— вместе с денежками. И пусть потом жалуется начальству, один к одному, он ничего не докажет, и потом, это же признание в нелегальной игре…»
Сэм в последний раз провел мокрым платком по вспотевшему лбу.
— Я так и сделаю, — решительно заявил он. — Скажите мне как?
Голди поставила бокал.
— Если уж на то пошло, я уже договорилась с одним джентльменом, который сделает ставку за меня в этот заезд В принципе он может поставить и за вас, на ту же лошадь. Ставки принимаются десять к одному Я собираюсь поставить десять косых. И через неделю положу в копилку на старость сотню тысяч чистыми.
Сэм, раскрасневшись от возбуждения, сунул руку в карман и достал пухлый кошелек. Рот Голди наполнился слюной, и она сглотнула, вертя в руке бокал, чтобы не выдать алчной дрожи пальцев.
— Сколько… — бормотал Сэм. — Сколько рискнуть поставить? О, черт с ними, поставлю все.
Мужчина протянул ей британские банкноты: пачка тянула тысяч на пять долларов — настоящих, американских. Голди снова улыбнулась — ее хищная душа пела. И тут на столик легла чья-то тень. Оба разом подняли взгляд, и глаза Голди расширились от удивления.
— Кайнан Рис Гойер?
— Мой приходил, леди, как и обещать. Насчет вашей ставки, леди. Мой все правильно понять? За этот джентльмен тоже поставить?
Голди зажмурилась, отчего сделалась похожей на сову, потом спохватилась, не слишком ли у нее округлился рот от удивления, и усилием воли заставила себя сделать невозмутимое лицо.
— Ну да, все верно, Кайнан. Я просто не ожидала тебя так рано.
— Мой быстро, леди. Все поставить как надо. — Он подмигнул. — Все деньги.
И прежде чем она смогла открыть рот, он вынул деньги из ее пальцев. Кайнан поклонился, галантно поцеловал ей руку, потом поклонился улыбающемуся Сэму, на которого эта шарада явно произвела большое впечатление. Голди не знала, что ей делать.
Но если Кайнан Рис Гойер воображает, что она выпустит его из виду, он еще глупее, чем она думала.
Валлиец еще раз поклонился, повернулся и пошел прочь
— С вашего позволения, — торопливо сказала Голди, — нам с Кайнаном надо еще договориться об одном деле
— Но…
— Не беспокойтесь, мы же с вами будем путешествовать вместе Увидимся у Британских Врат, Сэм.
Голди пустилась вдогонку за валлийцем, который почти уже скрылся за углом. Голди прибавила шагу, пронеслась мимо витрин, кафе и пабов «Вокзала Виктория», увидела далеко впереди его спину и еще наддала ходу.
— Кайнан!
Валлиец нырнул в какой-то паб и растворился в густом сигарном дыму и алкогольных испарениях. Голди стояла, озираясь по сторонам, пока глаза ее не привыкли к полумраку, но Кайнана Риса Гойера и след простыл.
— Кто-нибудь здесь видел Кайнана Риса Гойера? — спросила она.
— Он вроде пошел в туалет, дорогая, — крикнул кто-то.
Стиснув зубы, Голди решительно ворвалась в мужскую комнату. Не обращая внимания на мужчин, поспешно прикрывавших различные части тела и проклинавших ее в самых замысловатых выражениях, начала она обшаривать кабинки.
В туалете Кайнана не оказалось.
Она вылетела оттуда, побагровев от ярости.
— …Ты ни за что не поверишь, — услышала она. — Самая потрясная семейная сцена из всех, что я видел за всю свою жизнь! Сцепились словно кошка с собакой — она тычет ему в лицо толстенную пачку денег, а бедный лопух только лопочет, что это ради нее он дал себя провести…
Голди громко выругалась — и головы сидевших в пабе обитателей Восемьдесят Шестого повернулись к ней.
— Что-нибудь не так, Голди? — поинтересовалась Рэчел Айзенштайн.
— Все в порядке!
Рэчел пожала плечами и повернулась к рассказчику.
— Надеюсь, после их ссоры для меня найдется работа? Хоть несколько швов?
Голди свирепо отвернулась от главного врача ВВ-86 и остальных ублюдков, хихикающих по поводу ее денег.
Этот… этот мерзкий типчик, поганая деревенщина, крыса чертова!
Он вернул эти чертовы деньги жене Сэма!
На всех парах вернулась она в свою меняльную лавку, чтобы без помех обдумать какой-нибудь новый способ опередить эту жалкую дворнягу, этого сукина сына Скитера Джексона.
Голди с такой силой захлопнула за собой дверь, что чуть не разбила стекло болтавшимся на двери колокольчиком. Она плюхнулась в свое кресло за стойкой и минут пять только и делала, что извергала проклятия. Наверное, хорошо, что этого не слышал никто, кроме блестящих монет и камней.
Потом, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, она добавила Кайнана Риса Гойера к списку лиц, с которыми следует серьезно разобраться. А потом — когда ярость ее поутихла настолько, что перестала заглушать инстинкт самосохранения, — она старательно вычеркнула это имя из списка. По причинам, которые для нее — словно нож острый: Кайнан Рис Гойер находился под персональным — и, надо сказать, надежным — покровительством Кита Карсона. И после того, как Голди Морран испытала гнев Кита на собственной шкуре, ей вовсе не хотелось еще раз оказаться лицом к лицу с рассерженным Кеннетом (Китом) Карсоном, всемирно известным разведчиком времени и удачливым бизнесменом.
— Будь прокляты все длинноносые разведчики, гиды и ублюдки из Нижнего Времени — все до одного! — пробормотала Голди себе под нос и постаралась направить свою злость против одной, многообещающей цели: Скитера Джексона. Ей надо знать, что он задумал. После того молниеносного нападения подкупленных ею мальчишек он словно сквозь землю провалился. Голди побарабанила длинными наманикюренными ногтями по стеклянной столешнице, вспомнила про кольца, позаимствованные с витрины, вернула их на место и задумчиво потянулась к телефону. Возможно, она и не выиграла это сражение, но война еще далеко не кончена.
* * *
Все человеческие сообщества, независимо от размера, рано или поздно вырабатывают те или иные ритуалы, отмеряющие ход времени и напоминающие о смысле жизни. Под внешне сверхъестественным содержанием эти ритуалы таят вполне земные цели: они объединяют членов сообщества и способствуют поддержанию необходимого порядка, помогают выстоять в хаосе повседневной жизни, отмечают переходы от одной фазы жизни к другой, например, взросление индивидуума от детства к юности, от юности к зрелости и дальше — к старости, все в рамках определенной социальной группы, к которой принадлежит данный индивидуум. Столь велика потребность в этих ритуалах, что они заложены в нас генетически и передаются из поколения в поколение сквозь столетия еще с тех времен, когда Люси и ее предки кочевали по жарким африканским долинам, обучаясь пользоваться орудиями труда и языку во враждебном мире; в мире, где даже буйная красота природы вселяла в души наших далеких предков благоговейный ужас; в мире, где страх внезапной смерти никогда не покидал их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Сэм в последний раз провел мокрым платком по вспотевшему лбу.
— Я так и сделаю, — решительно заявил он. — Скажите мне как?
Голди поставила бокал.
— Если уж на то пошло, я уже договорилась с одним джентльменом, который сделает ставку за меня в этот заезд В принципе он может поставить и за вас, на ту же лошадь. Ставки принимаются десять к одному Я собираюсь поставить десять косых. И через неделю положу в копилку на старость сотню тысяч чистыми.
Сэм, раскрасневшись от возбуждения, сунул руку в карман и достал пухлый кошелек. Рот Голди наполнился слюной, и она сглотнула, вертя в руке бокал, чтобы не выдать алчной дрожи пальцев.
— Сколько… — бормотал Сэм. — Сколько рискнуть поставить? О, черт с ними, поставлю все.
Мужчина протянул ей британские банкноты: пачка тянула тысяч на пять долларов — настоящих, американских. Голди снова улыбнулась — ее хищная душа пела. И тут на столик легла чья-то тень. Оба разом подняли взгляд, и глаза Голди расширились от удивления.
— Кайнан Рис Гойер?
— Мой приходил, леди, как и обещать. Насчет вашей ставки, леди. Мой все правильно понять? За этот джентльмен тоже поставить?
Голди зажмурилась, отчего сделалась похожей на сову, потом спохватилась, не слишком ли у нее округлился рот от удивления, и усилием воли заставила себя сделать невозмутимое лицо.
— Ну да, все верно, Кайнан. Я просто не ожидала тебя так рано.
— Мой быстро, леди. Все поставить как надо. — Он подмигнул. — Все деньги.
И прежде чем она смогла открыть рот, он вынул деньги из ее пальцев. Кайнан поклонился, галантно поцеловал ей руку, потом поклонился улыбающемуся Сэму, на которого эта шарада явно произвела большое впечатление. Голди не знала, что ей делать.
Но если Кайнан Рис Гойер воображает, что она выпустит его из виду, он еще глупее, чем она думала.
Валлиец еще раз поклонился, повернулся и пошел прочь
— С вашего позволения, — торопливо сказала Голди, — нам с Кайнаном надо еще договориться об одном деле
— Но…
— Не беспокойтесь, мы же с вами будем путешествовать вместе Увидимся у Британских Врат, Сэм.
Голди пустилась вдогонку за валлийцем, который почти уже скрылся за углом. Голди прибавила шагу, пронеслась мимо витрин, кафе и пабов «Вокзала Виктория», увидела далеко впереди его спину и еще наддала ходу.
— Кайнан!
Валлиец нырнул в какой-то паб и растворился в густом сигарном дыму и алкогольных испарениях. Голди стояла, озираясь по сторонам, пока глаза ее не привыкли к полумраку, но Кайнана Риса Гойера и след простыл.
— Кто-нибудь здесь видел Кайнана Риса Гойера? — спросила она.
— Он вроде пошел в туалет, дорогая, — крикнул кто-то.
Стиснув зубы, Голди решительно ворвалась в мужскую комнату. Не обращая внимания на мужчин, поспешно прикрывавших различные части тела и проклинавших ее в самых замысловатых выражениях, начала она обшаривать кабинки.
В туалете Кайнана не оказалось.
Она вылетела оттуда, побагровев от ярости.
— …Ты ни за что не поверишь, — услышала она. — Самая потрясная семейная сцена из всех, что я видел за всю свою жизнь! Сцепились словно кошка с собакой — она тычет ему в лицо толстенную пачку денег, а бедный лопух только лопочет, что это ради нее он дал себя провести…
Голди громко выругалась — и головы сидевших в пабе обитателей Восемьдесят Шестого повернулись к ней.
— Что-нибудь не так, Голди? — поинтересовалась Рэчел Айзенштайн.
— Все в порядке!
Рэчел пожала плечами и повернулась к рассказчику.
— Надеюсь, после их ссоры для меня найдется работа? Хоть несколько швов?
Голди свирепо отвернулась от главного врача ВВ-86 и остальных ублюдков, хихикающих по поводу ее денег.
Этот… этот мерзкий типчик, поганая деревенщина, крыса чертова!
Он вернул эти чертовы деньги жене Сэма!
На всех парах вернулась она в свою меняльную лавку, чтобы без помех обдумать какой-нибудь новый способ опередить эту жалкую дворнягу, этого сукина сына Скитера Джексона.
Голди с такой силой захлопнула за собой дверь, что чуть не разбила стекло болтавшимся на двери колокольчиком. Она плюхнулась в свое кресло за стойкой и минут пять только и делала, что извергала проклятия. Наверное, хорошо, что этого не слышал никто, кроме блестящих монет и камней.
Потом, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, она добавила Кайнана Риса Гойера к списку лиц, с которыми следует серьезно разобраться. А потом — когда ярость ее поутихла настолько, что перестала заглушать инстинкт самосохранения, — она старательно вычеркнула это имя из списка. По причинам, которые для нее — словно нож острый: Кайнан Рис Гойер находился под персональным — и, надо сказать, надежным — покровительством Кита Карсона. И после того, как Голди Морран испытала гнев Кита на собственной шкуре, ей вовсе не хотелось еще раз оказаться лицом к лицу с рассерженным Кеннетом (Китом) Карсоном, всемирно известным разведчиком времени и удачливым бизнесменом.
— Будь прокляты все длинноносые разведчики, гиды и ублюдки из Нижнего Времени — все до одного! — пробормотала Голди себе под нос и постаралась направить свою злость против одной, многообещающей цели: Скитера Джексона. Ей надо знать, что он задумал. После того молниеносного нападения подкупленных ею мальчишек он словно сквозь землю провалился. Голди побарабанила длинными наманикюренными ногтями по стеклянной столешнице, вспомнила про кольца, позаимствованные с витрины, вернула их на место и задумчиво потянулась к телефону. Возможно, она и не выиграла это сражение, но война еще далеко не кончена.
* * *
Все человеческие сообщества, независимо от размера, рано или поздно вырабатывают те или иные ритуалы, отмеряющие ход времени и напоминающие о смысле жизни. Под внешне сверхъестественным содержанием эти ритуалы таят вполне земные цели: они объединяют членов сообщества и способствуют поддержанию необходимого порядка, помогают выстоять в хаосе повседневной жизни, отмечают переходы от одной фазы жизни к другой, например, взросление индивидуума от детства к юности, от юности к зрелости и дальше — к старости, все в рамках определенной социальной группы, к которой принадлежит данный индивидуум. Столь велика потребность в этих ритуалах, что они заложены в нас генетически и передаются из поколения в поколение сквозь столетия еще с тех времен, когда Люси и ее предки кочевали по жарким африканским долинам, обучаясь пользоваться орудиями труда и языку во враждебном мире; в мире, где даже буйная красота природы вселяла в души наших далеких предков благоговейный ужас; в мире, где страх внезапной смерти никогда не покидал их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115