«Три испанские комедии»: Искусство; Москва-Ленинград; 1951
Аннотация
Комедия «Сомнительная правда» («La verdad sospechosa») была написана в 1616–1618 годах по одним предположениям, в 1621 году — по другим. Напечатана в 1628 году.
Принадлежит к наиболее популярным пьесам Аларкона. Комедия эта так поразила воображение Пьера Корнеля, что он не только приписал ее Лопе де Бега (высшая в то время похвала), но даже под прямым ее влиянием написал свою лучшую комедию «Лжец». Корнель писал: «Сознаюсь, что вымысел ее (комедии Аларкона. — Н. Т.) так очаровал меня, что, по моему мнению, ничто не может сравниться с этой комедией ни у древних, ни у современных писателей… Сюжет этой комедии столь остроумен и так хорошо разработан, что я отдал бы два лучших своих произведения за то, чтобы быть творцом этой комедии». Восходит (через Корнеля) к аларконовской комедии и «Лгун» итальянского драматурга Карло Гольдони. Курьезно, что когда в Испании XVIII века начисто забыли многих своих великих драматургов — в том числе и Аларкона, — «Сомнительная правда» вернулась на родную почву в гольдониевском варианте. Пьеса Гольдони была переведена на испанский язык и прочно удерживалась в репертуаре несколько десятилетий.
Комедия Аларкона переведена на многие европейские языки. Публикуемый перевод М. Лозинского был на русском языке первым. Предыдущие публикации этого перевода: Аларкон, «Сомнительная правда», «Искусство», Л.-М. 1941, и в сб. «Три испанские комедии», «Искусство», М. — Л. 1951.
Аларкон Хуан Руис
Сомнительная правда
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Дон Гарсия, сын дона Бельтрана.
Дон Хуан де Coca.
Дон Феликс.
Дон Бельтран, отец дона Гарсии.
Дон Санчо, дядя Хасинты.
Дон Хуан де Луна, отец Лукреции.
Тристан, слуга дона Гарсии.
Учитель.
Камино, слуга Лукреции.
Паж.
Слуга.
Xасинта, племянница дона Санчо.
Лукреция, дочь дона Хуана де Луна.
Исавель, служанка Хасинты.
Действие происходит в Мадрите.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

В доме дона Бельтрана.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

В одну дверь входит дон Гарсия, в костюме студента, и старый учитель, в дорожном платье; в другую — дон Бельтран и Тристан.

Дон Бельтран
Добро пожаловать, мой сын.

Дон Гарсия
Сеньор, целую ваши руки.

Дон Бельтран
Как ты доехал?

Дон Гарсия
Худшей муки,
Чем этот зной сухих равнин,
Еще на свете не бывало,
И я бы умер двести раз,
Когда бы жажда видеть вас
Меня в пути не оживляла.

Дон Бельтран
Входи же с богом, отдохни.
Как возмужал! Тристан…

Тристан
Сеньор…

Дон Бельтран
Считай Гарсию с этих пор
Своим хозяином. Храни,
Оберегай и здесь и всюду.
Ведь ты в столице — старожил,
Он — новичок.

Тристан
По мере сил
Ему во всем опорой буду.

Дон Бельтран
Он для тебя советник, друг,
А не слуга, несущий службу.

Дон Гарсия
Я дружбой отплачу за дружбу.

(Уходит.)

Тристан
Покорнейший из ваших слуг.

(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Дон Бельтран, учитель.

Дон Бельтран
Сеньор, позвольте вас обнять.

Учитель
Сеньор, целую ваши ноги.

Дон Бельтран
Не надо! Думаю, с дороги
Устали вы?

Учитель
Мне уставать
Не позволял ваш милый сын,
Которого я обожаю
Так пламенно, что я не знаю,
Как буду жить теперь один.

Дон Бельтран
Храни вас бог! Да, я не скрою,
Что он, сеньор лисенсиат,
Всегда казался, на мой взгляд,
Ребенком с нежною душою.
Я рад услышать, что он сам
Веленья чести понимает
И так примерно исполняет
Свой долг по отношенью к вам.
Я говорю вам без притворства:
Я столь великий ваш должник,
Что слишком малого достиг
Устроив вам коррехидорство,
Вас недостойна должность эта.
Завись решенье от меня,
Вы были бы с сего же дня
Член королевского совета.

Учитель
Я верю, — это в вашей власти.

Дон Бельтран
Я о себе скромней сужу.
Что если я помог отчасти
Вам эту должность получить,
То на дальнейшие ступени
Вы без малейших затруднений
Начнете сами восходить.

Учитель
Молю, чтоб небо мне судило
За все вам отплатить стократ.

Дон Бельтран
Итак, сеньор лисенсиат,
Раз вы бросаете кормило
Ладьи Гарсии и о нем
Теперь на мне лежит забота,
Я, — так сказать, уже сверх счета,
Хочу просить вас об одном.

Учитель
Сеньор, я выслушать спешу
Любое ваше приказанье.

Дон Бельтран
Но вы мне дайте обещанье
Исполнить то, что я прошу.

Учитель
О, разумеется, конечно!
Клянусь, я буду только рад.

Дон Бельтран
Тогда, сеньор лисенсиат,
Ответьте мне чистосердечно.
Когда Гарсию в ваши руки
Я как отец передавал,
То для него я намечал,
Как вам известно, путь науки;
Затем что младших сыновей,
Каким он был, дорога эта
К почету и к отличьям света
Ведет у нас всего верней.
Но взят в селенья неземные
Его достойный старший брат,
Дон Габриель, и майорат
Теперь достанется Гарсии.
Я и решил, чтоб он оставил
Свои занятья и в Мадрит
Переселился, как велит
Одно из стародавних правил,
Которое и я хвалю,
То, чтоб наследники фамилий,
Известных доблестью, служили
Своею шпагой королю.
И так как он теперь мужчина,
Уже сложившийся вполне,
И не наставнику, а мне
Придется отвечать за сына,
А я, на склоне лет моих,
Хотел бы мыслью быть утешен,
Что он не то чтобы безгрешен,
Но и не хуже всех других,
То я желал бы, чтобы вы
(Ведь вы Гарсию воспитали)
Вполне открыто мне сказали,
Без всякой лести, каковы
Его природные задатки,
Характер и душевный склад
И в чем, на самый строгий взгляд,
Его прямые недостатки.
И если надо что-нибудь
Исправить в нем моим влияньем,
То вы меня таким признаньем
Не опечалите ничуть.
Что в нем есть слабости — понятно,
Что это грустно — что ж скрывать?
Но мне полезно их узнать,
Хотя, конечно, неприятно.
Клянусь вам, вы меня ничем
На свете так не одолжите,
Ничем ясней не убедите
В своей к нему любви, как тем,
Что мне поможете бороться
Теперь же с затаенным злом,
Чтоб я не сетовал потом,
Когда беда уже стрясется.

Учитель
Сеньор, столь вескими словами
Излишне убеждать того,
Кому отраднее всего
Исполнить долг свой перед вами.
Никто не подвергает спору,
И всякому яснее дня,
Что если, выездив коня
И подводя его сеньору,
Объездчик умолчит о том,
Какая у него повадка,
То пострадает и лошадка,
И севший на нее верхом.
Я вам солгать бы и не мог;
И, выполняя волю вашу,
Хочу, как врач, налить вам в чашу
Невкусный, но целебный сок.
Все в дон Гарсии, весь духовный
И внешний облик, так сказать,
Хранит старинную печать
Его высокой родословной.
Он очень смел, великодушен,
Умен, находчив, прозорлив,
Щедр, милосерд, благочестив,
Хотя и не всегда послушен.
Я не касаюсь в нем страстей,
Присущих юношеским летам:
Мы все повинны были в этом,
Пока не сделались зрелей.
Но все-таки один порок
В нем есть, достойный порицанья,
И, несмотря на все старанья,
Его исправить я не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16