Справа от спартанцев плато обрывалось в море, слева было ограничено почти отвесными скалами. При всем желании атаковать персы могли фронтом не больше, чем из тридцати-сорока человек. А судя по размашистым движениям мидян, которые на бегу далеко отставляли руки с легким щитом и копьем, они больше привыкли воевать на широких пространствах.
– Мне говорили, что варвары бьются толпой, – усмехнулся стоявший рядом Архелон, бросая быстрый взгляд на Тараса, – но я не верил. А зря.
– Да, – кивнул Тарас, – держа строй, мы выстоим. А сели дойдет до драки руками, вспомни, чему я тебя учил.
– Я не забыл, Гисандр, – кивнул Архелон.
А в мозгу командира эномотии промелькнуло несколько уроков рукопашного боя, что дал-таки бывший спецназовец и десантник своему другу в минуты отдыха. Архелон оказался способным учеником и вскоре освоил несколько хороших ударов ногами и руками без всякого оружия. Не отставал от него и Эгор. Устраивая между ними спарринги, Тарас от души веселился. Но греки все делали всерьез.
Достигнув, наконец, строя неподвижно стоявших спартанцев, ощетинившихся копьями, персы обрушились на них лавиной тел, стремясь задавить количеством. Но не вышло. Короткие копья персов в ближнем бою не давали им возможности достать закованного в доспехи противника. И лавина быстро растеклась на отдельные ручейки, после того как первая шеренга спартиатов несколько раз одновременно вонзила копья в персидских воинов. Те пытались отбивать молниеносные удары разящих спартанских копий, но плетеные щиты были им плохой защитой. Много персов нашло свою смерть в первой же атаке. Проход огласился воплями и стонами раненых врагов.
Тарас с завистью смотрел, как мастерски колол мидян пентекостер Креонт, стоявший позади царя в первой шеренге. Отводя удары персидских копий большим медным щитом и методично работая своим длинным копьем, он убил двоих бородатых воинов точным ударом в шею. Еще двоих ранил ударом в бедро, а последнего, что подобрался слишком близко, поразил резким ударом отточенного острия в глаз. Мидянин вскрикнул, схватившись за окровавленное лицо, и рухнул на камни.
Рядом с пентекостером билось несколько неизвестных Тарасу воинов, а дальше он разглядел Алкмена, который тоже отважно сражался. В каждом движении опытного спартанца сквозило мастерство тренированного бойца. Стоя всего в нескольких метрах за его спиной, Тарас даже залюбовался, с каким изяществом копье Алкмена вспарывает пестрые хитоны мидян, проникая в плоть.
Чуть поодаль дрались два брата, Алфей и Марон, а рядом с ними сверкал медью отполированного шлема храбрец Диенек. Не раз и не два мидяне пытались поразить его, но он был словно выточен из камня и двигался расчетливо, почти одновременно со стоявшими рядом бойцами. Диенек удивил Тараса тем, что дважды убил своих врагов, прошив насквозь их плетеные щиты.
Тарас заметил, что почти никто из спартанцев не стремится лишний раз попробовать на прочность персидский панцирь. «А зачем тупить копье? – поймал он себя на мысли, отбивая прилетевшую издалека стрелу. – Ведь у них столько незащищенных мест, что можно убивать, даже не касаясь доспехов. Похоже, этот Ксеркс металл экономит больше, чем своих людей».
Сам Леонид тоже не давал спуску наседавшим со всех сторон мидянам. Он пригибался, уходя от ударов и прикрывая тело щитом. Но каждый раз, когда царь распрямлялся и выбрасывал, словно пружину, вперед руку с копьем, падал замертво кто-то из персидских воинов.
Бились спартанцы дружно, чувствуя плечо рядом стоящего воина, и мидяне так и не смогли пробить оборону. Лишь кое-где им удавалось ненадолго потеснить гоплитов, а на место немногих павших спартанцев тут же вставали другие. Так они выстояли почти полчаса, потеряв всего нескольких человек, но почти не сдвинувшись с места. Зато перед ними выросла целая гора трупов, что уже мешала новым персам добраться до первой шеренги греческих гоплитов.
Наконец, персы отошли, а спартанцы смогли немного передохнуть. Тарас, которому удалось схватиться только с одним мидянином, всадив тому копье в бедро, был немного разочарован и рвался в бой.
Не успели мидяне отойти вниз к своим, как свет солнца вновь затмили стрелы. И спартанцы опять привычно опустились на одно колено, прикрывшись щитом и пережидая смертоносный дождь. Многие в этот раз уже откровенно веселись, переговариваясь из-под щитов с соседями по шеренге и задирая друг друга.
– Ты видел, как они бежали, Эгор? – крикнул Архелон своему другу. – Как трусливые женщины.
– Если это лучшие воины Ксеркса, – подхватил Эгор, перекрикивая шум барабанивших по щитам стрел, – то я, пожалуй, буду биться с ними одной рукой, чтобы дать отдохнуть другой. И даже без шита.
– Щит тебе еще пригодится, – отсоветовал Архелон, – видишь, как они бесятся от своего бессилия. Не могут одолеть нас в открытом бою и хотят поразить всех издалека.
– Да, бойцы из персов не лучшие, – согласился Эгор, – да и копья у них короткие. Ни за что не смогут достать до наших тел.
Тарас помалкивал, сжимая кожаный ремень щита и вспоминая о «Бессмертных» – гвардии Ксеркса, которые еще не вступали в бой. Он не торопился с выводами. Ведь для персидской армии, которая, по слухам, насчитывала около двухсот тысяч человек, эта атака была всего лишь рядовым столкновением, хотя и самым первым. До сих пор никто не осмеливался вставать на пути у владыки половины мира. Ведь царь персов – если он уже был в лагере – проделал длинный путь от пролива Геллеспонта сюда через Македонию, Фессалию, Фтиотиду и Малиду, не встречая никакого сопротивления. Македонцы и фракийцы уже давно были его данниками, хотя и не порвали сношений с греками, а остальные дали послам персов «землю и воду». И вот теперь он впервые получил отпор.
«Представляю, как бесится Ксеркс», – невольно ухмыльнулся Тарас.
– Атака! – выкрикнул Леонид, вскидывая тяжелый щит и первым поднимаясь на ноги. – Построиться!
Спартанцы поднялись с колен и вновь изготовились к бою. Их небольшая фаланга насчитывала в глубину шесть неравных рядов, сужавшихся к проходу в скалах, который был сейчас перегорожен заново отстроенной стеной. На стене и за ней стояла стража из вооруженных периеков, среди которых было некоторое количество лучников. Впрочем, Леонид оставил собственных лучников позади, решив положиться на привычную фалангу, не в пример персам, у которых, как показалось Тарасу за первые часы сражения, лук был едва ли не главным наступательным оружием.
Между тем приближалась новая волна мидян. Это были все те же пешие копейщики, которым уступили место отошедшие в тыл всадники. Но на этот раз пешие мидяне сами начали атаку с обстрела фаланги спартанцев из луков. Воины разбились на две группы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Мне говорили, что варвары бьются толпой, – усмехнулся стоявший рядом Архелон, бросая быстрый взгляд на Тараса, – но я не верил. А зря.
– Да, – кивнул Тарас, – держа строй, мы выстоим. А сели дойдет до драки руками, вспомни, чему я тебя учил.
– Я не забыл, Гисандр, – кивнул Архелон.
А в мозгу командира эномотии промелькнуло несколько уроков рукопашного боя, что дал-таки бывший спецназовец и десантник своему другу в минуты отдыха. Архелон оказался способным учеником и вскоре освоил несколько хороших ударов ногами и руками без всякого оружия. Не отставал от него и Эгор. Устраивая между ними спарринги, Тарас от души веселился. Но греки все делали всерьез.
Достигнув, наконец, строя неподвижно стоявших спартанцев, ощетинившихся копьями, персы обрушились на них лавиной тел, стремясь задавить количеством. Но не вышло. Короткие копья персов в ближнем бою не давали им возможности достать закованного в доспехи противника. И лавина быстро растеклась на отдельные ручейки, после того как первая шеренга спартиатов несколько раз одновременно вонзила копья в персидских воинов. Те пытались отбивать молниеносные удары разящих спартанских копий, но плетеные щиты были им плохой защитой. Много персов нашло свою смерть в первой же атаке. Проход огласился воплями и стонами раненых врагов.
Тарас с завистью смотрел, как мастерски колол мидян пентекостер Креонт, стоявший позади царя в первой шеренге. Отводя удары персидских копий большим медным щитом и методично работая своим длинным копьем, он убил двоих бородатых воинов точным ударом в шею. Еще двоих ранил ударом в бедро, а последнего, что подобрался слишком близко, поразил резким ударом отточенного острия в глаз. Мидянин вскрикнул, схватившись за окровавленное лицо, и рухнул на камни.
Рядом с пентекостером билось несколько неизвестных Тарасу воинов, а дальше он разглядел Алкмена, который тоже отважно сражался. В каждом движении опытного спартанца сквозило мастерство тренированного бойца. Стоя всего в нескольких метрах за его спиной, Тарас даже залюбовался, с каким изяществом копье Алкмена вспарывает пестрые хитоны мидян, проникая в плоть.
Чуть поодаль дрались два брата, Алфей и Марон, а рядом с ними сверкал медью отполированного шлема храбрец Диенек. Не раз и не два мидяне пытались поразить его, но он был словно выточен из камня и двигался расчетливо, почти одновременно со стоявшими рядом бойцами. Диенек удивил Тараса тем, что дважды убил своих врагов, прошив насквозь их плетеные щиты.
Тарас заметил, что почти никто из спартанцев не стремится лишний раз попробовать на прочность персидский панцирь. «А зачем тупить копье? – поймал он себя на мысли, отбивая прилетевшую издалека стрелу. – Ведь у них столько незащищенных мест, что можно убивать, даже не касаясь доспехов. Похоже, этот Ксеркс металл экономит больше, чем своих людей».
Сам Леонид тоже не давал спуску наседавшим со всех сторон мидянам. Он пригибался, уходя от ударов и прикрывая тело щитом. Но каждый раз, когда царь распрямлялся и выбрасывал, словно пружину, вперед руку с копьем, падал замертво кто-то из персидских воинов.
Бились спартанцы дружно, чувствуя плечо рядом стоящего воина, и мидяне так и не смогли пробить оборону. Лишь кое-где им удавалось ненадолго потеснить гоплитов, а на место немногих павших спартанцев тут же вставали другие. Так они выстояли почти полчаса, потеряв всего нескольких человек, но почти не сдвинувшись с места. Зато перед ними выросла целая гора трупов, что уже мешала новым персам добраться до первой шеренги греческих гоплитов.
Наконец, персы отошли, а спартанцы смогли немного передохнуть. Тарас, которому удалось схватиться только с одним мидянином, всадив тому копье в бедро, был немного разочарован и рвался в бой.
Не успели мидяне отойти вниз к своим, как свет солнца вновь затмили стрелы. И спартанцы опять привычно опустились на одно колено, прикрывшись щитом и пережидая смертоносный дождь. Многие в этот раз уже откровенно веселись, переговариваясь из-под щитов с соседями по шеренге и задирая друг друга.
– Ты видел, как они бежали, Эгор? – крикнул Архелон своему другу. – Как трусливые женщины.
– Если это лучшие воины Ксеркса, – подхватил Эгор, перекрикивая шум барабанивших по щитам стрел, – то я, пожалуй, буду биться с ними одной рукой, чтобы дать отдохнуть другой. И даже без шита.
– Щит тебе еще пригодится, – отсоветовал Архелон, – видишь, как они бесятся от своего бессилия. Не могут одолеть нас в открытом бою и хотят поразить всех издалека.
– Да, бойцы из персов не лучшие, – согласился Эгор, – да и копья у них короткие. Ни за что не смогут достать до наших тел.
Тарас помалкивал, сжимая кожаный ремень щита и вспоминая о «Бессмертных» – гвардии Ксеркса, которые еще не вступали в бой. Он не торопился с выводами. Ведь для персидской армии, которая, по слухам, насчитывала около двухсот тысяч человек, эта атака была всего лишь рядовым столкновением, хотя и самым первым. До сих пор никто не осмеливался вставать на пути у владыки половины мира. Ведь царь персов – если он уже был в лагере – проделал длинный путь от пролива Геллеспонта сюда через Македонию, Фессалию, Фтиотиду и Малиду, не встречая никакого сопротивления. Македонцы и фракийцы уже давно были его данниками, хотя и не порвали сношений с греками, а остальные дали послам персов «землю и воду». И вот теперь он впервые получил отпор.
«Представляю, как бесится Ксеркс», – невольно ухмыльнулся Тарас.
– Атака! – выкрикнул Леонид, вскидывая тяжелый щит и первым поднимаясь на ноги. – Построиться!
Спартанцы поднялись с колен и вновь изготовились к бою. Их небольшая фаланга насчитывала в глубину шесть неравных рядов, сужавшихся к проходу в скалах, который был сейчас перегорожен заново отстроенной стеной. На стене и за ней стояла стража из вооруженных периеков, среди которых было некоторое количество лучников. Впрочем, Леонид оставил собственных лучников позади, решив положиться на привычную фалангу, не в пример персам, у которых, как показалось Тарасу за первые часы сражения, лук был едва ли не главным наступательным оружием.
Между тем приближалась новая волна мидян. Это были все те же пешие копейщики, которым уступили место отошедшие в тыл всадники. Но на этот раз пешие мидяне сами начали атаку с обстрела фаланги спартанцев из луков. Воины разбились на две группы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84