Очевидно, мысль о военной интервенции с Запада занимала мысли госсекретаря целиком. Быстро взяв себя в руки, Водянкин продолжил, сохраняя в голосе прежнюю жёсткость: «И ещё, пораспрашивай его про действия китайцев в случае попытки переворота!». «Переворота?» - если война с москалями казалась более чем вероятной и даже осторожно обсуждалась, то тема переворота «всплыла» на таком официальном уровне впервые и Сева удивился совершенно искренне.
«Да, но это только теоретическая возможность… ну в свете событий в Сибири…», - Водянкин заметно тяготился неприятным разговором. Севе тоже стало как-то неловко. «А Хуа будет со мной всё это обсуждать?», - робко поинтересовался он, совершенно чётко представляя себе практическую бессмысленность поручения.
«Твоя задача, товарищ Осинцев, встретиться и поговорить, а остальное - уже не твоя забота, ясно? Вот и иди. А потом расскажешь, что да как», - Буянов вмешался в разговор, явно желая облегчить положение руководства. Серьёзность, с которой было дано поручение, несколько озадачило Севу. Было понятно, что его не одного посылают к китайцам с такими вопросами (тут он понял, что вызванный перед ним экономический обозреватель Тагильцев, очевидно, получил задание встретится с президентом Китайско-уральской торгово-промышленной палаты господином Ли). Ясно было, что такие же разговоры будут и с казахами, и с европейцами.
Очевидно, ситуация накалялась и предпринимались попытки получить максимум информации о настроениях великих держав в преддверии чего-то большого и страшного. Ну, или в данном конкретном случае, просто показать китайцам, что скоро к ним придут с требованием официальных ответов, что более всего походило на правду. Впрочем, была ещё одна малораспространённая версия, изложенная ему одним пьяным полицейским чином пару дней назад: «Они специально делают вид, что всё вот-вот рухнет, чтоб спровоцировать подполье… И Пирогова… Чтоб они без подготовки двинули сюда… Ловушка такая». Эта версия казалась самой экзотичной, потому что не совсем было понятно, насколько грозные силы у Пирогова и что реально может противопоставить Урал.
…Разговор китайского офицера и уральского журналиста происходил в ресторане «Харбин», почти официальном центре китайской резидентуры в Екатеринбурге, стоящем наискосок от старого здания китайского консульства. Сейчас консульство стало посольством и переехало в Новый центр, а в старинном особняке и размещалась Китайская военная миссия. Сквозь большие окна Сева рассматривал новое китайское знамя, развивающееся над особняком и мысленно соглашался с многократно высказанном мнением, что красное со звёздочками смотрелось не так эффектно, как это, с драконами. Майор Хуа наконец закончил разговор с неизвестным собеседником, положил коммуникатор на стол и внимательно посмотрел на Севу: «Больше мне нечего сказать, дорогой Висеволоди Николаивиси», - старательно выговорил он и сделал официанту призывный знак.
Разговора не получилось. Пространно обсудив погоду, Хуа дал возможность собеседнику задать свои вопросы, при упоминании вторжения мятежников и возможного переворота изобразил на лице крайнее изумление, но в ответ ничего не сказал, сославшись на свою неосведомлённость.
Собственно, и так было ясно, что услышать что-то новое от такого человека решительно невозможно. Кроме того, в Китае вот-вот должны были пройти новые выборы, да и майора (об этом Сева знал со слов корреспондента «Харбинской Вещательной Компании») больше волновали события в далёкой Африке, где его родной брат командовал гарнизоном в самом центре мятежной Шестой провинции.
«Ну и ладно, и то спасибо», - подумал Сева, покидая ресторан. Ясно было одно: на китайскую поддержку Уральской республике рассчитывать не приходиться, может это и хорошо. Во всяком случае, явно лучше, чем их навязчивое и всё более угрожающее присутствие в Сибири.
День, между тем, обещал быть многотрудным. По итогам разговора надо было ещё раз встретиться с Буяновым, а потом, как обычно бывает, ещё раз пересказать всю беседу Водянкину. Кроме того, пришла пора сдавать очередной обзор культурных событий для «Республики» и аналитику для «Eurasia Review».
С культурой всё было довольно просто: самую модную книжку сезона, роман белоруса Рыгора Лыбыдя «Батька», Сева успел прочитать и собирался её разгромить. Всё-таки белорусская книжка была гораздо слабее изданного в Лондоне эпоса «Жизнь Туркменбаши» некоего Дурды Саламбека (о чём писать было нельзя в связи с неприятными выпадами автора в адрес всемогущего Ислама Реджепова) и хуже даже романа-хроники «Борис Ельцин», в прошлом году вышедшего в Екатеринбурге из-под пера Льва Мутькова, сотрудника государственного архива Республики. Лишний раз восславить достижения родной уральской культуры - это дело всегда приветствовалось. С кино было и того проще: украинский мегаблокбастер «На службе Украине. Миссия в Москве» был вне конкуренции.
…С этим фильмом была связана целая трагикомичная история: сценарий для очередной серии похождений украинского суперагента и борца с москалями Богдана Козака написали ещё год назад, а съёмки закончились буквально за день до рязанских событий. С этого странного совпадения и начался триумф совершенно бестолкового и пустого фильма.
По сюжету боевика, в Москве случалось восстание против ооновской администрации и к власти приходила кровавая клика некоего полковника Сталинского. Естественно, первым делом очнувшиеся москали собирались уничтожить Украину, и для её спасения в охваченную мятежом Москву и отправлялся Богдан Козак. Фильм был снят и почти смонтирован, но продюсеры колебались, стоит ли выпускать такое кино на фоне реальных событий в Москве. Однако тут в ситуацию вмешались американцы. Присланные специалисты срочно перемонтировали фильм, досняли несколько эпизодов и убогий шовинистический лубок обратился мощным блокбастером на злобу дня. Премьеру задержали на два месяца, зато кино прошло с оглушительным успехом по всему миру, а исполнителя роли Богдана Козака Василя Донцюка даже включили в число претендентов на нового исполнителя роли Джеймса Бонда.
Короче говоря, с культурой можно было разобраться быстро и Сева решил с неё и начать, а уж к вечеру заняться чёртовой аналитикой, хотя чутьё ему подсказывало, что с этим можно не спешить: ситуация менялась слишком быстро, чтобы её анализировать.
2. From Russia With Love.
Василий Михайлов отправил машину в гараж, а сам пошёл в свой кабинет. Вообще-то он вполне мог бы подождать, пока задержанного допросит кто-то из штатных следователей. Но ситуация была тревожной, начальство требовало срочного доклада, полиция в лице своего начальника Ряшкина билась в истерике, пыталась получить дело в свои руки, поэтому от него все хотели скорейшего отчёта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
«Да, но это только теоретическая возможность… ну в свете событий в Сибири…», - Водянкин заметно тяготился неприятным разговором. Севе тоже стало как-то неловко. «А Хуа будет со мной всё это обсуждать?», - робко поинтересовался он, совершенно чётко представляя себе практическую бессмысленность поручения.
«Твоя задача, товарищ Осинцев, встретиться и поговорить, а остальное - уже не твоя забота, ясно? Вот и иди. А потом расскажешь, что да как», - Буянов вмешался в разговор, явно желая облегчить положение руководства. Серьёзность, с которой было дано поручение, несколько озадачило Севу. Было понятно, что его не одного посылают к китайцам с такими вопросами (тут он понял, что вызванный перед ним экономический обозреватель Тагильцев, очевидно, получил задание встретится с президентом Китайско-уральской торгово-промышленной палаты господином Ли). Ясно было, что такие же разговоры будут и с казахами, и с европейцами.
Очевидно, ситуация накалялась и предпринимались попытки получить максимум информации о настроениях великих держав в преддверии чего-то большого и страшного. Ну, или в данном конкретном случае, просто показать китайцам, что скоро к ним придут с требованием официальных ответов, что более всего походило на правду. Впрочем, была ещё одна малораспространённая версия, изложенная ему одним пьяным полицейским чином пару дней назад: «Они специально делают вид, что всё вот-вот рухнет, чтоб спровоцировать подполье… И Пирогова… Чтоб они без подготовки двинули сюда… Ловушка такая». Эта версия казалась самой экзотичной, потому что не совсем было понятно, насколько грозные силы у Пирогова и что реально может противопоставить Урал.
…Разговор китайского офицера и уральского журналиста происходил в ресторане «Харбин», почти официальном центре китайской резидентуры в Екатеринбурге, стоящем наискосок от старого здания китайского консульства. Сейчас консульство стало посольством и переехало в Новый центр, а в старинном особняке и размещалась Китайская военная миссия. Сквозь большие окна Сева рассматривал новое китайское знамя, развивающееся над особняком и мысленно соглашался с многократно высказанном мнением, что красное со звёздочками смотрелось не так эффектно, как это, с драконами. Майор Хуа наконец закончил разговор с неизвестным собеседником, положил коммуникатор на стол и внимательно посмотрел на Севу: «Больше мне нечего сказать, дорогой Висеволоди Николаивиси», - старательно выговорил он и сделал официанту призывный знак.
Разговора не получилось. Пространно обсудив погоду, Хуа дал возможность собеседнику задать свои вопросы, при упоминании вторжения мятежников и возможного переворота изобразил на лице крайнее изумление, но в ответ ничего не сказал, сославшись на свою неосведомлённость.
Собственно, и так было ясно, что услышать что-то новое от такого человека решительно невозможно. Кроме того, в Китае вот-вот должны были пройти новые выборы, да и майора (об этом Сева знал со слов корреспондента «Харбинской Вещательной Компании») больше волновали события в далёкой Африке, где его родной брат командовал гарнизоном в самом центре мятежной Шестой провинции.
«Ну и ладно, и то спасибо», - подумал Сева, покидая ресторан. Ясно было одно: на китайскую поддержку Уральской республике рассчитывать не приходиться, может это и хорошо. Во всяком случае, явно лучше, чем их навязчивое и всё более угрожающее присутствие в Сибири.
День, между тем, обещал быть многотрудным. По итогам разговора надо было ещё раз встретиться с Буяновым, а потом, как обычно бывает, ещё раз пересказать всю беседу Водянкину. Кроме того, пришла пора сдавать очередной обзор культурных событий для «Республики» и аналитику для «Eurasia Review».
С культурой всё было довольно просто: самую модную книжку сезона, роман белоруса Рыгора Лыбыдя «Батька», Сева успел прочитать и собирался её разгромить. Всё-таки белорусская книжка была гораздо слабее изданного в Лондоне эпоса «Жизнь Туркменбаши» некоего Дурды Саламбека (о чём писать было нельзя в связи с неприятными выпадами автора в адрес всемогущего Ислама Реджепова) и хуже даже романа-хроники «Борис Ельцин», в прошлом году вышедшего в Екатеринбурге из-под пера Льва Мутькова, сотрудника государственного архива Республики. Лишний раз восславить достижения родной уральской культуры - это дело всегда приветствовалось. С кино было и того проще: украинский мегаблокбастер «На службе Украине. Миссия в Москве» был вне конкуренции.
…С этим фильмом была связана целая трагикомичная история: сценарий для очередной серии похождений украинского суперагента и борца с москалями Богдана Козака написали ещё год назад, а съёмки закончились буквально за день до рязанских событий. С этого странного совпадения и начался триумф совершенно бестолкового и пустого фильма.
По сюжету боевика, в Москве случалось восстание против ооновской администрации и к власти приходила кровавая клика некоего полковника Сталинского. Естественно, первым делом очнувшиеся москали собирались уничтожить Украину, и для её спасения в охваченную мятежом Москву и отправлялся Богдан Козак. Фильм был снят и почти смонтирован, но продюсеры колебались, стоит ли выпускать такое кино на фоне реальных событий в Москве. Однако тут в ситуацию вмешались американцы. Присланные специалисты срочно перемонтировали фильм, досняли несколько эпизодов и убогий шовинистический лубок обратился мощным блокбастером на злобу дня. Премьеру задержали на два месяца, зато кино прошло с оглушительным успехом по всему миру, а исполнителя роли Богдана Козака Василя Донцюка даже включили в число претендентов на нового исполнителя роли Джеймса Бонда.
Короче говоря, с культурой можно было разобраться быстро и Сева решил с неё и начать, а уж к вечеру заняться чёртовой аналитикой, хотя чутьё ему подсказывало, что с этим можно не спешить: ситуация менялась слишком быстро, чтобы её анализировать.
2. From Russia With Love.
Василий Михайлов отправил машину в гараж, а сам пошёл в свой кабинет. Вообще-то он вполне мог бы подождать, пока задержанного допросит кто-то из штатных следователей. Но ситуация была тревожной, начальство требовало срочного доклада, полиция в лице своего начальника Ряшкина билась в истерике, пыталась получить дело в свои руки, поэтому от него все хотели скорейшего отчёта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60