Он протянул ей вдвое больше денег, чем она просила, озорно подмигнул, шепнул: «Все в порядке, милочка, только не хмурьтесь!» — и скрылся в толпе, прежде чем она успела возразить или вернуть лишние деньги. С минуту она так и стояла в обалдении; яркие краски Общего зала расплывались у нее перед глазами С одной стороны, она и отец ее детей отчаянно нуждались в этих деньгах; с другой стороны, она не сомневалась, что эти психи-послушники записали на видео, аудио и просто в блокноты все до последней секунды этого разговора. Ей отчаянно хотелось завизжать, чтобы они убрались и оставили ее в покое, но по опыту знала, что любые ее действия, кроме бизнеса как такового, лишь привлекут вдвое больше зевак, которые еще неделю будут торчать здесь, ожидая от нее откровений.
Чензира придвинулся ближе к ней и заговорил с таким ехидством, что она мигом очнулась.
— Если бы я, Йанира, твои красота и очарование иметь, я тоже торговать бы не хуже. Ты настоящий дьявол — под нежный кожа! — Мягкий, сердечный смех лишил слова Чензиры малейшего намека на оскорбление. Подобно многим другим выходцам из Нижнего Времени — не говоря уж о том, что он был избран в Совет Семерых чуть ли не в первый же месяц своего пребывания здесь, — Чензира был прирожденным торгашом.
И поскольку Чензира Уми был едва ли не самым хитрым мужчиной из всех известных Йанире, она тоже улыбнулась ему в ответ.
— А если бы у меня были твои хитроумные мозги, — спокойно возразила она, — я бы не торговала всем этим барахлом.
Чензира улыбнулся, но по своему непостижимому египетскому обычаю не сказал ничего. Йанире казалось — очень сильно казалось, — что он до сих пор считается с ее мнением как с главой Семерых. Потом он снова придвинул к ней лицо и произнес очень тихо на своем языке, который пришлось выучить теперь уже всем Семерым:
— Тебе надо созвать Совет. Семеро должны решить, что лучше, и устроить после этого общее собрание для голосования. Этому злостному вмешательству надо положить конец.
— Да, — согласилась она; родной язык Чензиры давался ей без особого труда. Легкая улыбка тронула ее губы: она представила себе, как толпа подслушивающих идиотов пытается перевести эту беседу! — Можешь приглядеть за моей лавкой недолго? — продолжала она, тоже по-египетски.
Он кивнул.
Йанира выбралась из-за прилавка и, опередив своих безжалостных почитателей на несколько шагов, нырнула в вестибюль ближайшей гостиницы.
— Можно позвонить? — выдохнула она, проклиная античные женские одежды, явно не рассчитанные на стремительные пробежки.
Дежурный администратор, которому репутация Йаниры была хорошо известна и который жалел ее, видя, что «послушники» ее совсем доконали, охотно пропустил ее в служебный кабинет.
— Заприте дверь, а я выгоню их из вестибюля к чертовой матери, — негромко сказал он.
Она благодарно улыбнулась, закрыла дверь и щелкнула замком. В кабинете было тихо и прохладно. Она сняла трубку и набрала номер. Она знала, что один звонок вызовет множество других.
Приведя события в движение, она вернулась на свое рабочее место, с трудом протолкавшись через толпу почитателей, каждый из которых был выше ее ростом, и заставила себя мило улыбнуться паре настоящих покупателей, задержавшихся у витрины.
— Благодарю тебя, Чензира Уми, — официальным тоном сказала она. — Ты весьма помог мне.
Неожиданная ухмылка Чензиры (связанная с тем, что, пока стервятники восстанавливали свои нарушенные ряды, они упустили редкие, драгоценные слова своей Великой) насторожила Йаниру.
— Что? — спросила она.
Чензира кивнул на мужчину и женщину, глазевших на ее товар.
— Твой предыдущий покупатель знать их. Они сразу найти этот «Открытие года», если я понять их слова правильно. Я не сильный еще в английском.
— Спасибо, Чензира Уми, — прошептала она еще раз и с очаровательной улыбкой повернулась к покупателям.
Чензира Уми давно уже исчез, растворившись в толпе, когда Йанира заметила новые ценники. Глаза ее слегка расширились: в ее отсутствие он удвоил цены на все, чем она торговала. И ведь покупатели бойко разбирали украшения, мужские и женские греческие наряды (парные, ибо она любовно украшала их одинаковой вышивкой), шали и приворотные зелья всех видов.
Разбирали даже маленькие рукописные буклеты, которые доктор Мунди помог ей написать, напечатать и переплести и которые назывались «Вот где я жила — в Афинах, в их Золотой век, и в Эфесе пятого века до Рождества Христова, центре торговли и городе, где находился великий храм Артемиды, седьмое чудо света». Ясное дело, буклет не имел ни малейшего отношения к той научной работе, которую он строил на беседах с ней, но все же был написан вполне пристойно — этакий неформальный маленький буклетик, полный забавных небольших подробностей и древних анекдотов, многие из которых были неизвестны до появления здесь Йаниры. Это был довольно ходовой товар, даже если не считать фанатичных покупателей-послушников.
Как Первая из Семерых, она давно обдумывала план помочь другим выходцам из Нижнего Времени написать подобные буклеты. Продавать буклеты можно было бы в ее киоске, передавая всю выручку авторам — целиком, без комиссионных, ведь это был бы их бизнес, не ее.
Ко времени, когда первая смена делового дня Ла-ла-ландии подошла к концу, телефонный звонок из прохладного тихого служебного кабинета гостиницы — надо бы ей не забыть отблагодарить этого славного администратора какой-нибудь безделушкой — принес ожидаемые плоды. Йанира зашла в Ла-ла-ландийские школу и детский сад, где играли с другими детьми ее дочери. Она забрала обеих, а потом спустилась с ними по служебным лестницам в недра Восемьдесят Шестого Вокзала Времени на тайное собрание Найденных.
Поскольку встреча была неофициальной, для нее не требовалось никакого церемониального оформления, да и дочки ее никому не мешали. Остальные члены Совета Семерых, подошедшие еще до нее, уже обсуждали последние новости. На следующий же день после того, как Скитер вручил свой дар Маркусу, Йанира известила остальных женщин сообщества выходцев из Нижнего Времени об истинном положении вещей, а они в свою очередь рассказали об этом своим мужьям. Еще до ночи это сделалось известным всем членам сообщества. Впервые со времени их появления здесь проживающие в Ла-ла-ландии выходцы из Нижнего Времени узнали, что среди уроженцев Верхнего у них есть один, кто понимает.
Многие из тех, кто до сих пор смотрел на него с презрением как на обыкновенного вора, немедленно начали восторгаться его достижениями. Все, что хоть немного могло покарать людей Верхнего Времени, дававших им самую грязную работу, но ни капельки не заботившихся об их благосостоянии, заслуживало одобрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115