– Многие из нас стары и слабы и не в силах проделать путь, о котором ты говоришь.
Макао не могла разглядеть, кто говорит. Но она знала голос.
– Мужайтесь. Вы не увидите меня, но я буду с вами.
Хныканье перешло в крики благодарности.
А потом, внезапно, свет стал гаснуть и померк, и Ликонда исчезла.
В Бракеле парси-библиотекарь помогал своему кирме , братьям-единобрачным, увести двадцать две жены в безопасное место. Он видел явление богини и был ошеломлен. Кто бы мог подумать, что такие вещи происходят на самом деле? Но коль уж дошло до такого, он, парень благоразумный, услышав слова богини, обошелся без дополнительных напоминаний.
До этой ночи Парси хотя и допускал, что боги где-то существуют и заставляют звезды двигаться, а также приносят смену времен года и урожай, никогда много о них не думал. По его мнению, они скорее были случайными персонажами в драмах, появлявшимися, чтобы дать совет, помочь осуществить какой-либо замысел, преподать необходимый урок. Впредь Парси будет более внимательным. Сколько бы ни было ему отпущено лет, он будет почитать богов и их деяния и жить праведно.
Парси стоял на гребне холма и смотрел на Бракел. Узкие дороги от города к окружающим горам были забиты бегущими жителями. Близился рассвет, хотя Парси не ждал, что сможет увидеть солнце. Дождь наконец перестал, похолодало. Дети были завернуты в шкуры, а новый день обещал быть долгим и трудным. Но они справятся. Как могут не справиться, если Ликонда шла с ними?
Признаки надвигающейся опасности были заметны повсюду: ветер усиливался, прилив был необычайно высоким, а реки начали выходить из берегов. Парси уже давно понял: благоразумие всегда велит предполагать худшее, и, поступая так, он может рассчитывать на редкие неожиданности или разочарования. Поэтому он приказал своей семье взять все, что они смогут унести. Подготовиться к долгому пребыванию в горах. И забраться повыше. Неважно, что восхождение – утомительно.
Теперь это было позади, и семья Парси была в безопасности, насколько ему удалось их устроить. Так что настало время исполнить вторую свою обязанность.
– Кто пойдет со мной? – спросил он.
– Оставь их, – сказал Касха, его лучший друг, тот, с кем Парси делился самыми сокровенными мыслями. – В конце концов, это всего лишь рукописи. Они не стоят твоей жизни.
– Тебе не справиться, – произнес Чуболат, указывая на беженцев, толпой валящих из города. Он время от времени работал в библиотеке.
– У меня нет выбора, – ответил Парси. – Это мой долг.
Тупело вышел вперед и встал с ним рядом. Неохотно, но вышел. А затем Касха.
– Куда ты, туда и я, – проговорил он.
– Нет. Я не могу этого допустить.
– Ты меня не остановишь.
– И меня, – заявил Якким, с которым Парси провел множество вечеров в беседах о древних.
И кареглазый Чола. И Каман, самый застенчивый из всех. И Локар, который ни разу в жизни ничего не прочел.
– Мне нужны всего двое, – сказал Парси.
Репортаж «черного кота»
Рон, становится сложно разглядеть хоть какой-то зазор между облаком и планетой. Основная масса Омеги сейчас над океаном. Наши сенсоры регистрируют выброс в атмосферу камней и пыли. Атмосфера становится, мягко говоря, турбулентной.
Хорошие новости – облако от города гумпов отодвигается на другую сторону планеты. По крайней мере на текущий момент города прикрыты облачностью. Там начинается наводнение, но в остальном они очень неплохо держатся. Сегодня ночью настанет критический миг, Рон: гумпы попадут в центр шторма.
С вами была Роуз Битэм, с репортажем с Лукаута.
Из заметок Эвери Уитлока
Со времен Дарвина повелось критиковать религиозные верования на том основании, что они-де подавляют, делают ум замкнутым, ведут к нетерпимости и часто к насилию. И не самый последний довод – что большинство верований неизбежно неправильны, коль скоро они противоречат друг другу.
Однако есть много облагораживающего в вере, которая, в конце концов, является величайшей силой. В ней есть смысл существования. Мы питаем преданность чему-то большему, чем мы сами. И меня поражает, что даже когда мы ошибаемся в мелочах, вера может привести к счастливому исходу.
46
Лукаут. Между Т’Минглтепом и Саваколом. Понедельник, 15 декабря
– Как ты мог сказать им такое? – спросила Джули.
– Как я мог сказать им что?
– Что богиня будет с ними. Они одиноки и поймут это достаточно скоро.
Диггер покачал головой.
– Она будет с ними. Гумпы обнаружат, что они сильнее и способны на большее, чем думали. И вообще – что бы сделала ты? Велела бы им уходить, бросив Старушку?
Земляне получали изображение. В Саваколе и городах Триады на юге; в Саньюсаре, Мандиголе и Хопгопе на севере; по всей средней полосе Интиго гумпы всполошились. Ликонда появлялась возле кафе и кузниц, театров и общественных зданий, на мостах и в доках. В Роке она высилась над приближающимся приливом; в Кагли показалась в личных покоях скуанта, члена городского совета. В Т’Минглтепе она парила над нок-реей давно выброшенной на берег шхуны. В Мандиголе стояла на реке. Везде ее слова разносились по улицам. Буря давала небольшие помехи, и иногда богиня рассыпалась цветными вспышками. Но это действовало. Земляне тщательно выбирали время запуска программ: когда дождь ослабевал и молнии исчезали. Гумпам должно было казаться, что стихии склоняются перед волей богини.
– Уходите в горы. – Это было контральто Келли. С долей величия. – Я буду с вами.
Ветер усилился ночью.
Челнок летел над Кагли, севернее побережья. Линия берега между Кагли и Аваполом, который был примерно в сорока километрах, поворачивала почти точно на запад. Там было несколько островов. Ликонда появилась на одном из них, и земляне с удовлетворением заметили, что море полно огней. Между островами и материком курсировала небольшая флотилия. Вести распространялись по округе.
Незадолго до рассвета, зависнув над Кулнаром, люди смотрели, как толпы замерзших, усталых гумпов бредут из города и взбираются на холмы. Гроза поутихла, и небо стало спокойным, но оно все еще было закрыто облаками Мардж, пряча ужас, нависший над головами гумпов.
Дорога через перешеек была полна движущихся огней. Окрестности, гребни холмов, тропинки, ведущие в горы, – везде было оживленное движение. Корабли отчаливали из гаваней, направляясь на глубокую воду.
Билл передал снимки Омеги. Она оживилась, огромные молнии струились сквозь нее, низвергаясь в верхние слои атмосферы Лукаута. Всходило солнце, а в западном небе блистали молнии. Но они отставали по мере того, как перешеек поворачивался к рассвету.
– Последний день, – сказала Джули, поежившись.
По всему полуострову продолжал идти дождь разной силы.
– Именно так возникают легенды, – заметил Уит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Макао не могла разглядеть, кто говорит. Но она знала голос.
– Мужайтесь. Вы не увидите меня, но я буду с вами.
Хныканье перешло в крики благодарности.
А потом, внезапно, свет стал гаснуть и померк, и Ликонда исчезла.
В Бракеле парси-библиотекарь помогал своему кирме , братьям-единобрачным, увести двадцать две жены в безопасное место. Он видел явление богини и был ошеломлен. Кто бы мог подумать, что такие вещи происходят на самом деле? Но коль уж дошло до такого, он, парень благоразумный, услышав слова богини, обошелся без дополнительных напоминаний.
До этой ночи Парси хотя и допускал, что боги где-то существуют и заставляют звезды двигаться, а также приносят смену времен года и урожай, никогда много о них не думал. По его мнению, они скорее были случайными персонажами в драмах, появлявшимися, чтобы дать совет, помочь осуществить какой-либо замысел, преподать необходимый урок. Впредь Парси будет более внимательным. Сколько бы ни было ему отпущено лет, он будет почитать богов и их деяния и жить праведно.
Парси стоял на гребне холма и смотрел на Бракел. Узкие дороги от города к окружающим горам были забиты бегущими жителями. Близился рассвет, хотя Парси не ждал, что сможет увидеть солнце. Дождь наконец перестал, похолодало. Дети были завернуты в шкуры, а новый день обещал быть долгим и трудным. Но они справятся. Как могут не справиться, если Ликонда шла с ними?
Признаки надвигающейся опасности были заметны повсюду: ветер усиливался, прилив был необычайно высоким, а реки начали выходить из берегов. Парси уже давно понял: благоразумие всегда велит предполагать худшее, и, поступая так, он может рассчитывать на редкие неожиданности или разочарования. Поэтому он приказал своей семье взять все, что они смогут унести. Подготовиться к долгому пребыванию в горах. И забраться повыше. Неважно, что восхождение – утомительно.
Теперь это было позади, и семья Парси была в безопасности, насколько ему удалось их устроить. Так что настало время исполнить вторую свою обязанность.
– Кто пойдет со мной? – спросил он.
– Оставь их, – сказал Касха, его лучший друг, тот, с кем Парси делился самыми сокровенными мыслями. – В конце концов, это всего лишь рукописи. Они не стоят твоей жизни.
– Тебе не справиться, – произнес Чуболат, указывая на беженцев, толпой валящих из города. Он время от времени работал в библиотеке.
– У меня нет выбора, – ответил Парси. – Это мой долг.
Тупело вышел вперед и встал с ним рядом. Неохотно, но вышел. А затем Касха.
– Куда ты, туда и я, – проговорил он.
– Нет. Я не могу этого допустить.
– Ты меня не остановишь.
– И меня, – заявил Якким, с которым Парси провел множество вечеров в беседах о древних.
И кареглазый Чола. И Каман, самый застенчивый из всех. И Локар, который ни разу в жизни ничего не прочел.
– Мне нужны всего двое, – сказал Парси.
Репортаж «черного кота»
Рон, становится сложно разглядеть хоть какой-то зазор между облаком и планетой. Основная масса Омеги сейчас над океаном. Наши сенсоры регистрируют выброс в атмосферу камней и пыли. Атмосфера становится, мягко говоря, турбулентной.
Хорошие новости – облако от города гумпов отодвигается на другую сторону планеты. По крайней мере на текущий момент города прикрыты облачностью. Там начинается наводнение, но в остальном они очень неплохо держатся. Сегодня ночью настанет критический миг, Рон: гумпы попадут в центр шторма.
С вами была Роуз Битэм, с репортажем с Лукаута.
Из заметок Эвери Уитлока
Со времен Дарвина повелось критиковать религиозные верования на том основании, что они-де подавляют, делают ум замкнутым, ведут к нетерпимости и часто к насилию. И не самый последний довод – что большинство верований неизбежно неправильны, коль скоро они противоречат друг другу.
Однако есть много облагораживающего в вере, которая, в конце концов, является величайшей силой. В ней есть смысл существования. Мы питаем преданность чему-то большему, чем мы сами. И меня поражает, что даже когда мы ошибаемся в мелочах, вера может привести к счастливому исходу.
46
Лукаут. Между Т’Минглтепом и Саваколом. Понедельник, 15 декабря
– Как ты мог сказать им такое? – спросила Джули.
– Как я мог сказать им что?
– Что богиня будет с ними. Они одиноки и поймут это достаточно скоро.
Диггер покачал головой.
– Она будет с ними. Гумпы обнаружат, что они сильнее и способны на большее, чем думали. И вообще – что бы сделала ты? Велела бы им уходить, бросив Старушку?
Земляне получали изображение. В Саваколе и городах Триады на юге; в Саньюсаре, Мандиголе и Хопгопе на севере; по всей средней полосе Интиго гумпы всполошились. Ликонда появлялась возле кафе и кузниц, театров и общественных зданий, на мостах и в доках. В Роке она высилась над приближающимся приливом; в Кагли показалась в личных покоях скуанта, члена городского совета. В Т’Минглтепе она парила над нок-реей давно выброшенной на берег шхуны. В Мандиголе стояла на реке. Везде ее слова разносились по улицам. Буря давала небольшие помехи, и иногда богиня рассыпалась цветными вспышками. Но это действовало. Земляне тщательно выбирали время запуска программ: когда дождь ослабевал и молнии исчезали. Гумпам должно было казаться, что стихии склоняются перед волей богини.
– Уходите в горы. – Это было контральто Келли. С долей величия. – Я буду с вами.
Ветер усилился ночью.
Челнок летел над Кагли, севернее побережья. Линия берега между Кагли и Аваполом, который был примерно в сорока километрах, поворачивала почти точно на запад. Там было несколько островов. Ликонда появилась на одном из них, и земляне с удовлетворением заметили, что море полно огней. Между островами и материком курсировала небольшая флотилия. Вести распространялись по округе.
Незадолго до рассвета, зависнув над Кулнаром, люди смотрели, как толпы замерзших, усталых гумпов бредут из города и взбираются на холмы. Гроза поутихла, и небо стало спокойным, но оно все еще было закрыто облаками Мардж, пряча ужас, нависший над головами гумпов.
Дорога через перешеек была полна движущихся огней. Окрестности, гребни холмов, тропинки, ведущие в горы, – везде было оживленное движение. Корабли отчаливали из гаваней, направляясь на глубокую воду.
Билл передал снимки Омеги. Она оживилась, огромные молнии струились сквозь нее, низвергаясь в верхние слои атмосферы Лукаута. Всходило солнце, а в западном небе блистали молнии. Но они отставали по мере того, как перешеек поворачивался к рассвету.
– Последний день, – сказала Джули, поежившись.
По всему полуострову продолжал идти дождь разной силы.
– Именно так возникают легенды, – заметил Уит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133