Их дом будет соперничать даже с роскошным домом ее отца. В их особняке будет многочисленный штат прислуги и вся мыслимая и немыслимая роскошь, на которую только хватит состояния сэра Джастина. Ну, а если он вдруг заупрямится, она пригрозит, что никогда не родит ему детей. Эвелина отлично знала, что этот глупец так жаждет стать отцом, что очень скоро будет покорным и послушным. Подумать только, как он трясется над своей Изабель – и все только потому, что обрюхатил ее. Эвелина даже немножко жалела их младенца, жизнь которого должна вот-вот оборваться. Осталось недолго. Ну, ничего, она постарается как-нибудь возместить Джастину потерю. Ведь этого простофилю так легко ублажить! Да, леди Алисия ничуть не преувеличивала, рассказывая подруге, сколь зануден ее бывший возлюбленный. Невозможно понять или объяснить, почему эта грубая крестьянская жизнь так нравится ему. А уж его страсть к изготовлению оружия просто курам на смех! Эвелина не знала, долго ли сумеет притворяться и изображать неподдельный интерес к его грязным и низменным занятиям. Если бы не красота и состояние Джастина, Эвелина никогда не согласилась бы на такие муки и унижения, чтобы заполучить этого человека себе в мужья.
Изабель что-то пробормотала во сне, когда Эвелина, присев возле нее, достала из складок своего скромного платья небольшой флакон замысловатой формы.
– Всего несколько капель – и ты избавишься от ребенка, – обратилась она к спящей кузине. – Совсем, совсем чуть-чуть… – Она вытащила пробку из стеклянного флакона и, поднеся его к полуоткрытым губам Изабель, медленно и очень осторожно влила жидкость ей в рот. – Да, я знаю, какая это горечь, – пробормотала она, когда Изабель кашлянула и попыталась отвернуться. – Но ты должна выпить мое лекарство, милая серенькая мышка. Надеюсь, сама ты от него не умрешь – ведь, если это случится, мой отец будет весьма и весьма огорчен…
Эвелина аккуратно стерла каплю яда с губ Изабель, а затем заткнула флакон пробкой и спрятала его обратно в карман платья.
– Изабель, тебе будет очень больно – ведь скоро ты потеряешь своего ребенка, – но мне тебя ничуточки не жаль. Ты украла у меня мужчину, который по праву принадлежал мне, и довела моего отца едва ли не до полного разорения. – Эвелина поднялась и закончила шепотом: – Ты заслужила эту боль…
Джастин оказался в кузнице, где провел последние несколько часов после того, как отнес Изабель в замок. Как Эвелина и предполагала, он страдал не только от угрызений совести. Джастин лежал на соломе, приложив руку к голове. Видно, и ему было несладко от того же яда, которым Эвелина заботливо потчевала Изабель всю неделю. Хорошо, что лишь одна небольшая порция так быстро подействовала на этого простофилю, думала Эвелина. Как только он выпьет усыпляющее снадобье, добавленное ею в вино, хлопот с ним не будет вовсе.
Обратясь к нему нежно и ласково, что так нравилось Джастину, она обеспокоено спросила:
– Милорд, сэр Джастин! Вы больны?
Он застонал, и она опустилась возле него на колени.
– Голова болит… – прошептал он, словно ему было трудно говорить громко. – Я наказан за то, что дурно отзывался об Изабель. Господь покарал меня, и я несу заслуженную кару…
Эвелина нежно прикоснулась к его лбу прохладными пальцами, откидывая в сторону пряди темных волос.
– Нет, милорд, это не так. Прошу вас, выпейте – я принесла вам вина, чтобы облегчить ваши страдания. Выпейте вина и позвольте мне помочь вам, если это будет в моих силах.
Он оттолкнул ее руку.
– Как там Изабель? Ей лучше? Я должен увидеть мою жену.
– С ней все в порядке, она спокойно спит. Не беспокойтесь за нее, милорд. Ей будет тяжело знать, что вы так переживаете. Вот, выпейте вина и позвольте мне растереть вам плечи, вам сразу станет лучше. Позже, когда вы отдохнете, вы сможете поговорить с ней, но только спокойно, правда?
– Да… – Голос у него был совсем несчастный. – Я хочу попросить у нее прощения, что был с ней так груб, что причинил ей такую боль. Если из-за меня она потеряет ребенка…
– Нет, с ребенком ничего не случится… – лгала ему Эвелина. – Но Изабель станет тревожиться, если вам будет плохо. Выпейте вина, милорд, а то кружка тяжелая, моя рука слабеет. Я боюсь расплескать. И позвольте мне помочь вам.
Джастин привстал и, когда Эвелина приподняла его голову и поднесла кружку к его губам, послушно выпил вино.
– Какая горечь… – пробормотал он, рухнув на солому.
– Это остатки с самого дна бочки, – ответила Эвелина и опустилась возле него на колени. Она осторожно растирала ему виски, тихо нашептывая: – Закройте глаза, милорд, и позвольте мне избавить вас от этой боли. Вам скоро станет гораздо лучше, и вы уснете. А потом, когда проснетесь, поговорите с Изабель, и все снова будет в порядке.
– Я должен пойти к ней, – пробормотал он, и глаза его закрылись. – Я не хочу, чтобы она была совсем одна, когда проснется.
– А она и не будет одна, – нежно откликнулась Эвелина. – Возле нее будете вы, милорд. А теперь отдохните и не давайте черным мыслям изводить вас. Все будет хорошо, как только эта боль пройдет.
Снотворное подействовало быстро, и вскоре Эвелина услыхала, что дыхание Джастина выровнялось, став глубоким и спокойным. Она чувствовала, как расслабились его мышцы под ее руками. И час спустя, когда крики Изабель огласили ночной воздух, гулким эхом разносясь по внутреннему двору замка, Джастин даже не пошевелился.
Эвелина понимала, что вот-вот кто-нибудь кинется разыскивать милорда. Она терпеливо ждала этого момента с того самого дня, когда вместе с отцом разработала свой хитроумный план. Эвелина поднялась, отбросила подальше в сторону свой плащ и принялась поспешно расшнуровывать пряжку на рейтузах Джастина. Затем спустила их до колен, бесстыдно и безнаказанно восхищаясь безупречным телом, подаренным ему Создателем. Сейчас под воздействием снадобья Джастин совершенно бессилен, но, как только они избавятся от Изабель, он станет ее желанным возлюбленным.
Опасаясь, что в любую минуту кто-нибудь заглянет в кузницу, Эвелина поспешно ослабила шнуровку на лифе своего платья и скинула его верхнюю часть. От холодного воздуха по спине ее пробежали мурашки, и она побоялась, что замерзнет прежде, чем приведет свой план в исполнение. Тело Джастина, казалось, излучало тепло, и Эвелина уселась на него верхом. Жаль, что у нее недостает сил снять с него и тунику. Тогда ей было бы не так холодно, да и у всякого, кто зайдет в кузницу, сразу сложится нужное впечатление. Однако без посторонней помощи нечего и надеяться, что ей удастся хотя бы приподнять широкие плечи Джастина с атлетически развитыми мускулами, а потому Эвелине оставалось довольствоваться тем, что она уже сумела сделать. Раскинув юбки, чтобы с порога были хорошо видны голые ноги Джастина, Эвелина прижалась к его груди и, насторожившись, прислушалась, не раздастся ли в ночном воздухе какой-нибудь шум, кроме воплей Изабель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Изабель что-то пробормотала во сне, когда Эвелина, присев возле нее, достала из складок своего скромного платья небольшой флакон замысловатой формы.
– Всего несколько капель – и ты избавишься от ребенка, – обратилась она к спящей кузине. – Совсем, совсем чуть-чуть… – Она вытащила пробку из стеклянного флакона и, поднеся его к полуоткрытым губам Изабель, медленно и очень осторожно влила жидкость ей в рот. – Да, я знаю, какая это горечь, – пробормотала она, когда Изабель кашлянула и попыталась отвернуться. – Но ты должна выпить мое лекарство, милая серенькая мышка. Надеюсь, сама ты от него не умрешь – ведь, если это случится, мой отец будет весьма и весьма огорчен…
Эвелина аккуратно стерла каплю яда с губ Изабель, а затем заткнула флакон пробкой и спрятала его обратно в карман платья.
– Изабель, тебе будет очень больно – ведь скоро ты потеряешь своего ребенка, – но мне тебя ничуточки не жаль. Ты украла у меня мужчину, который по праву принадлежал мне, и довела моего отца едва ли не до полного разорения. – Эвелина поднялась и закончила шепотом: – Ты заслужила эту боль…
Джастин оказался в кузнице, где провел последние несколько часов после того, как отнес Изабель в замок. Как Эвелина и предполагала, он страдал не только от угрызений совести. Джастин лежал на соломе, приложив руку к голове. Видно, и ему было несладко от того же яда, которым Эвелина заботливо потчевала Изабель всю неделю. Хорошо, что лишь одна небольшая порция так быстро подействовала на этого простофилю, думала Эвелина. Как только он выпьет усыпляющее снадобье, добавленное ею в вино, хлопот с ним не будет вовсе.
Обратясь к нему нежно и ласково, что так нравилось Джастину, она обеспокоено спросила:
– Милорд, сэр Джастин! Вы больны?
Он застонал, и она опустилась возле него на колени.
– Голова болит… – прошептал он, словно ему было трудно говорить громко. – Я наказан за то, что дурно отзывался об Изабель. Господь покарал меня, и я несу заслуженную кару…
Эвелина нежно прикоснулась к его лбу прохладными пальцами, откидывая в сторону пряди темных волос.
– Нет, милорд, это не так. Прошу вас, выпейте – я принесла вам вина, чтобы облегчить ваши страдания. Выпейте вина и позвольте мне помочь вам, если это будет в моих силах.
Он оттолкнул ее руку.
– Как там Изабель? Ей лучше? Я должен увидеть мою жену.
– С ней все в порядке, она спокойно спит. Не беспокойтесь за нее, милорд. Ей будет тяжело знать, что вы так переживаете. Вот, выпейте вина и позвольте мне растереть вам плечи, вам сразу станет лучше. Позже, когда вы отдохнете, вы сможете поговорить с ней, но только спокойно, правда?
– Да… – Голос у него был совсем несчастный. – Я хочу попросить у нее прощения, что был с ней так груб, что причинил ей такую боль. Если из-за меня она потеряет ребенка…
– Нет, с ребенком ничего не случится… – лгала ему Эвелина. – Но Изабель станет тревожиться, если вам будет плохо. Выпейте вина, милорд, а то кружка тяжелая, моя рука слабеет. Я боюсь расплескать. И позвольте мне помочь вам.
Джастин привстал и, когда Эвелина приподняла его голову и поднесла кружку к его губам, послушно выпил вино.
– Какая горечь… – пробормотал он, рухнув на солому.
– Это остатки с самого дна бочки, – ответила Эвелина и опустилась возле него на колени. Она осторожно растирала ему виски, тихо нашептывая: – Закройте глаза, милорд, и позвольте мне избавить вас от этой боли. Вам скоро станет гораздо лучше, и вы уснете. А потом, когда проснетесь, поговорите с Изабель, и все снова будет в порядке.
– Я должен пойти к ней, – пробормотал он, и глаза его закрылись. – Я не хочу, чтобы она была совсем одна, когда проснется.
– А она и не будет одна, – нежно откликнулась Эвелина. – Возле нее будете вы, милорд. А теперь отдохните и не давайте черным мыслям изводить вас. Все будет хорошо, как только эта боль пройдет.
Снотворное подействовало быстро, и вскоре Эвелина услыхала, что дыхание Джастина выровнялось, став глубоким и спокойным. Она чувствовала, как расслабились его мышцы под ее руками. И час спустя, когда крики Изабель огласили ночной воздух, гулким эхом разносясь по внутреннему двору замка, Джастин даже не пошевелился.
Эвелина понимала, что вот-вот кто-нибудь кинется разыскивать милорда. Она терпеливо ждала этого момента с того самого дня, когда вместе с отцом разработала свой хитроумный план. Эвелина поднялась, отбросила подальше в сторону свой плащ и принялась поспешно расшнуровывать пряжку на рейтузах Джастина. Затем спустила их до колен, бесстыдно и безнаказанно восхищаясь безупречным телом, подаренным ему Создателем. Сейчас под воздействием снадобья Джастин совершенно бессилен, но, как только они избавятся от Изабель, он станет ее желанным возлюбленным.
Опасаясь, что в любую минуту кто-нибудь заглянет в кузницу, Эвелина поспешно ослабила шнуровку на лифе своего платья и скинула его верхнюю часть. От холодного воздуха по спине ее пробежали мурашки, и она побоялась, что замерзнет прежде, чем приведет свой план в исполнение. Тело Джастина, казалось, излучало тепло, и Эвелина уселась на него верхом. Жаль, что у нее недостает сил снять с него и тунику. Тогда ей было бы не так холодно, да и у всякого, кто зайдет в кузницу, сразу сложится нужное впечатление. Однако без посторонней помощи нечего и надеяться, что ей удастся хотя бы приподнять широкие плечи Джастина с атлетически развитыми мускулами, а потому Эвелине оставалось довольствоваться тем, что она уже сумела сделать. Раскинув юбки, чтобы с порога были хорошо видны голые ноги Джастина, Эвелина прижалась к его груди и, насторожившись, прислушалась, не раздастся ли в ночном воздухе какой-нибудь шум, кроме воплей Изабель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85