Вильямс Теннесси
Кошка на раскаленной крыше
Теннесси Вильямс
Кошка на раскаленной крыше
Драма в трех действиях
Перевод с английского Виталия Вульфа и Александра Дорошевича
Действующие лица
(В порядке появления)
Маргарет
Брик
Мей (она же сестрица)
Большая Мама
Дикси, маленькая девочка
Большой Папа
Священник Тукер
Гупер (он же Братец)
Доктор Бау
Лейси, слуга-негр
Зуки, маленькая девочка
Два маленьких мальчика
Первая постановка - Morosco Theater, New York, 24марта 1955г.
Первая постановка в России - Москва, МХАТ им. Горького, 1976г.
Действие первое
Когда поднимается занавес, через полуоткрытую дверь слышно, что кто-то принимает душ в ванной. Красивая молодая женщина с озабоченным видом входит в спальню и подходит к двери в ванную.
Маргарет (старается перекричать шум воды): Один из этих недоделанных уродов запустил в меня масляным бисквитом: теперь надо переодеться!
Маргарет говорит одновременно и быстро, и растягивая слоги. Произнося длинные пассажи, она напоминает священника, нараспев читающего молитву: вдох делается после конца строки, поэтому фраза завершается на последнем дыхании. Иногда Маргарет перемежает свою речь негромким пением без слов, типа "Па-па-па!"
Шум воды прекращается и Брик откликается, хотя его все еще не видно. В его тоне слышно вежливо преувеличенная заинтересованность, маскирующая полное безразличие к жене.
Брик: Что ты сказала, Мэгги? Вода шумит, я ничего не слышу.
Маргарет: Я просто сказала, что один из этих уродов испортил мое кружевное платье, теперь надо переодеваться...
Брик: Почему ты называешь их уродами?
Маргарет: Потому что у них нет шеи.
Брик: Совсем нет шеи?
Маргарет: Я, по крайней мере, не заметила. Жирные головки налеплены на жирные тушки без малейшего промежутка.
Брик: Плохо дело.
Маргарет: Куда хуже, даже шею им не свернуть, потому что ее просто нету! Правда, милый? (Снимает платье, остается в нижней шелковой сорочке цвета слоновой кости. Слышен визг детей снизу.) Слышишь, как вопят? И где только у них голосовые связки - ведь шей-то у них нет. Знаешь, они меня до того довели сегодня за столом, что я уж думала: сейчас не выдержу и заору так, в соседних штатах услышат. Я все-таки сказала твоей очаровательной невестке: "Мей, милочка, а не посадить ли твоих драгоценных крошек за отдельный стол с клеенкой, а? Они такую грязь развели, а кружевная скатерть такая красивая!" Она сделала большие глаза и говорит: "Что ты, что ты, что ты, что ты! В день рождения Большого Папы? Да он мне никогда такого не простит!" А он, между прочем, и двух минут с этими уродами не просидел, да как шваркнет вилкой об стол, да как заорет: "Черт возьми, Гупер, этим свиньям только из корыта на кухне жрать!" Клянусь, я чуть не померла со смеху! Ты только подумай, Брик, у них уже пятеро, и шестой на подходе. Они ведь свой выводок словно на ярмарку сюда привезли, напоказ. И все время их заставляют что-нибудь эдакое продемонстрировать: "Сделайте то, сделайте се. Прочти стишок, встань на голову!" Да еще постоянные намеки, что, дескать, у нас с тобой детей нет, ты заметил, милый, что у нас с тобой детей нет, а? Не заметил. А раз мы бездетные, то и вовсе бесполезны! Смешно, конечно, но и противно, насколько они не скрывают своих намерений.
Брик (безучастно): А какие у них намерения, Мэгги?
Маргарет: Ты сам прекрасно знаешь!
Брик (появляясь в дверях): Ничего не знаю.
Он стоит при выходе из ванной, одной рукой вытирая голову полотенцем, а другой, опираясь на полотенцесушитель, потому что нога у него в гипсе. Он еще строен и крепок, как юноша. Явных следов алкоголизма не заметно. Дополнительный шарм ему придает некая спокойная отчужденность, характерная для людей, махнувших на все рукой и оставивших всякую борьбу. Но в моменты раздражения словно молния проскакивает среди ясного неба, и тогда становиться понятно, что в глубине души он вовсе спокоен. Может быть, при более ярком освещении можно было бы заметить, что он уже начал расплываться, однако в теплых закатных лучах, пробивающихся с балкона, он выглядит прекрасно.
Маргарет: Я тебе могу рассказать все об этих намерениях, дорогой. Они хотят, чтобы тебе не досталось отцовское наследство... (Перед следующей репликой она на какую-то минуту замолкает. Голос ее падает, словно она признается в чем-то неприятном.) А мы уж точно знаем, что Большой Папа умирает от рака. (С лужайки доносятся голоса, зовущие детей. Маргарет поднимает руки и с легким взмахом пудрит подмышки. Затем устанавливает вогнутое зеркало, поправляет ресницы, порывисто встает.) Слишком много света в комнате.
Брик (мягко, но быстро): Точно знаем?
Маргарет: Точно знаем что?
Брик: Что Большой Папа умирает от рака?
Маргарет: Сегодня пришли результаты анализов.
Брик: Вот как...
Маргарет (опускает бамбуковые жалюзи, образующие длинные обрамленные золотом тени на полу): Именно так. Получили заключение сегодня... Ничего нового для меня, мой милый... (В ее голосе чувствуется музыка, иногда он звучит низко, вроде мальчишеского, и мы можем представить себе, как в детстве она играла в мальчишеские игры.) Я еще в начале года все поняла, когда мы приезжали в марте, и готова поручиться, что твой Братец с женой были не глупее меня. Вот тебе и объяснение, почему они решили всем семейством заявиться сюда на все лето, в самое пекло. И почему столько разговоров последнее время про Рейнбоу Хилл. Знаешь, что такое Рейнбоу Хилл? Ах, ты не знаешь? Это заведение, где лечат алкоголиков и наркоманов из Голливуда.
Брик: Никогда не был в Голливуде.
Маргарет: И, слава богу, не наркоман. Пока. А в остальном - вполне подходящая кандидатура для Рейнбоу Хилл. Они спят и видят, чтобы тебя туда сплавить. Но это уж только через мой труп! Впрочем, мой труп им тоже кстати, главное, тебя сплавить. Тогда твой Братец станет распорядителем кредитов и будет нам выдавать единовременное пособие на бедность, а то еще возьмет под опеку, и тогда на каждом чеке потребуется его подпись. Сукин сын! Ах, какой сукин сын! Как тебе нравиться, милый? А сам ты просто из кожи вон лезешь, чтобы все так и было, под их диктовку! Работу забросил, профессиональным пьяницей. Да ты еще ногу вчера сломал на стадионе. Что ты там делал? Брал барьеры!? Это в два часа утра. Потрясающе! Зато попал в газету: "Вчера ночью на стадионе колледжа в Глориоз Хилл состоялось показательное выступление одного бывшего спортсмена, который не мог справиться с первым же препятствием, потому что был не в лучшей форме". Твой Братец Гупер уверяет, что употребил все свое влияние, чтобы эта новость не дошла до национальной прессы через Эй-Пи или Ю-Пи-Ай, черт их разберет! Это ты читаешь всю эту ерунду. Но знаешь, Брик, у тебя есть одно громадное преимущество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19