисленными экипажами, разнообразной формы и размеров, наземными и воздушными, окрашенными во все цвета, создающими яркую и пеструю гамму красок. В одежде же людей преобладали два цвета - белый и голубой.
Непривычный глаз не сразу смог бы разобраться в этой картине. Оживленное движение происходило одновременно в нескольких плоскостях. Люди шли, ехали и летели наверху и внизу, друг над другом и друг под другом. Верхняя и нижняя границы города были неразличимы.
На темно-голубом, почти синем небе висело желто-оранжевое солнце.
Зал с узким столом находился где-то в средней плоскости. Город был виден из него и снизу и сверху. Прямо над головой проходил один из мостов, но столь высоко, что люди на нем казались пигмеями.
У конца стола в низких креслах сидело восемь человек.
Это были крупные, даже массивные, люди, видимо очень высокого роста. Все восемь казались совсем молодыми. Формы мускулистых тел подчеркивала плотно облегающая одежда.
Белая, как только что выпавший снег, кожа только у краев губ, у глаз и под ногтями длинных тонких пальцев отливала едва заметным розовым оттенком. На удлиненных лицах с сильно заостренными подбородками наибольшее место занимали глаза, огромные и очень светлые - голубые, бледно-серые или чуть коричневатые. Полностью открытые, они становились совершенно круглыми. Над очень длинными узкими бровями нависал мощный лоб, занимавший почти половину всего лица. Кроме бровей на их головах и лицах не было никакой растительности.
По первому впечатлению, все восемь казались поразительно похожими. Но более пристальный и внимательный взгляд легко нашел бы индивидуальные различия. Сходство вызывалось одинаковой формой головы, линиями лба и подбородка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58