В ответе говорилось:
«Даже самая хорошая рыба, включая „Форель“, хотя бы изредка должна всплывать, чтобы подышать свежим воздухом».
Покачиваясь на легкой зыби, мы, стали ждать. Вскоре от эскадры отделился эсминец и быстро направился к нам.
— Вы действительно «Форель»? — послышался над водой металлический голос радиомегафона.
— Черт возьми, конечно, «Форель»! — нетерпеливо ответил я. — Разве вы приняли нас за фрицев?
В мегафоне раздался смех.
— Ну хорошо, хорошо! Послушайте, у меня есть почта для «Форели», адресованная на Саймонстаун. Сейчас пошлю к вам шлюпку.
Эсминец подошел ближе и спустил шлюпку. Ею командовал младший лейтенант.
— Вам перебросить почту, сэр? — спросил он с улыбкой, когда шлюпка приблизилась к нам почти вплотную.
— Давайте, давайте, — ответил я, живо представляя себе, как встретит эту почту моя истомившаяся от безделья и, скуки команда.
— У вас все в порядке? — осведомился офицер. — Вот уж не ожидали встретить вас в этом районе!
— Похоже, что так, — улыбнулся я и показал на эсминцы, по-прежнему покачивающиеся на волнах в боевой готовности.
— Да, оказаться в вашем положении — дело незавидное, — согласился офицер, перебрасывая нам мешки с почтой. — Ну а теперь до свидания и желаю успеха.
— Благодарю. Скажите там, чтобы нас перестали стращать.
Офицер помахал рукой, и через несколько минут его шлюпка уже причаливала к миноносцу.
— Желаем успеха! — послышался тот же металлический голос.
Соединение направилось на юг, и вскоре корабли скрылись из виду.
Солнце начало тонуть в океане.
— Занять посты для ночной вахты, — приказал я Джону. — Всем вниз! Шестьдесят футов!
— Сегодня у нас не состоится пикник при луне! — рассмеялся Джон.
— Под водой люди будут чувствовать себя лучше, читая письма жен и возлюбленных. Лунный свет только растревожит воспоминания.
Джон быстро взглянул на меня — в моем голосе прозвучала горечь…
«Форель» нырнула в потемневшие воды.
Я спустился в свою каюту — крохотную каморку, отделенную от остальных всего лишь старенькой зеленой занавеской. В небольшой пачке адресованных мне писем и документов я не рассчитывал найти ни одного дружеского письма. «Ни единой любящей души!» — мрачно подумал я.
В первом же конверте с грифом «Ходжсон, Ходжсон и Ходжсон» Линкольн-Инн-филдс, Лондон я обнаружил письмо, в котором адвокаты деда в сухих, канцелярских фразах уведомляли: «Мы должны информировать вас, как единственного наследника умершего капитана Саймака Пэйса…» Оказывается, старина оставил мне около пятисот фунтов, а также коллекцию старых морских инструментов и карт. В свое время, сразу после смерти деда, я взял несколько карт, а на остальные даже не взглянул.
Однако далее, продираясь сквозь унылые дебри юридической терминологии, я невольно обратил внимание на нечто более интересное. Адвокаты писали:
«В прилагаемой копии завещания капитана Саймона Пэйса обратите внимание на пункт, по которому вы наследуете остров Двух кривых дюн, находящийся, по утверждению покойного, в точке с координатами 17 градусов 30 минут южной широты и 11 градусов 48 минут восточной долготы. Прилагается документ о передаче правового титула на этот остров, выданный бывшей немецкой администрацией Юго-Западной Африки и, видимо, сохраняющий юридическую силу.
В связи с ограничениями на продажу карт, вызванными военным временем, мы не смогли проверить, действительно ли остров находится в указанном месте. Адмиралтейство уведомило нас, что оно не может в военное время разглашать подобную информацию, но один из чиновников в конфиденциальном порядке сообщил, что адмиралтейству не известно об острове с таким названием в этом районе Южной Атлантики. Правда, Адмиралтейство отказалось сообщить, какой конкретно район Южной Атлантики оно имеет в виду. На всякий случай мы все же прилагаем при сем копию документа о передаче правового титула на владение и полагаем, что позже, когда обстановка изменится, представится возможность провести тщательную проверку местонахождения и определения ценности острова, после чего мы будем ждать ваших указаний о том, как вы намерены с ним поступить».
«Ну и жучок же был мой покойный дедушка! — мысленно пошутил я. — Припрятал целый остров, о котором никто ничего не знает! Но ведь мне-то вовсе не трудно это проверить».
Я подошел к штурманскому столику и отыскал карту Адмиралтейства «От бухты Тигровой до Валвис-бей» с пометкой, что она составлена главным образом на основании немецких карт по 1930 год включительно. С помощью измерителя я определил, что остров должен находиться милях в двадцати к югу от устья реки Кунене, но ничего похожего на остров там не нашел. Снова проверил данные. В этом месте побережье было отвратительным — мелководье с массой отмелей, и… никаких признаков острова Двух кривых дюн. Правда, южнее Валвис-бей торчало много отдельных скал, которые как-то можно назвать островами, однако севернее и близ устья реки Кунене, по которой проходит граница между Юго-Западной Африкой и Анголой, вообще ничего не было.
Я все еще ломал голову над этой загадкой, когда мои размышления прервал голос Джона:
— Обращаюсь на центральный пост к командиру.
— В чем дело? — спросил я.
— Шумопеленгаторщик Биссет уловил какие-то странные шумы. Определить их происхождение не может.
ОСТРОВ ДВУХ КРИВЫХ ДЮН
— Слышимость хорошая, Джон? — спросил я.
— Да нет, Элтон утверждает, что Биссету это почудилось. Но ты же знаешь, что лучше Биссета у нас никого нет.
— Сейчас схожу к ним.
Биссет сидел в наушниках, а рядом, с насмешливым выражением лица, в ленивой позе стоял его сменщик Элтон.
— Вот послушайте, сэр. — Биссет передал мне наушник.
Вначале я ничего не слышал, но потом до меня донеслось нечто вроде слабого бульканья, сопровождаемого довольно отчетливым шипением, словно где-то под водой из лопнувшего пузыря выходил воздух; все это повторялось с известной цикличностью на фоне чуть слышного шума, в какой-то мере похожего на ритмичный стук.
Я ничего не мог понять и спросил:
— Винты?
— Вряд ли, — ответил Биссет. — И все же источник шумов двигается слева направо со скоростью около семи узлов.
— Похоже, это кит, — заметил Элтон и смачно выругался.
Поведение Элтона свидетельствовало, как распустилась команда за время нашего «туристского» похода.
— Еще одно такое замечание, Элтон, — рявкнул я, — и у тебя будут крупные неприятности!
— Прошу извинения, сэр, — пробормотал он, однако презрительная усмешка не исчезла у него с лица.
— Скорость источника шумов замедляется, сэр, — доложил Биссет. — Курс устойчивый, без отклонений.
— Я буду следовать за ним. Не теряйте его. Если он увеличит скорость, доложите мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
«Даже самая хорошая рыба, включая „Форель“, хотя бы изредка должна всплывать, чтобы подышать свежим воздухом».
Покачиваясь на легкой зыби, мы, стали ждать. Вскоре от эскадры отделился эсминец и быстро направился к нам.
— Вы действительно «Форель»? — послышался над водой металлический голос радиомегафона.
— Черт возьми, конечно, «Форель»! — нетерпеливо ответил я. — Разве вы приняли нас за фрицев?
В мегафоне раздался смех.
— Ну хорошо, хорошо! Послушайте, у меня есть почта для «Форели», адресованная на Саймонстаун. Сейчас пошлю к вам шлюпку.
Эсминец подошел ближе и спустил шлюпку. Ею командовал младший лейтенант.
— Вам перебросить почту, сэр? — спросил он с улыбкой, когда шлюпка приблизилась к нам почти вплотную.
— Давайте, давайте, — ответил я, живо представляя себе, как встретит эту почту моя истомившаяся от безделья и, скуки команда.
— У вас все в порядке? — осведомился офицер. — Вот уж не ожидали встретить вас в этом районе!
— Похоже, что так, — улыбнулся я и показал на эсминцы, по-прежнему покачивающиеся на волнах в боевой готовности.
— Да, оказаться в вашем положении — дело незавидное, — согласился офицер, перебрасывая нам мешки с почтой. — Ну а теперь до свидания и желаю успеха.
— Благодарю. Скажите там, чтобы нас перестали стращать.
Офицер помахал рукой, и через несколько минут его шлюпка уже причаливала к миноносцу.
— Желаем успеха! — послышался тот же металлический голос.
Соединение направилось на юг, и вскоре корабли скрылись из виду.
Солнце начало тонуть в океане.
— Занять посты для ночной вахты, — приказал я Джону. — Всем вниз! Шестьдесят футов!
— Сегодня у нас не состоится пикник при луне! — рассмеялся Джон.
— Под водой люди будут чувствовать себя лучше, читая письма жен и возлюбленных. Лунный свет только растревожит воспоминания.
Джон быстро взглянул на меня — в моем голосе прозвучала горечь…
«Форель» нырнула в потемневшие воды.
Я спустился в свою каюту — крохотную каморку, отделенную от остальных всего лишь старенькой зеленой занавеской. В небольшой пачке адресованных мне писем и документов я не рассчитывал найти ни одного дружеского письма. «Ни единой любящей души!» — мрачно подумал я.
В первом же конверте с грифом «Ходжсон, Ходжсон и Ходжсон» Линкольн-Инн-филдс, Лондон я обнаружил письмо, в котором адвокаты деда в сухих, канцелярских фразах уведомляли: «Мы должны информировать вас, как единственного наследника умершего капитана Саймака Пэйса…» Оказывается, старина оставил мне около пятисот фунтов, а также коллекцию старых морских инструментов и карт. В свое время, сразу после смерти деда, я взял несколько карт, а на остальные даже не взглянул.
Однако далее, продираясь сквозь унылые дебри юридической терминологии, я невольно обратил внимание на нечто более интересное. Адвокаты писали:
«В прилагаемой копии завещания капитана Саймона Пэйса обратите внимание на пункт, по которому вы наследуете остров Двух кривых дюн, находящийся, по утверждению покойного, в точке с координатами 17 градусов 30 минут южной широты и 11 градусов 48 минут восточной долготы. Прилагается документ о передаче правового титула на этот остров, выданный бывшей немецкой администрацией Юго-Западной Африки и, видимо, сохраняющий юридическую силу.
В связи с ограничениями на продажу карт, вызванными военным временем, мы не смогли проверить, действительно ли остров находится в указанном месте. Адмиралтейство уведомило нас, что оно не может в военное время разглашать подобную информацию, но один из чиновников в конфиденциальном порядке сообщил, что адмиралтейству не известно об острове с таким названием в этом районе Южной Атлантики. Правда, Адмиралтейство отказалось сообщить, какой конкретно район Южной Атлантики оно имеет в виду. На всякий случай мы все же прилагаем при сем копию документа о передаче правового титула на владение и полагаем, что позже, когда обстановка изменится, представится возможность провести тщательную проверку местонахождения и определения ценности острова, после чего мы будем ждать ваших указаний о том, как вы намерены с ним поступить».
«Ну и жучок же был мой покойный дедушка! — мысленно пошутил я. — Припрятал целый остров, о котором никто ничего не знает! Но ведь мне-то вовсе не трудно это проверить».
Я подошел к штурманскому столику и отыскал карту Адмиралтейства «От бухты Тигровой до Валвис-бей» с пометкой, что она составлена главным образом на основании немецких карт по 1930 год включительно. С помощью измерителя я определил, что остров должен находиться милях в двадцати к югу от устья реки Кунене, но ничего похожего на остров там не нашел. Снова проверил данные. В этом месте побережье было отвратительным — мелководье с массой отмелей, и… никаких признаков острова Двух кривых дюн. Правда, южнее Валвис-бей торчало много отдельных скал, которые как-то можно назвать островами, однако севернее и близ устья реки Кунене, по которой проходит граница между Юго-Западной Африкой и Анголой, вообще ничего не было.
Я все еще ломал голову над этой загадкой, когда мои размышления прервал голос Джона:
— Обращаюсь на центральный пост к командиру.
— В чем дело? — спросил я.
— Шумопеленгаторщик Биссет уловил какие-то странные шумы. Определить их происхождение не может.
ОСТРОВ ДВУХ КРИВЫХ ДЮН
— Слышимость хорошая, Джон? — спросил я.
— Да нет, Элтон утверждает, что Биссету это почудилось. Но ты же знаешь, что лучше Биссета у нас никого нет.
— Сейчас схожу к ним.
Биссет сидел в наушниках, а рядом, с насмешливым выражением лица, в ленивой позе стоял его сменщик Элтон.
— Вот послушайте, сэр. — Биссет передал мне наушник.
Вначале я ничего не слышал, но потом до меня донеслось нечто вроде слабого бульканья, сопровождаемого довольно отчетливым шипением, словно где-то под водой из лопнувшего пузыря выходил воздух; все это повторялось с известной цикличностью на фоне чуть слышного шума, в какой-то мере похожего на ритмичный стук.
Я ничего не мог понять и спросил:
— Винты?
— Вряд ли, — ответил Биссет. — И все же источник шумов двигается слева направо со скоростью около семи узлов.
— Похоже, это кит, — заметил Элтон и смачно выругался.
Поведение Элтона свидетельствовало, как распустилась команда за время нашего «туристского» похода.
— Еще одно такое замечание, Элтон, — рявкнул я, — и у тебя будут крупные неприятности!
— Прошу извинения, сэр, — пробормотал он, однако презрительная усмешка не исчезла у него с лица.
— Скорость источника шумов замедляется, сэр, — доложил Биссет. — Курс устойчивый, без отклонений.
— Я буду следовать за ним. Не теряйте его. Если он увеличит скорость, доложите мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45