Никогда не было ощущения пустоты после их "партий" -наоборот, он словно ободрялся на какое-то время.
Друг с другом они говорили по-английски. В английском Гарри приходилось быть конкретным, у него не было соблазна растекаться мыслью по древу, на это его запасов английского не хватало. В постели они общались по-французски. Занятия любовью не комментировались. Но они получили свое название. Она называла их "unе partie". Как игроки в карты. Есть желание составить партию в скат или канасту, у них было желание составить партию в постели -- "faire unе partie". А поскольку partie имеет значение "часть тела", ритины маленькие грудки, плоский живот и попка тоже назывались "unе partie". Они делали "unе partie" и обладали "unе partie". И когда Рита однажды сказала туманную фразу "A woman should speak the language of her man" (5), Гарри смог ее успокоить тем, что она уже знает самое главное слово, да-да, потому что "partie" по-немецки более или менее означает то же самое и произносится похоже. "Faire unе partie" -- где-то поблизости парило "faire l'amour" (6), и здесь присутствовал невысказанный отзвук любви. "Listen, Rita," -- сказал Гарри, -- "first lesson: die Liebe ist mit von der Partie (7)". А "ma partie" и "ta partie" (8) (9)yжЕк#гггггъггггг%гггГвешеЯСгГвеdъ
Х!еЯС%гЯггггеггГвеl% Последнее было скорее абсурдным моментом.
Однако надо об этом хоть словом с Хеленой перемолвиться, подумал Гарри, и задержался в посольстве, а когда все ушли, позвонил ей во Франкфурт. Хелена совершенно не удивилась, что обеспокоило Гарри. Впервые за много лет этот звонок, а она совсем не обескуражена. "Минутку", -- сказала она и сделала потише звук телевизора.
-- Я звоню из Африки, -- воскликнул Гарри.
Это на Хелену тоже не подействовало.
-- Конечно, -- сказала она. Скорее всего она знала от Фрица, где он находится. Она ела яблоко.
-- Это международный разговор, -- сказал Гарри.
-- А который час у тебя? -- спросила Хелена.
-- У нас столько же, сколько у вас, -- сказал Гарри. При этом на душе у него потеплело.
Но, похоже, на Хелену известие о времени не произвело никакого впечатления. Где-то вдали был слышен восьмичасовой гонг, извещающий начало вечерних новостей "Tagesschau", и вот обозрение началось. "Ну, рассказывай!" Ее деловитость была грандиозной, считал Гарри. Ему не хотелось сейчас выяснять ее мнение о женитьбе, во-первых, вообще, а во-вторых, ее старого друга и любовника Гарри. По ее голосу не было похоже, что она сейчас будет рассужадать с ним на эту тему.
-- Ты одна? -- спросил Гарри.
-- Да, а почему?
-- Ну, могло же быть так, что ты не одна.
-- Да, могло бы, -- сказала Хелена. Она наверняка смотрела и слушала новости, пока разговор блуждал по руслу туда-сюда длиной в несколько тысяч километров. Потому что она внезапно проговорила: -- Визит папы римского в Турцию тебя не заинтересует, зато будет интересно, наверно, что "зеленые" сидят в городском совете Бремена. Впервые они куда-то попали.
-- Я скоро женюсь, -- сказал Гарри.
Но и это не вывело Хелену из равновесия.
-- На негритянской мамочке?
-- Нет, на индусской девственнице, -- сказал Гарри.
После этого разговора он принял окончательное решение жениться. Это было смешно, странно и имело преимущества. Это был пакт с жизнью. К чему болтовня с Хеленой, жеманный флирт с Элизабет Пич. Жизнь звалась Рита. У нее были свои a partie. Жизнь была облачена в шелковую юбку с разрезами. Жизнь ездила на мотоцикле, у нее были накладные искусственные ногти, она была музыкальна.
Рита хихикала долго и светло, когда он порывисто объявил о женитьбе. Они заказали бумаги, Гарри переехал в дом побольше и пребывал в отличнейшем настроении.
И вот Рита лежала рядом с ним и спала, и первая партия в качестве супружеской пары оказалась такой же как прежние партии в соответствии с ожиданиями.
Последние дни перед женитьбой были отмечены еще несколькими приятными осложнениями.
Поскольку Гарри ни в коем случае не хотел иметь детей, он настойчиво расспросил Риту еще перед самой первой партией, еще владея собой, как насчет предохранения. "No problem," (10) -- ответила Рита, она принимает пилюли. Однако выяснилось, что Рита их не принимала и принимать не будет. Она уже пережила один аборт, при котором ей удалили матку. Она никогда не сможет иметь детей. Гарри считал, что это замечательно и удобно, однако она сама могла бы сказать ему об этом. Могло же случиться, что его существом владело бы страстное желание иметь дюжину детишек. Получалось некорректно. Он выругался, Рита разрыдалась, и он стал ее утешать.
Он отправился к ритиному папе и пожаловался на нее. "И как мне теперь обзавестись детьми?"
Разумеется, можно было себе представить, что льстивый мистер Нурани ничего об этом не знал. Отцам вообще не обязательно заниматься проблемами матки их взрослых дочерей. Но ему это было известно. "That's why I warned you," (11) -- сказал он и при этом состроил бесстыдную гримасу. Гарри не исключал, что стал жертвой сговора отца с дочерью. Рита с точки зрения ее менталитета была, так сказать, вдвойне обесцененной, поскольку передавалась мужу без девственной плевы и матки. А Гарри был блестящей партией. Немецкий аристократ. Падшая Рита будет Freifrau von Duckwitz. Если это действительно был заговор, то он оказался чертовски хорош, думал Гарри. В ритиных качествах ничего не изменилось. Ее оргазм с дрожью, ее юбка с разрезом, ее мотоцикл, ее пианино. И ногти, кажется, с течением времени отрастут. Мы же не XIX веке живем. Слава господу. Честь была шуткой. К черту со всеми ценностями.
И все равно Гарри не мог расслабиться в присутствии ритиного папы. Раньше друг друга вызывали на дуэль, теперь требуют компенсации. Свадьба была заказана. Но еще не проведена. Поэтому Гарри можно было угрожать и торговаться. За полчаса он справился с этим грязным подлизой. Тот был готов к заключению договора. Он подписал обязательство поддерживать свою дочь материально и после замужества. Гарри вспомнил про ритин мотоцикл и вставил в выторгованную сумму месячной выплаты следующее дополнение: "Величина материальной помощи независимо от года не должна быть ниже соответствующей стоимости 1000 литров бензина." Похоже, мистер Нурани был одновременно в ужасе и восторге от деловитости своего будущего зятя.
Сезон дождей начался, сезон дождей закончился, однако это не могло заменить смены времен года у подножия Альп или хотя бы во франкфуртском Грюнебургском парке. Посол без устали бился за соответствующее место расквартирования. Все-таки посол носил титул "Превосходительство", и его превосходительство обитало в резиденции. Так официально называлась квартира посла. Но что делать, если резиденция эта выглядела как дрянная туристская база, где отсуствовали кондиционеры. Если на приеме оказывалось больше десяти человек, температура в жаркие месяцы была невообразимой. Частенько приходилось располагаться в помещениях канцелярии посольства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Друг с другом они говорили по-английски. В английском Гарри приходилось быть конкретным, у него не было соблазна растекаться мыслью по древу, на это его запасов английского не хватало. В постели они общались по-французски. Занятия любовью не комментировались. Но они получили свое название. Она называла их "unе partie". Как игроки в карты. Есть желание составить партию в скат или канасту, у них было желание составить партию в постели -- "faire unе partie". А поскольку partie имеет значение "часть тела", ритины маленькие грудки, плоский живот и попка тоже назывались "unе partie". Они делали "unе partie" и обладали "unе partie". И когда Рита однажды сказала туманную фразу "A woman should speak the language of her man" (5), Гарри смог ее успокоить тем, что она уже знает самое главное слово, да-да, потому что "partie" по-немецки более или менее означает то же самое и произносится похоже. "Faire unе partie" -- где-то поблизости парило "faire l'amour" (6), и здесь присутствовал невысказанный отзвук любви. "Listen, Rita," -- сказал Гарри, -- "first lesson: die Liebe ist mit von der Partie (7)". А "ma partie" и "ta partie" (8) (9)yжЕк#гггггъггггг%гггГвешеЯСгГвеdъ
Х!еЯС%гЯггггеггГвеl% Последнее было скорее абсурдным моментом.
Однако надо об этом хоть словом с Хеленой перемолвиться, подумал Гарри, и задержался в посольстве, а когда все ушли, позвонил ей во Франкфурт. Хелена совершенно не удивилась, что обеспокоило Гарри. Впервые за много лет этот звонок, а она совсем не обескуражена. "Минутку", -- сказала она и сделала потише звук телевизора.
-- Я звоню из Африки, -- воскликнул Гарри.
Это на Хелену тоже не подействовало.
-- Конечно, -- сказала она. Скорее всего она знала от Фрица, где он находится. Она ела яблоко.
-- Это международный разговор, -- сказал Гарри.
-- А который час у тебя? -- спросила Хелена.
-- У нас столько же, сколько у вас, -- сказал Гарри. При этом на душе у него потеплело.
Но, похоже, на Хелену известие о времени не произвело никакого впечатления. Где-то вдали был слышен восьмичасовой гонг, извещающий начало вечерних новостей "Tagesschau", и вот обозрение началось. "Ну, рассказывай!" Ее деловитость была грандиозной, считал Гарри. Ему не хотелось сейчас выяснять ее мнение о женитьбе, во-первых, вообще, а во-вторых, ее старого друга и любовника Гарри. По ее голосу не было похоже, что она сейчас будет рассужадать с ним на эту тему.
-- Ты одна? -- спросил Гарри.
-- Да, а почему?
-- Ну, могло же быть так, что ты не одна.
-- Да, могло бы, -- сказала Хелена. Она наверняка смотрела и слушала новости, пока разговор блуждал по руслу туда-сюда длиной в несколько тысяч километров. Потому что она внезапно проговорила: -- Визит папы римского в Турцию тебя не заинтересует, зато будет интересно, наверно, что "зеленые" сидят в городском совете Бремена. Впервые они куда-то попали.
-- Я скоро женюсь, -- сказал Гарри.
Но и это не вывело Хелену из равновесия.
-- На негритянской мамочке?
-- Нет, на индусской девственнице, -- сказал Гарри.
После этого разговора он принял окончательное решение жениться. Это было смешно, странно и имело преимущества. Это был пакт с жизнью. К чему болтовня с Хеленой, жеманный флирт с Элизабет Пич. Жизнь звалась Рита. У нее были свои a partie. Жизнь была облачена в шелковую юбку с разрезами. Жизнь ездила на мотоцикле, у нее были накладные искусственные ногти, она была музыкальна.
Рита хихикала долго и светло, когда он порывисто объявил о женитьбе. Они заказали бумаги, Гарри переехал в дом побольше и пребывал в отличнейшем настроении.
И вот Рита лежала рядом с ним и спала, и первая партия в качестве супружеской пары оказалась такой же как прежние партии в соответствии с ожиданиями.
Последние дни перед женитьбой были отмечены еще несколькими приятными осложнениями.
Поскольку Гарри ни в коем случае не хотел иметь детей, он настойчиво расспросил Риту еще перед самой первой партией, еще владея собой, как насчет предохранения. "No problem," (10) -- ответила Рита, она принимает пилюли. Однако выяснилось, что Рита их не принимала и принимать не будет. Она уже пережила один аборт, при котором ей удалили матку. Она никогда не сможет иметь детей. Гарри считал, что это замечательно и удобно, однако она сама могла бы сказать ему об этом. Могло же случиться, что его существом владело бы страстное желание иметь дюжину детишек. Получалось некорректно. Он выругался, Рита разрыдалась, и он стал ее утешать.
Он отправился к ритиному папе и пожаловался на нее. "И как мне теперь обзавестись детьми?"
Разумеется, можно было себе представить, что льстивый мистер Нурани ничего об этом не знал. Отцам вообще не обязательно заниматься проблемами матки их взрослых дочерей. Но ему это было известно. "That's why I warned you," (11) -- сказал он и при этом состроил бесстыдную гримасу. Гарри не исключал, что стал жертвой сговора отца с дочерью. Рита с точки зрения ее менталитета была, так сказать, вдвойне обесцененной, поскольку передавалась мужу без девственной плевы и матки. А Гарри был блестящей партией. Немецкий аристократ. Падшая Рита будет Freifrau von Duckwitz. Если это действительно был заговор, то он оказался чертовски хорош, думал Гарри. В ритиных качествах ничего не изменилось. Ее оргазм с дрожью, ее юбка с разрезом, ее мотоцикл, ее пианино. И ногти, кажется, с течением времени отрастут. Мы же не XIX веке живем. Слава господу. Честь была шуткой. К черту со всеми ценностями.
И все равно Гарри не мог расслабиться в присутствии ритиного папы. Раньше друг друга вызывали на дуэль, теперь требуют компенсации. Свадьба была заказана. Но еще не проведена. Поэтому Гарри можно было угрожать и торговаться. За полчаса он справился с этим грязным подлизой. Тот был готов к заключению договора. Он подписал обязательство поддерживать свою дочь материально и после замужества. Гарри вспомнил про ритин мотоцикл и вставил в выторгованную сумму месячной выплаты следующее дополнение: "Величина материальной помощи независимо от года не должна быть ниже соответствующей стоимости 1000 литров бензина." Похоже, мистер Нурани был одновременно в ужасе и восторге от деловитости своего будущего зятя.
Сезон дождей начался, сезон дождей закончился, однако это не могло заменить смены времен года у подножия Альп или хотя бы во франкфуртском Грюнебургском парке. Посол без устали бился за соответствующее место расквартирования. Все-таки посол носил титул "Превосходительство", и его превосходительство обитало в резиденции. Так официально называлась квартира посла. Но что делать, если резиденция эта выглядела как дрянная туристская база, где отсуствовали кондиционеры. Если на приеме оказывалось больше десяти человек, температура в жаркие месяцы была невообразимой. Частенько приходилось располагаться в помещениях канцелярии посольства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37