можешь ты забыть об этом, Матти?
Матти. Господин Пунтила, считайте, что я все забыл, только, пожалуйста, скажите вашей дочке со всем вашим авторитетом, что ей нельзя идти замуж за шофера.
Пастор. Совершенно справедливо.
Ева. Папа, мы с Матти тут -поспорили, пока тебя не было. Он не верит, что ты нам дашь лесопилку, и считает, что я не выдержу и не смогу жить с ним как жена простого шофера.
Пунтила. Что скажешь, Фредрик?
Судья. Не спрашивай меня, Иоганнес, и не смотри на меня, как раненый олень. Спроси лучше Лайну!
Пунтила. Лайна, я тебя спрашиваю, неужели ты считаешь меня способным скаредничать по отношению к моей дочке, неужто мне для нее жаль лесопилки, и мельницы, и леса.
Лайна (ее прервали, она все время шепчется с пасторшей, обсуждая заготовку грибов, что видно по их жестам). Да, да, господин Пунтила, я сейчас сварю вам кофе.
Пунтила (Матти). Матти, ты умеешь пристойно обращаться с женщинами?
Матти. Говорят, умею.
Пунтила. Это ерунда! А вот умеешь ли ты с ними непристойно обращаться? Это главное. Нет, нет, не отвечай, я знаю, что ты себя хвалить не любишь, тебе неловко. Но у тебя с Финой что-нибудь было? Тогда я могу ее спросить. Нет? Вот уж не понимаю.
Матти. Будет вам, господин Пунтила.
Ева (которая успела выпить лишнее, встает и произносит речь). Милый Матти! Прошу тебя жениться на мне. Пускай у меня тоже будет муж, как у всех, и если хочешь, мы сейчас же пойдем ловить раков без всяких снастей. Я о себе ничего особенного не воображаю, как ты, наверно, думаешь, и могу жить с тобой, даже если нам туго придется.
Пунтила. Браво!
Ева. А если не хочешь ловить раков, может быть, тебе это кажется глупой забавой, так я могу сложить чемоданчик и поехать с тобой к твоей маме. Отец возражать не будет...
Пунтила. Напротив, буду только приветствовать.
Mатти (тоже встает, залпом выпивает два стакана). Вот что, барышня, я готов делать любые глупости, но к своей матери я вас не повезу, старушку может хватить удар. У нее всего одна кушетка. Господин пастор, опишите барышне, какая у бедных кухня и где они спят.
Пастор (серьезно). Обстановка чрезвычайно убогая.
Ева. Зачем описывать? Сама увижу.
Матти. Да, и спросите мою старую маму, где у нее ванна!
Ева. Могу ходить и в баню.
Матти. На деньги господина Пунтилы? Вы думаете, я стану владельцем лесопилки? Ничего из этого не выйдет, завтра господин Пунтила придет в себя и образумится.
Пунтила. Не говори, ничего не говори о том Пунтиле, тот Пунтила наш общий врат, я его, подлеца, утопил сегодня в бутылке пунша! А я - вот он! Я стал человеком, пейте все, станьте и вы людьми, не бойтесь!
Матти. Поймите, не могу я привезти вас к моей матери. Хотите знать правду? Она меня отхлещет туфлями по щекам, если я ей приведу такую жену, так и знайте!
Ева. Матти, зачем ты так говоришь?
Пунтила. - Да, ты перехватил, Матти. Конечно, у Евы есть свои недостатки, она, наверно, разжиреет, как ее покойная матушка, но это будет лет в тридцать - тридцать пять, а теперь она - хоть куда!
Матти. Я не о том, что она растолстеет, я о том, что она непрактичная и не годится в жены шоферу.
Пастор. Я того же мнения.
Матти. Зря вы смеетесь, барышня. Вам не до смеха будет, когда моя матушка устроит вам экзамен. Вы сквозь землю провалитесь.
Ева. Давай попробуем, Матти. Как будто я уже твоя жена, шоферская жена, скажи, что мне делать?
Пунтила. Вот это здорово! Принеси-ка бутерброды, Фина, мы устроим уютный ужин, а Матти проэкзаменует Еву так, что с нее три пота сойдет!
Матти. Сиди, Фина, у нас никакой прислуги нет. Если к нам неожиданно придут гости, так мы подадим то, что сами всегда едим. Принеси-ка селедку, Ева.
Ева (весело). Бегу! (Убегает.)
Пунтила (кричит ей вслед). Масло не забудь! (Матти.) Приветствую твое решение - жить самостоятельно и не принимать от меня ничего. Не каждый бы так поступил.
Пасторша (кухарке). Но шампиньоны я не солю, я их варю в масле, с лимоном, они должны быть малюсенькие, как пуговки. А грузди я мариную.
Лайна. Груздь - гриб простой, но вкусный. Благородные грибы только шампиньоны и белые.
Ева (вносит тарелку с селедкой). У нас в хозяйстве масла нет, верно?
Матти. Да, вот она, голубушка! (Берет тарелку.) Ее сестрицу видел только вчера, а другую родственницу - позавчера, и так каждый день, с тех пор как себя помню. (Еве.) Сколько раз в неделю вы готовы есть селедку?
Ева. Раза три, Матти, если уж так надо.
Лайна. Нет, хочешь не хочешь, а придется есть почаще.
Матти. Многому вам еще надо научиться. Моя мать, когда служила в имении кухаркой, подавала селедку людям пять раз в неделю, а вот Лайна ухитряется подавать восемь раз. (Берет селедку за хвост.) Привет тебе, селедочка, кормилица бедняков! Тобой во всякое время будешь сыт, от тебя и живот болит - больно солона! Из моря пришла, а в землю уйдешь. Ты силу даешь леса рубить, поля засевать, ты хорошее топливо для машин, называемых челядью, пока они еще не стали перпетуум-мобиле. Селедка ты, селедочка, пес тебя дери, если бы не ты, мы бы, пожалуй, стали требовать у хозяина свинины на обед - пропала бы тогда наша Финляндия! (Кладет сельдь на тарелку, режет и раздает всем по кусочку.)
Пунтила. Для меня это просто деликатес, редко приходится пробовать. Нельзя допускать такое неравенство. Будь моя воля, я бы все доходы с имения складывал в общую кассу, и кому из служащих что нужно - пусть берет на здоровье! Ведь без них в кассе было бы пусто. Правильно я говорю?
Матти. Не советую так делать. Вы разоритесь в два счета, и банк все заграбастает.
Пунтила. По-твоему - так, а по-моему - иначе. Ведь я - без двух минут коммунист. И если б я был батраком, я бы этому Пунтиле такую жизнь устроил сущий ад! Ну, экзаменуй ее дальше, интересно послушать.
Матти. Как подумаю, что надо уметь девушке, которую я приведу в дом к моей матери, так сразу вспоминаю про носки. (Снимает башмак, подает Еве носок.) Умеете вы, например, штопать?
Судья. Ну, это уж слишком! Я молчал, когда ты заставил ее есть селедку, но даже любовь Джульетты к Ромео не выдержала бы штопки носков. Опасна любовь, которая способна на такие жертвы, от нее жди неприятности, слишком пылкая страсть легко может привести на скамью подсудимых.
Матти. В бедных семьях носки штопают не от страсти, а из экономии.
Пастор. Не думаю, чтобы добрые сестры, которые воспитывали ее в Брюсселе, готовили ее к таким обязанностям.
Ева уже принесла иголку и нитки и начинает зашивать носок.
Матти. Да, придется ей наверстывать запущенное воспитание. (Еве.) Я, конечно, не попрекаю вас вашей необразованностью, раз вы так стараетесь. Не повезло вам в выборе родителей, ничему путному вас не научили. Уже по селедке видно было, какие огромные пробелы в вашем воспитании. Я нарочно дал вам носок, надо же посмотреть, на что вы.способны.
Фина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26