Он просто положил свою руку на ее, чтобы дать ей понять, что он рядом.
Мэдж захотелось заплакать, но вместо этого она улыбнулась.
– Мама! – завопила Джесс. – Иди скорей, а то пропустишь!
Она вошла в кухню, где четверо детей прилипли к маленькому черно-белому телевизору.
– Во пошел! – взвизгнул Джонни, когда один из самолетов сорвался с палубы авианосца и исчез в небе. Мэдж смотрела на него, подавляя желание убежать и спрятаться.
«Я знаю, как они выглядят, когда разбиваются, – хотелось ей сказать. – Я знаю, как стонут окровавленные летчики. Я знаю, как страна забывает о них, когда работа выполнена и они возвращаются домой, исковерканные и опустошенные. И я знаю, какие они молодые».
– Ох, ребята, – пробормотал Пит, – будь я на год старше, попал бы в этот призыв! А когда меня возьмут на флот, наверное, никакой войны нигде не будет.
Мэдж начало тошнить.
– Фантастический корабль, Пит, – ухитрилась сказать она ровным голосом. – Твой отец, должно быть, гордится им.
– Держу пари, что да! – заверил ее Пит, не отрываясь от экрана.
Визит на «Аризону» закончился, и Мэдж ускользнула до того, как Джонни собрался снова попросить ее пересмотреть решение относительно школы военных летчиков.
– Поразительно, но, видимо, никто не извлекает из истории никаких уроков, – уныло сказал Майкл, когда они с Мэдж снова уселись в гостиной.
– Война будет всегда, – мрачно ответила Мэдж. – И всегда будут юноши, которых она соблазняет.
Они обменялись улыбками, равно понимая тщетность своих усилий.
Впервые в жизни Мэдж почувствовала, что кто-то не против разделить ее ношу. Но она не знала, станет ли ей от этого легче.
Последующие дни проходили для Мэдж однообразно. В больнице она сражалась за своих пациентов и свой персонал против двух чудовищ – смерти и бюрократии. Дома она боролась с Джесс, пытаясь заставить ее сдать в летнюю сессию два предмета, которые та завалила. Она наскребла денег на ремонт грузовичка, чтобы Джонни мог добираться до новой работы. Она работала над планами ремонта и заботилась, чтобы хрупкое здоровье Би и характер Персика не сказывались на благоденствии ресторана. А по вечерам сидела с Майклом Джорданом в кухне, болтая о детях, о машинах и о ремонте.
Все было так, как всегда, кроме одного. Впервые за двадцать лет Мэдж не оставалась одна лицом к лицу с ночью. Она чувствовала, что Майкл может ей помочь, если только сама Мэдж этого очень сильно захочет.
Майкл встретился с консультантом Ричмондского центра ветеранов Мэри-Луизой Бетани в ресторане «Голд Стар» в предместье Ричмонда. Она дала согласие поговорить насчет Мэдж.
– Вы можете сделать так, чтобы она пришла к нам? – спросила Мэри-Луиза, затягиваясь сигаретой.
Майкл покачал головой.
– Я не могу даже поговорить с ней о том времени. Ее это страшно угнетает.
Мэри-Луиза кивнула.
– Понятно. Большинство женщин не хочет об этом говорить. Хорошо бы найти кого-нибудь, кто с ней там был.
Майкл задумчиво потер висок.
– А вы там были? – спросил он.
– Конечно. Двенадцатый эвакогоспиталь в Чунчхоне, 1950 год. Я знаю, через что она прошла, мистер Джордан. Я четыре раза пыталась покончить с собой, пока меня не вытащили. – Она слабо улыбнулась. – Мы, женщины, не так подвержены ПСС, как мужчины. Может быть, поэтому до сих пор все методы лечения рассчитаны на мужчин. А у женщин другой опыт. И они по-другому реагируют.
– Но как? – спросил Майкл. – Я знаю ПСС. Только не знаю, как помочь Мэдж.
– Все дело в том, что вы с ней были на разных «этажах» войны. Она не чувствует себя вправе жаловаться вам, потому что у нее, по крайней мере во время войны, были перерывы в сменах, а ваша «смена» никогда не кончалась…
Майкл уставился в чашку, словно пытался найти ответ в кофейной гуще. Он думал о том, зачем же он все-таки пришел в дом Мэдж. И о том, чего же он хочет.
– Вот что я вам скажу, – заявил Майкл, поднимая глаза на женщину, которая своей корейской эмблемой закалывала отвороты жакета. – Я вас вызову туда.
Мэри-Луиза кивнула.
– Убедите ее принять помощь. Это единственная возможность выкарабкаться.
В этот вечер Майкл закончил работу в гостинице вскоре после обеда. Когда он вошел в кухню, Мэдж сидела за столом, впившись взглядом в телевизор. Там летали вертолеты, а по ее щекам катились слезы.
– Как будто смотришь на подступающий смерч, – сказала Мэдж, не оборачиваясь. – Ужасно, но не оторвешься.
Майкл увидел на экране разрывы бомб и рушащиеся здания. Он отвернулся.
– Что там происходит? – спросил он.
Она пожала плечами.
– Наши летчики бомбят их столицу. Боже мой, что случилось в этой стране? Почему нельзя оставить ее в покое?
– Совершенно не обязательно каждый раз ввязываться в драку, – сказал Майкл, подходя к холодильнику, где он держал банки с пивом.
Он устал и вспотел. А сейчас вдобавок ко всему еще и нервничал.
Майкл поставил одну банку перед Мэдж.
– Терпеть не могу энтузиазма, – сказала она, утирая лицо полотенцем. – Он уместен только на футбольном матче.
Не вполне осознавая свои действия, он протянул к ней руку. Она казалась такой хрупкой и одинокой. Он ласково погладил ее по щеке, чтобы дать понять, что она не одна.
Она приникла к его руке, словно это был единственный источник тепла в комнате, и сердце Майкла подпрыгнуло. Ему захотелось поцелуем вытереть ей слезы и прогнать страхи. Взять ее за руки и силой вытащить из ночных кошмаров.
Мэдж медленно покачала головой. Она больше не смотрела на экран. Майкл увидел в ее глазах отблеск другой кровавой бойни.
– Это было самое красивое место, которое я видела в жизни, – сказала она с некоторым удивлением в голосе.
– Я помню, – подхватил он, глотнув пива из банки. – Восходы. Никогда не видел таких красивых цветов.
Она кивнула с легкой печальной улыбкой.
– И закаты. Мы обычно пили за них. Это называлось «Клуб заходящего солнца». Собирались в угловой комнате, пели и пили во время захода солнца. Старшая санитарка никак не могла понять, что в этом интересного.
– Ей, наверное, просто было не до того.
– Ну да. Она все время стирала простыни в пруду. Боже мой, как же они дурно пахли.
– Плесенью?
– Напалмом.
Ее улыбка растаяла, и Майкл понял, что она зашла слишком далеко.
– А где дети? – как бы невзначай спросил он и слегка пожал ее руку.
– Старшие в кино, – прошептала она, мужественно пытаясь отогнать видения прошлого. – А Джесс дуется наверху. Это ее первое столкновение с реальностями возраста.
– Ах, они ее не взяли из-за возраста? Так почему бы нам не взять ее куда-нибудь?
Мэдж наконец оторвалась от новостей, черты ее лица разгладились, в глазах промелькнула усмешка.
– Куда? – спросила она. – Если мы покажемся в кино, мой сын перестанет разговаривать со мной до конца жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Мэдж захотелось заплакать, но вместо этого она улыбнулась.
– Мама! – завопила Джесс. – Иди скорей, а то пропустишь!
Она вошла в кухню, где четверо детей прилипли к маленькому черно-белому телевизору.
– Во пошел! – взвизгнул Джонни, когда один из самолетов сорвался с палубы авианосца и исчез в небе. Мэдж смотрела на него, подавляя желание убежать и спрятаться.
«Я знаю, как они выглядят, когда разбиваются, – хотелось ей сказать. – Я знаю, как стонут окровавленные летчики. Я знаю, как страна забывает о них, когда работа выполнена и они возвращаются домой, исковерканные и опустошенные. И я знаю, какие они молодые».
– Ох, ребята, – пробормотал Пит, – будь я на год старше, попал бы в этот призыв! А когда меня возьмут на флот, наверное, никакой войны нигде не будет.
Мэдж начало тошнить.
– Фантастический корабль, Пит, – ухитрилась сказать она ровным голосом. – Твой отец, должно быть, гордится им.
– Держу пари, что да! – заверил ее Пит, не отрываясь от экрана.
Визит на «Аризону» закончился, и Мэдж ускользнула до того, как Джонни собрался снова попросить ее пересмотреть решение относительно школы военных летчиков.
– Поразительно, но, видимо, никто не извлекает из истории никаких уроков, – уныло сказал Майкл, когда они с Мэдж снова уселись в гостиной.
– Война будет всегда, – мрачно ответила Мэдж. – И всегда будут юноши, которых она соблазняет.
Они обменялись улыбками, равно понимая тщетность своих усилий.
Впервые в жизни Мэдж почувствовала, что кто-то не против разделить ее ношу. Но она не знала, станет ли ей от этого легче.
Последующие дни проходили для Мэдж однообразно. В больнице она сражалась за своих пациентов и свой персонал против двух чудовищ – смерти и бюрократии. Дома она боролась с Джесс, пытаясь заставить ее сдать в летнюю сессию два предмета, которые та завалила. Она наскребла денег на ремонт грузовичка, чтобы Джонни мог добираться до новой работы. Она работала над планами ремонта и заботилась, чтобы хрупкое здоровье Би и характер Персика не сказывались на благоденствии ресторана. А по вечерам сидела с Майклом Джорданом в кухне, болтая о детях, о машинах и о ремонте.
Все было так, как всегда, кроме одного. Впервые за двадцать лет Мэдж не оставалась одна лицом к лицу с ночью. Она чувствовала, что Майкл может ей помочь, если только сама Мэдж этого очень сильно захочет.
Майкл встретился с консультантом Ричмондского центра ветеранов Мэри-Луизой Бетани в ресторане «Голд Стар» в предместье Ричмонда. Она дала согласие поговорить насчет Мэдж.
– Вы можете сделать так, чтобы она пришла к нам? – спросила Мэри-Луиза, затягиваясь сигаретой.
Майкл покачал головой.
– Я не могу даже поговорить с ней о том времени. Ее это страшно угнетает.
Мэри-Луиза кивнула.
– Понятно. Большинство женщин не хочет об этом говорить. Хорошо бы найти кого-нибудь, кто с ней там был.
Майкл задумчиво потер висок.
– А вы там были? – спросил он.
– Конечно. Двенадцатый эвакогоспиталь в Чунчхоне, 1950 год. Я знаю, через что она прошла, мистер Джордан. Я четыре раза пыталась покончить с собой, пока меня не вытащили. – Она слабо улыбнулась. – Мы, женщины, не так подвержены ПСС, как мужчины. Может быть, поэтому до сих пор все методы лечения рассчитаны на мужчин. А у женщин другой опыт. И они по-другому реагируют.
– Но как? – спросил Майкл. – Я знаю ПСС. Только не знаю, как помочь Мэдж.
– Все дело в том, что вы с ней были на разных «этажах» войны. Она не чувствует себя вправе жаловаться вам, потому что у нее, по крайней мере во время войны, были перерывы в сменах, а ваша «смена» никогда не кончалась…
Майкл уставился в чашку, словно пытался найти ответ в кофейной гуще. Он думал о том, зачем же он все-таки пришел в дом Мэдж. И о том, чего же он хочет.
– Вот что я вам скажу, – заявил Майкл, поднимая глаза на женщину, которая своей корейской эмблемой закалывала отвороты жакета. – Я вас вызову туда.
Мэри-Луиза кивнула.
– Убедите ее принять помощь. Это единственная возможность выкарабкаться.
В этот вечер Майкл закончил работу в гостинице вскоре после обеда. Когда он вошел в кухню, Мэдж сидела за столом, впившись взглядом в телевизор. Там летали вертолеты, а по ее щекам катились слезы.
– Как будто смотришь на подступающий смерч, – сказала Мэдж, не оборачиваясь. – Ужасно, но не оторвешься.
Майкл увидел на экране разрывы бомб и рушащиеся здания. Он отвернулся.
– Что там происходит? – спросил он.
Она пожала плечами.
– Наши летчики бомбят их столицу. Боже мой, что случилось в этой стране? Почему нельзя оставить ее в покое?
– Совершенно не обязательно каждый раз ввязываться в драку, – сказал Майкл, подходя к холодильнику, где он держал банки с пивом.
Он устал и вспотел. А сейчас вдобавок ко всему еще и нервничал.
Майкл поставил одну банку перед Мэдж.
– Терпеть не могу энтузиазма, – сказала она, утирая лицо полотенцем. – Он уместен только на футбольном матче.
Не вполне осознавая свои действия, он протянул к ней руку. Она казалась такой хрупкой и одинокой. Он ласково погладил ее по щеке, чтобы дать понять, что она не одна.
Она приникла к его руке, словно это был единственный источник тепла в комнате, и сердце Майкла подпрыгнуло. Ему захотелось поцелуем вытереть ей слезы и прогнать страхи. Взять ее за руки и силой вытащить из ночных кошмаров.
Мэдж медленно покачала головой. Она больше не смотрела на экран. Майкл увидел в ее глазах отблеск другой кровавой бойни.
– Это было самое красивое место, которое я видела в жизни, – сказала она с некоторым удивлением в голосе.
– Я помню, – подхватил он, глотнув пива из банки. – Восходы. Никогда не видел таких красивых цветов.
Она кивнула с легкой печальной улыбкой.
– И закаты. Мы обычно пили за них. Это называлось «Клуб заходящего солнца». Собирались в угловой комнате, пели и пили во время захода солнца. Старшая санитарка никак не могла понять, что в этом интересного.
– Ей, наверное, просто было не до того.
– Ну да. Она все время стирала простыни в пруду. Боже мой, как же они дурно пахли.
– Плесенью?
– Напалмом.
Ее улыбка растаяла, и Майкл понял, что она зашла слишком далеко.
– А где дети? – как бы невзначай спросил он и слегка пожал ее руку.
– Старшие в кино, – прошептала она, мужественно пытаясь отогнать видения прошлого. – А Джесс дуется наверху. Это ее первое столкновение с реальностями возраста.
– Ах, они ее не взяли из-за возраста? Так почему бы нам не взять ее куда-нибудь?
Мэдж наконец оторвалась от новостей, черты ее лица разгладились, в глазах промелькнула усмешка.
– Куда? – спросила она. – Если мы покажемся в кино, мой сын перестанет разговаривать со мной до конца жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38