В фужерах пенилось шампанское. Господи, ну и стрижка: голова, считай, почти голая. Впрочем, какая прическа, такой и макияж. Кенмар обернулась, чтобы потребовать у ближайшей стюардессы еще шампанского, — и Элизабет впервые как следует разглядела лицо панк-звезды. Красиво очерченные скулы, тонкие черты — все это использовалось лишь как твердая подложка для грима, который накладывали не иначе как лопатой. Верхняя часть лица, от век до самых волос, была оштукатурена белым тональным кремом, а поверх разрисована символами, которые должны были изображать собой что-то мистическое. Скулы были подчеркнуты оранжево-красными стрелочками, а губы — чтобы у окружающих окончательно зарябило в глазах — покрашены в цвет фуксии, который был тут вообще ни к селу ни к городу.
— Она бы еще огнетушитель в нос воткнула вместо серьги, для полного-то комплекта, — пробурчала Элизабет. Тем временем стюардессы учтиво, но твердо оттесняли пассажиров третьего класса в хвостовую часть самолета. «Ладно бы пела хорошо, — продолжала возмущаться Элизабет, много раз слышавшая Фионну Кенмар по радио. — Правда, голос у нее есть, но она это умело скрывает: вопит как оглашенная. Неужели ее поклонников не смущает, что слова невозможно разобрать? Или нынешних фанатов слова не интересуют?»
Возможно, вы спросите, почему Элизабет так внимательно слушала «Изумруд в огне», если вокал ее раздражал? Ответ прост: не ради вокала. А ради чего — пока секрет.
* * *
Теперь Элизабет было необходимо как можно скорее вступить в непосредственный контакт с объектом. Как только погасла надпись «Пристегните ремни», агент Мэйфильд вскочила с кресла и, улыбнувшись соседу, кое-как выбралась в проход.
Сосед захлопал глазами.
— У некоторых не мочевой пузырь, а мочевой наперсток, — пробормотал он себе под нос.
Элизабет почувствовала, как запылали ее щеки. Ну ладно, пусть думает, что хочет. Ей это лишь на руку. Она служит благу Британской Империи, перед этим и самолюбие, и все личные интересы — ничто. Но обида не отступала. Элизабет начала пробираться по узкому проходу в нос самолета. Сколько времени потеряно! Вдруг неведомый враг уже нанес удар?
Прощупав лайнер своим врожденным магическим нюхом, Элизабет не обнаружила на борту ни грана волшебства. У авиационного транспорта есть один плюс: стихия Холод-Железа не допустит внутрь эльфов. Если Фионну Кенмар преследует кто-то из Прекрасных Жителей Холмов — в них Элизабет верила всей душой, хотя ей пока так и не довелось видеть их воочию, — в течение воздушного перелета ей ничто не угрожает.
Но, куда вероятнее, неведомый враг — такой же смертный, как и сама певица, а значит, может нанести удар здесь, в салоне. Элизабет намотала на палец коротенький кусочек энергетической нити…
Усилием воли, подкрепленным малой толикой магии, она отвела глаза стюардессам — и прошмыгнула за занавеску, в салон бизнес-класса.
Там находилось всего шесть-семь человек. Одна пассажирка, элегантная, «тридцати-с-лишним-летняя» дама, смерила Элизабет презрительным взглядом. «Защищает территорию от соперниц», — подумала Элизабет и слегка дунула в сторону дамы. Та, мигом забыв о существовании нарушительницы, уставилась в иллюминатор, где за облаками маячили быстро удаляющиеся к горизонту Британские острова.
В бизнес-классе работало ровно столько же стюардесс и стюардов, сколько в экономическом — только пассажиров было намного меньше. Элизабет, не мешкая, пронеслась через салон, не скупясь на чары типа «меня здесь не было». Пока жаловаться не на что…
Проблемы начались прямо у занавески, отделяющей бизнес-класс от первого. Одного стюарда Элизабет отвлекла, еще двоих очень ловко запутала, но еще одну стюардессу, которая вышла из кладовой именно в тот миг, когда Элизабет дошла до ряда Фионны, просто проглядела. Молодая стюардесса поспешно преградила Элизабет путь к ее объекту.
— Мадам, пожалуйста, вернитесь на свое место, — произнесла эта светловолосая, плотная англичанка, державшаяся с решительностью школьной старосты или старшей над дежурными по столовой.
— Мне просто нужно переговорить с мисс Кенмар, — произнесла Элизабет дружелюбно, пытаясь одновременно произвести впечатление твердого, здравомыслящего человека. Ей не хотелось, чтобы стюардесса посчитала ее сумасшедшей фанаткой певицы. Элизабет было отлично известно, что ныне весь персонал авиалиний вооружен пластиковыми ремнями для обуздания опасных пассажиров. Потом стыда не оберешься…
— Простите, но это невозможно, — возразила стюардесса с профессиональной, любезно-стальной интонацией. Тут очнулась от морока прочая обслуга и, заметив нарушительницу границы, двинулась к Элизабет. — Пожалуйста, немедленно вернитесь на свое место.
Зеленоволосая певица лениво оглянулась посмотреть, кто это над ней стоит. И вновь безразлично занялась своим шампанским, журналом и плеером. Блондинка-стюардесса, брезгливо поджав губы, перевела взгляд с Кенмар на Элизабет. Последняя решила, что проще отступить, чем объясняться.
— О, простите меня, пожалуйста, — проворковала она. — Я думала, что никого не побеспокою. — И, повернувшись на каблуках, с достоинством удалилась в хвост самолета. Попозже представится другой случай, получше…
* * *
— Ох ты Господи, опять вы… — насмешливо пропищала Фионна Кенмар, когда примерно через час Элизабет вновь материализовалась рядом с ней. Тонкие пальцы певицы с коротко подстриженными ногтями (игра на гитаре требует жертв) схватили со столика салфетку, вооружились ручкой и изобразили на салфетке росчерк. — Придется вознаградить вашу чертовскую настырность, дорогуша. — Фионна протянула салфетку Элизабет. Та машинально потянулась к ней рукой… и тут же дико обозлилась, во-первых, на саму себя, а во-вторых, на эту эгоистку, которая возомнила, будто все эти линии укреплений Элизабет преодолела ради автографа. Вновь обретя достоинство, приличествующее спецагенту, Элизабет начала произносить заклятие-оберег, которому научилась от бабушки еще в детстве. Авось постороннему уху оно покажется чем-то вроде смущенного «Спасибо, спасибо, как вы добры…» По крайней мере оберег даст ей знать, если с Кенмар что-нибудь стрясется. Достаточно лишь коснуться ее тела…
Но как только влажная салфетка оказалась у Элизабет в руке, стюардессы и стюарды, бросив свои тележки с икрой и шампанским, навалились на нее.
— Мадам! — сурово окликнула давешняя блондинка-англичанка.
От неожиданности Элизабет дернулась, не отнимая руки от спинки кресла. Стюарды с профессиональной ловкостью оторвали ее пальцы от сиденья. Элизабет, тщетно пытаясь довести заклятие до конца, потянулась к Фионне свободной рукой. Но ее взяли за запястье и решительно отстранили — и Элизабет вместо Фионны взяла под защиту соседа певицы, того самого мужчину с внешностью вышибалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Она бы еще огнетушитель в нос воткнула вместо серьги, для полного-то комплекта, — пробурчала Элизабет. Тем временем стюардессы учтиво, но твердо оттесняли пассажиров третьего класса в хвостовую часть самолета. «Ладно бы пела хорошо, — продолжала возмущаться Элизабет, много раз слышавшая Фионну Кенмар по радио. — Правда, голос у нее есть, но она это умело скрывает: вопит как оглашенная. Неужели ее поклонников не смущает, что слова невозможно разобрать? Или нынешних фанатов слова не интересуют?»
Возможно, вы спросите, почему Элизабет так внимательно слушала «Изумруд в огне», если вокал ее раздражал? Ответ прост: не ради вокала. А ради чего — пока секрет.
* * *
Теперь Элизабет было необходимо как можно скорее вступить в непосредственный контакт с объектом. Как только погасла надпись «Пристегните ремни», агент Мэйфильд вскочила с кресла и, улыбнувшись соседу, кое-как выбралась в проход.
Сосед захлопал глазами.
— У некоторых не мочевой пузырь, а мочевой наперсток, — пробормотал он себе под нос.
Элизабет почувствовала, как запылали ее щеки. Ну ладно, пусть думает, что хочет. Ей это лишь на руку. Она служит благу Британской Империи, перед этим и самолюбие, и все личные интересы — ничто. Но обида не отступала. Элизабет начала пробираться по узкому проходу в нос самолета. Сколько времени потеряно! Вдруг неведомый враг уже нанес удар?
Прощупав лайнер своим врожденным магическим нюхом, Элизабет не обнаружила на борту ни грана волшебства. У авиационного транспорта есть один плюс: стихия Холод-Железа не допустит внутрь эльфов. Если Фионну Кенмар преследует кто-то из Прекрасных Жителей Холмов — в них Элизабет верила всей душой, хотя ей пока так и не довелось видеть их воочию, — в течение воздушного перелета ей ничто не угрожает.
Но, куда вероятнее, неведомый враг — такой же смертный, как и сама певица, а значит, может нанести удар здесь, в салоне. Элизабет намотала на палец коротенький кусочек энергетической нити…
Усилием воли, подкрепленным малой толикой магии, она отвела глаза стюардессам — и прошмыгнула за занавеску, в салон бизнес-класса.
Там находилось всего шесть-семь человек. Одна пассажирка, элегантная, «тридцати-с-лишним-летняя» дама, смерила Элизабет презрительным взглядом. «Защищает территорию от соперниц», — подумала Элизабет и слегка дунула в сторону дамы. Та, мигом забыв о существовании нарушительницы, уставилась в иллюминатор, где за облаками маячили быстро удаляющиеся к горизонту Британские острова.
В бизнес-классе работало ровно столько же стюардесс и стюардов, сколько в экономическом — только пассажиров было намного меньше. Элизабет, не мешкая, пронеслась через салон, не скупясь на чары типа «меня здесь не было». Пока жаловаться не на что…
Проблемы начались прямо у занавески, отделяющей бизнес-класс от первого. Одного стюарда Элизабет отвлекла, еще двоих очень ловко запутала, но еще одну стюардессу, которая вышла из кладовой именно в тот миг, когда Элизабет дошла до ряда Фионны, просто проглядела. Молодая стюардесса поспешно преградила Элизабет путь к ее объекту.
— Мадам, пожалуйста, вернитесь на свое место, — произнесла эта светловолосая, плотная англичанка, державшаяся с решительностью школьной старосты или старшей над дежурными по столовой.
— Мне просто нужно переговорить с мисс Кенмар, — произнесла Элизабет дружелюбно, пытаясь одновременно произвести впечатление твердого, здравомыслящего человека. Ей не хотелось, чтобы стюардесса посчитала ее сумасшедшей фанаткой певицы. Элизабет было отлично известно, что ныне весь персонал авиалиний вооружен пластиковыми ремнями для обуздания опасных пассажиров. Потом стыда не оберешься…
— Простите, но это невозможно, — возразила стюардесса с профессиональной, любезно-стальной интонацией. Тут очнулась от морока прочая обслуга и, заметив нарушительницу границы, двинулась к Элизабет. — Пожалуйста, немедленно вернитесь на свое место.
Зеленоволосая певица лениво оглянулась посмотреть, кто это над ней стоит. И вновь безразлично занялась своим шампанским, журналом и плеером. Блондинка-стюардесса, брезгливо поджав губы, перевела взгляд с Кенмар на Элизабет. Последняя решила, что проще отступить, чем объясняться.
— О, простите меня, пожалуйста, — проворковала она. — Я думала, что никого не побеспокою. — И, повернувшись на каблуках, с достоинством удалилась в хвост самолета. Попозже представится другой случай, получше…
* * *
— Ох ты Господи, опять вы… — насмешливо пропищала Фионна Кенмар, когда примерно через час Элизабет вновь материализовалась рядом с ней. Тонкие пальцы певицы с коротко подстриженными ногтями (игра на гитаре требует жертв) схватили со столика салфетку, вооружились ручкой и изобразили на салфетке росчерк. — Придется вознаградить вашу чертовскую настырность, дорогуша. — Фионна протянула салфетку Элизабет. Та машинально потянулась к ней рукой… и тут же дико обозлилась, во-первых, на саму себя, а во-вторых, на эту эгоистку, которая возомнила, будто все эти линии укреплений Элизабет преодолела ради автографа. Вновь обретя достоинство, приличествующее спецагенту, Элизабет начала произносить заклятие-оберег, которому научилась от бабушки еще в детстве. Авось постороннему уху оно покажется чем-то вроде смущенного «Спасибо, спасибо, как вы добры…» По крайней мере оберег даст ей знать, если с Кенмар что-нибудь стрясется. Достаточно лишь коснуться ее тела…
Но как только влажная салфетка оказалась у Элизабет в руке, стюардессы и стюарды, бросив свои тележки с икрой и шампанским, навалились на нее.
— Мадам! — сурово окликнула давешняя блондинка-англичанка.
От неожиданности Элизабет дернулась, не отнимая руки от спинки кресла. Стюарды с профессиональной ловкостью оторвали ее пальцы от сиденья. Элизабет, тщетно пытаясь довести заклятие до конца, потянулась к Фионне свободной рукой. Но ее взяли за запястье и решительно отстранили — и Элизабет вместо Фионны взяла под защиту соседа певицы, того самого мужчину с внешностью вышибалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75