Я дернул за роскошную бронзовую ручку, дверь плавно открылась. Узкий коридор привел меня в круглое помещение в середине здания. Вертикальная труба пяти метров в диаметре, я стоял на дне. Выше последнего этажа на отверстие натянута прозрачная пленка, через нее виднелся кусок серого немытого неба. Темновато... Вдоль стен на нескольких уровнях карнизы с перильцами, на верхних этажах по две двери, на нижних двух - по семь или восемь дверей. С этажа на этаж вели узкие крутые лестницы.
Я подчитал примерный периметр здания - около пятидесяти метров. Если по восьми комнат, по числу дверей на нижних этажах... то каждая из них примерно 6 метров в ширину у наружной стены и около четырех у внутренней... странная форма... Это было немалое сооружение. Что же на верхних трех этажах, там всего две двери?..
Воды на полу не было, дожди не проникали сюда. И то хорошо, подумал я, потому что панически боялся сырости. Родился в этих краях, на плоской болотистой земле, и как только немного вырос, убежал в Россию. Были и другие причины, более веские, чем сырость, но это долгий разговор.
***
Пусто и тихо, ни звука снаружи. Обожаю тишину, но эта не обрадовала. Но надо отдать должное строителю, стены фундаментальные. И никакой штукатурки, украшений, голый красный кирпич, на диво неровно положенный, надо постараться, так неряшливо уложить...
Толкнул дверь, что была рядом, она открылась, и я вошел в комнату странной формы в ней было одно большое круглое окно, похожее на судовой иллюминатор. Здесь, судя по обстановке, жили, если это можно назвать жизнью. Кирпичные стены, цементный потолок, пол тоже из цемента, частично закрытый старыми газетами... кровать, на ней какие-то серые тряпки, у окна большой стол, заваленный грязной посудой, от нее пахло несвежими объедками...
Этот интерьер удручал меня, хотя я видел много убежищ, халуп, подвалов, я ведь везде искал художников, и где только не жили эти существа... Были и в моей жизни времена, когда я пропадал в зловонных дырах. Но то, что я увидел, все равно поразило меня - огромное строительство, гигантомания - и груда объедков, немытая посуда... Большой замысел - и нелепое, неряшливое исполнение.
С тяжелым чувством я вышел из комнаты, потом из дома, и направился в сторону кустов, за которыми баня.
***
Впрочем, неряшливостью меня не испугаешь. А вот встреча с малознакомым человеком на его территории всегда связана с тягостным напряжением.
За кустами оказался неглубокий овражек, по дну протекал ручей. Я перешел овраг по мостику, поднялся к низенькому срубу из потемневших огромных бревен. Только собрался войти, как дверь распахнулась, и из бани выскочила огромная голая баба. Видимо не заметив меня, хотя это было сложно, она добежала до воды - и плюхнулась на дно, глубина здесь не превышала полуметра. Шлепнулась и начала кататься, разбрызгивая воду. На дне был слой черной грязи, она с самозабвением размазывала эту дрянь по всему телу, что-то негромко напевая... Она шлепала себя по огромному животу, по бедрам... груди мотались из стороны в сторону... Я, оторопев, наблюдал, она по-прежнему не видела меня. Всю жизнь обожал такое богатое безмозглое мясо, жена ловила мои взгляды, упрекала, но я не изменял ей... потом досыта наигрался... Наконец, вся женщина превратилась в темный чурбан и потеряла для меня интерес.
Я отвернулся, постучал в дверь и, не услышав ответа, вошел.
В предбаннике было полутемно, я разглядел большой стол из прочных досок, скамью... На краю скамейки пристроился человек, он писал в блокнот на коленях, пренебрегая пустой поверхностью стола. Человек поднял голову и сказал:
- А, это вы... я сейчас.
Это был Мигель.
Он был потрясающе красив, со скульптурным подбородком, носом с небольшой горбинкой, высоким лбом... Мужественное лицо героя и победителя.
Мое творение. Я гордился собой. Нос, уши... мимика - я говорил. Теперь нечего скрывать, и мышцы шеи чуть-чуть подправил, голова сидела свободно и гордо, не то, что раньше...
Он улыбнулся мне - просто и доброжелательно.
- Милости просим, - говорит, - вы страшно нужны мне. Я все вам понемногу покажу и расскажу.
***
Я довольно избалован успехом, умелостью рук, но такого лица все равно не ожидал. Красавчик!.. Правда, особого благородства не заметил, но ничто не возьмется из ничего...
На пороге появилась баба, увидев меня, ничуть не смутилась, спросила страстным шепотом:
- Я подожду на лавочке... Будем дальше лечиться?..
Мигель захлопнул блокнот, улыбнулся, засверкали зубы. Новые челюсти?.. гниль была... И очень сердечно говорит ей:
- Милочка, ко мне приехал далекий гость, извини... На сегодня ограничимся ваннами, а вагинальные процедуры придется отложить. Не забудь, личико ключевой водой, остальное - до заката не смывать!..
И мне:
- Идемте, на сегодня прием закончен.
Мы вышли и направились к дому. Я шел, слегка оторопев от новых впечатлений. Кажется, будет приключение...
***
Но я не мог предвидеть, как оно закончится.
- Чем вы занимаетесь таким интересным? - я спросил по дороге.
- Лечу баней и грязями. Вообще-то мне все поддается, но особенно женские болячки. Лечу и снаружи, и изнутри... - он снова улыбнулся мне, озорно у него получилось, и так мило, что я просто онемел.
И не нашел ничего лучшего как спросить:
- Здесь, оказывается, лечебные грязи?
Он засмеялся:
- Шутите, кто вам сказал, что лечебные?.. Эффект внушения. У меня около ста пациенток ежегодно, многие приезжают издалека. И, представьте, девяносто пять процентов выздоравливает.
Вошли в дом, он зажег свет. Посреди круглого холла стоял большой стол, на нем банки с красками, тазик с мутной жидкостью, в нем лежали широкие плоские кисти. Мигель прошел мимо, открыл дверь, и мы оказались в комнате, в которую я заглядывал, с незастеленной кроватью и большим круглым окном в сторону дороги.
Я почти сутки ехал, и теперь почувствовал, как сильно устал. Увидел кресло в углу и свалился в него, а он стоял посредине комнаты и разглядывал меня.
- Отдохните, завтра разберемся. Я уверен, вы поможете мне.
Он свернул свои вещи и унес в соседнюю комнату, принес одеяло, белья не предложил, но я и не мечтал о белье. Кинулся на кровать и тут же заснул.
***
Проснулся, и долго думал, куда меня занесло... Так и не припомнил, пока не увидел Мигеля. Он просунул голову в дверь - идите есть. На столе почти чистая клеенка, на ней гора нарезанного хлеба, толстыми ломтями - колбаса и сыр. Тарелок не было, вернее, груда грязных на полу, прикрытая старой газетой. Пили чай, то есть, мутную бурду, которую он заваривал в синем ковшике с отбитой эмалью. Варварство, но я вежливо терпел. Мне важно было разглядеть его, и пока он ел, попеременно откусывая то колбасу, то сыр, то хлеб, я рассмотрел все, что хотел увидеть.
Я подправил ему нос и уши, и они сохранились, также как благородный наклон головы, но это дело обычное, и за успех я не считал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Я подчитал примерный периметр здания - около пятидесяти метров. Если по восьми комнат, по числу дверей на нижних этажах... то каждая из них примерно 6 метров в ширину у наружной стены и около четырех у внутренней... странная форма... Это было немалое сооружение. Что же на верхних трех этажах, там всего две двери?..
Воды на полу не было, дожди не проникали сюда. И то хорошо, подумал я, потому что панически боялся сырости. Родился в этих краях, на плоской болотистой земле, и как только немного вырос, убежал в Россию. Были и другие причины, более веские, чем сырость, но это долгий разговор.
***
Пусто и тихо, ни звука снаружи. Обожаю тишину, но эта не обрадовала. Но надо отдать должное строителю, стены фундаментальные. И никакой штукатурки, украшений, голый красный кирпич, на диво неровно положенный, надо постараться, так неряшливо уложить...
Толкнул дверь, что была рядом, она открылась, и я вошел в комнату странной формы в ней было одно большое круглое окно, похожее на судовой иллюминатор. Здесь, судя по обстановке, жили, если это можно назвать жизнью. Кирпичные стены, цементный потолок, пол тоже из цемента, частично закрытый старыми газетами... кровать, на ней какие-то серые тряпки, у окна большой стол, заваленный грязной посудой, от нее пахло несвежими объедками...
Этот интерьер удручал меня, хотя я видел много убежищ, халуп, подвалов, я ведь везде искал художников, и где только не жили эти существа... Были и в моей жизни времена, когда я пропадал в зловонных дырах. Но то, что я увидел, все равно поразило меня - огромное строительство, гигантомания - и груда объедков, немытая посуда... Большой замысел - и нелепое, неряшливое исполнение.
С тяжелым чувством я вышел из комнаты, потом из дома, и направился в сторону кустов, за которыми баня.
***
Впрочем, неряшливостью меня не испугаешь. А вот встреча с малознакомым человеком на его территории всегда связана с тягостным напряжением.
За кустами оказался неглубокий овражек, по дну протекал ручей. Я перешел овраг по мостику, поднялся к низенькому срубу из потемневших огромных бревен. Только собрался войти, как дверь распахнулась, и из бани выскочила огромная голая баба. Видимо не заметив меня, хотя это было сложно, она добежала до воды - и плюхнулась на дно, глубина здесь не превышала полуметра. Шлепнулась и начала кататься, разбрызгивая воду. На дне был слой черной грязи, она с самозабвением размазывала эту дрянь по всему телу, что-то негромко напевая... Она шлепала себя по огромному животу, по бедрам... груди мотались из стороны в сторону... Я, оторопев, наблюдал, она по-прежнему не видела меня. Всю жизнь обожал такое богатое безмозглое мясо, жена ловила мои взгляды, упрекала, но я не изменял ей... потом досыта наигрался... Наконец, вся женщина превратилась в темный чурбан и потеряла для меня интерес.
Я отвернулся, постучал в дверь и, не услышав ответа, вошел.
В предбаннике было полутемно, я разглядел большой стол из прочных досок, скамью... На краю скамейки пристроился человек, он писал в блокнот на коленях, пренебрегая пустой поверхностью стола. Человек поднял голову и сказал:
- А, это вы... я сейчас.
Это был Мигель.
Он был потрясающе красив, со скульптурным подбородком, носом с небольшой горбинкой, высоким лбом... Мужественное лицо героя и победителя.
Мое творение. Я гордился собой. Нос, уши... мимика - я говорил. Теперь нечего скрывать, и мышцы шеи чуть-чуть подправил, голова сидела свободно и гордо, не то, что раньше...
Он улыбнулся мне - просто и доброжелательно.
- Милости просим, - говорит, - вы страшно нужны мне. Я все вам понемногу покажу и расскажу.
***
Я довольно избалован успехом, умелостью рук, но такого лица все равно не ожидал. Красавчик!.. Правда, особого благородства не заметил, но ничто не возьмется из ничего...
На пороге появилась баба, увидев меня, ничуть не смутилась, спросила страстным шепотом:
- Я подожду на лавочке... Будем дальше лечиться?..
Мигель захлопнул блокнот, улыбнулся, засверкали зубы. Новые челюсти?.. гниль была... И очень сердечно говорит ей:
- Милочка, ко мне приехал далекий гость, извини... На сегодня ограничимся ваннами, а вагинальные процедуры придется отложить. Не забудь, личико ключевой водой, остальное - до заката не смывать!..
И мне:
- Идемте, на сегодня прием закончен.
Мы вышли и направились к дому. Я шел, слегка оторопев от новых впечатлений. Кажется, будет приключение...
***
Но я не мог предвидеть, как оно закончится.
- Чем вы занимаетесь таким интересным? - я спросил по дороге.
- Лечу баней и грязями. Вообще-то мне все поддается, но особенно женские болячки. Лечу и снаружи, и изнутри... - он снова улыбнулся мне, озорно у него получилось, и так мило, что я просто онемел.
И не нашел ничего лучшего как спросить:
- Здесь, оказывается, лечебные грязи?
Он засмеялся:
- Шутите, кто вам сказал, что лечебные?.. Эффект внушения. У меня около ста пациенток ежегодно, многие приезжают издалека. И, представьте, девяносто пять процентов выздоравливает.
Вошли в дом, он зажег свет. Посреди круглого холла стоял большой стол, на нем банки с красками, тазик с мутной жидкостью, в нем лежали широкие плоские кисти. Мигель прошел мимо, открыл дверь, и мы оказались в комнате, в которую я заглядывал, с незастеленной кроватью и большим круглым окном в сторону дороги.
Я почти сутки ехал, и теперь почувствовал, как сильно устал. Увидел кресло в углу и свалился в него, а он стоял посредине комнаты и разглядывал меня.
- Отдохните, завтра разберемся. Я уверен, вы поможете мне.
Он свернул свои вещи и унес в соседнюю комнату, принес одеяло, белья не предложил, но я и не мечтал о белье. Кинулся на кровать и тут же заснул.
***
Проснулся, и долго думал, куда меня занесло... Так и не припомнил, пока не увидел Мигеля. Он просунул голову в дверь - идите есть. На столе почти чистая клеенка, на ней гора нарезанного хлеба, толстыми ломтями - колбаса и сыр. Тарелок не было, вернее, груда грязных на полу, прикрытая старой газетой. Пили чай, то есть, мутную бурду, которую он заваривал в синем ковшике с отбитой эмалью. Варварство, но я вежливо терпел. Мне важно было разглядеть его, и пока он ел, попеременно откусывая то колбасу, то сыр, то хлеб, я рассмотрел все, что хотел увидеть.
Я подправил ему нос и уши, и они сохранились, также как благородный наклон головы, но это дело обычное, и за успех я не считал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25