Когда гости дорожкой, выложенной по краям
раковинами, направились к берегу, старик высунулся из дверей и окликнул
их:
- Не забудьте джентльмены, завтра с десяти утра старый Парлей
распродает свой жемчуг.
3
На берегу началась суматоха. Шлюпка за шлюпкой заполнялась спешившими
людьми и тотчас отваливала. Тьма сгущалась. Ничто не нарушало тягостного
затишья. Всякий раз, как волны извне обрушивались на берег, узкая полоса
песка содрогалась под ногами. У самой воды лениво прогуливался Нарий
Эринг. Он смотрел, как торопятся отплыть капитаны и скупщики, и ухмылялся.
С ним были трое его матросов-канаков и Таи-Хотаури, рулевой с "Малахини".
- Лезь в шлюпку и берись за весло, - приказал капитан Уорфилд своему
рулевому.
Таи-Хотаури с развязным видом подошел к капитану, а Нарий Эринг и его
канаки остановились поодаль и смотрели на них.
- Я на тебя больше не работаю, шкипер! - громко и с вызовом сказал
Таи-Хотаури. Но выражение его лица противоречило словам, так как он
усиленно подмигивал Уорфилду. - Гони меня, шкипер, - хрипло прошептал он и
снова многозначительно подмигнул.
Капитан Уорфилд понял намек и постарался сыграть свою роль как можно
лучше. Он поднял кулак и возвысил голос:
- Пошел в шлюпку, или я из тебя дух вышибу! - загремел он.
Канак отступил и угрожающе пригнулся; Гриф стал между ними, стараясь
успокоить капитана.
- Я иду служить на "Нухиву", - сказал Таи-Хотаури, отходя к Эрингу и
его матросам.
- Вернись сейчас же! - грозно крикнул вслед ему капитан Уорфилд.
- Он ведь свободный человек, шкипер! - громко сказал Нарий Эринг. -
Он прежде плавал со мной и ко мне возвращается, только и всего.
- Скорее, нам пора на шхуну, - торопил Гриф. - Смотрите, становится
совсем темно.
Капитан Уорфилд сдался; но едва шлюпка отошла от берега, он, стоя на
корме, выпрямился во весь рост и кулаком погрозил оставшимся.
- Я вам это припомню, Нарий! - крикнул он. - Никто из шкиперов, кроме
вас, не сманивает чужих матросов.
Он сел на свое место.
- Что это у Таи-Хотаури на уме? - негромко, с недоумением сказал он.
- Что-то он задумал, только не пойму, что именно.
4
Как только шлюпка подошла вплотную к "Малахини", через борт навстречу
прибывшим перегнулся встревоженный Герман.
- Барометр летит вниз, - сообщил он. - Надо ждать урагана. Я
распорядился отдать второй якорь с правого борта.
- Приготовьте и большой тоже, - приказал Уорфилд, возвращаясь к своим
капитанским обязанностям. - А вы, кто-нибудь, поднимите шлюпку на палубу.
Поставить ее вверх дном и принайтовить как следует!
На всех шхунах команда торопливо готовилась к шторму. Судно за судном
подбирало грохотавшие якорные цепи, поворачивалось и отдавало второй
якорь. Там, где, как на "Малахини", был третий, запасной якорь, готовились
отдать и его, когда определится направление ветра.
Мощный рев прибоя все нарастал, хотя лагуна по-прежнему лежала
невозмутимо гладкая, как зеркало. На песчаном берегу, где стоял дом
Парлея, все было пустынно и безжизненно. У навесов для лодок и для копры,
у сараев, где складывали раковины, не видно было ни души.
- Я рад бы сейчас же поднять якоря и убраться отсюда, - сказал Гриф.
- В открытом море я бы так и сделал. Но тут мы заперты: цепи атоллов
тянутся и с севера и с востока. Как по-вашему, Уорфилд?
- Я с вами согласен, хотя лагуна в шторм и не так безопасна, как
мельничная запруда. Хотел бы я знать, с какой стороны он налетит. Ого!
Один склад Парлея уже готов!
Они увидели, как приподнялся и рухнул сарай, снесенный волной,
которая, вскипая пеной, перекатилась через песчаный гребень атолла в
лагуну.
- Перехлестывает! - воскликнул Малхолл. - И это - только начало. Вот
опять!
Новая волна подбросила остов сарая и отхлынула, оставив его на песке.
Третья разбила его и вместе с обломками понеслась по склону вниз, в
лагуну.
- Уж скорей бы шторм. Может, хоть прохладнее станет, - проворчал
Герман. - Совсем дышать нечем, настоящее пекло! Я изжарился, как в печке.
Ударом ножа он вскрыл кокосовый орех и с жадностью выпил сок.
Остальные последовали его примеру, а в это время у них на глазах волной
снесло и разбило в щепы еще один сарай Парлея, служивший складом раковин.
Барометр упал еще ниже и показывал 29,50.
- Видно мы оказались чуть не в самом центре низкого давления, -
весело сказал Гриф. - Я еще ни разу не бывал в сердце урагана. Это и вам
будет любопытно, Малхолл. Судя по тому, как быстро падает барометр,
переделка нам предстоит нешуточная.
Капитан Уорфилд охнул, и все обернулись к нему. Он смотрел в бинокль
на юго-восток, в дальний конец лагуны.
- Вот оно! - негромко сказал он.
Видно было и без бинокля. Странная, ровная пелена тумана стремительно
надвигалась на них, скользя по лагуне. Приближаясь, она низко пригибала
растущие вдоль атолла кокосовые пальмы, несла тучу сорванных листьев.
Вместе с ветром скользила по лагуне сплошная полоса потемневшей,
взбаламученной воды. Впереди, точно застрельщики, мелькали такие же темные
клочки, исхлестанные ветром. За этой полосой двигалась другая, зеркально
гладкая и спокойная, шириною в четверть мили. Следом шла новая темная,
взвихренная ветром полоса, а дальше вся лагуна белела пеной, кипела и
бурлила.
- Что это за гладкая полоса? - спросил Малхолл.
- Штиль, - ответил Уорфилд.
- Но он движется с той же скоростью, что и ветер, - возразил Малхолл.
- А как же иначе? Если ветер нагонит его, так и штиля никакого не
будет. Это двойной шквал. Когда-то я попал в такой на Савайи. Вот это был
двойной! Бац! Он обрушился на нас, потом вдруг тишина, и потом снова
ударило. Внимание! Сейчас нам достанется. Смотрите на "Роберту"!
"Роберту", стоявшую ближе всех бортом к ветру на ослабших якорных
цепях, подхватило, как соломинку, и понесло, но якорные цепи тотчас
натянулись - и она, резко рванувшись, стала носом к ветру. Шхуна за
шхуной, в том числе и "Малахини", срывались с места, подхваченные
налетевшим шквалом, и разом останавливались на туго натянутых цепях. Когда
якоря остановили "Малахини", толчок был так силен, что Малхолл и несколько
канаков не удержались на ногах.
И вдруг ветра как не бывало. Летящая полоса штиля захватила их. Гриф
чиркнул спичкой, и ничем не защищенный огонек спокойно, не мигая,
разгорелся в недвижном воздухе. Было темно и хмуро, как в сумерки.
Затянутое тучами небо, казалось, с каждым часом нависавшее все ниже,
теперь словно прильнуло вплотную к океану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
раковинами, направились к берегу, старик высунулся из дверей и окликнул
их:
- Не забудьте джентльмены, завтра с десяти утра старый Парлей
распродает свой жемчуг.
3
На берегу началась суматоха. Шлюпка за шлюпкой заполнялась спешившими
людьми и тотчас отваливала. Тьма сгущалась. Ничто не нарушало тягостного
затишья. Всякий раз, как волны извне обрушивались на берег, узкая полоса
песка содрогалась под ногами. У самой воды лениво прогуливался Нарий
Эринг. Он смотрел, как торопятся отплыть капитаны и скупщики, и ухмылялся.
С ним были трое его матросов-канаков и Таи-Хотаури, рулевой с "Малахини".
- Лезь в шлюпку и берись за весло, - приказал капитан Уорфилд своему
рулевому.
Таи-Хотаури с развязным видом подошел к капитану, а Нарий Эринг и его
канаки остановились поодаль и смотрели на них.
- Я на тебя больше не работаю, шкипер! - громко и с вызовом сказал
Таи-Хотаури. Но выражение его лица противоречило словам, так как он
усиленно подмигивал Уорфилду. - Гони меня, шкипер, - хрипло прошептал он и
снова многозначительно подмигнул.
Капитан Уорфилд понял намек и постарался сыграть свою роль как можно
лучше. Он поднял кулак и возвысил голос:
- Пошел в шлюпку, или я из тебя дух вышибу! - загремел он.
Канак отступил и угрожающе пригнулся; Гриф стал между ними, стараясь
успокоить капитана.
- Я иду служить на "Нухиву", - сказал Таи-Хотаури, отходя к Эрингу и
его матросам.
- Вернись сейчас же! - грозно крикнул вслед ему капитан Уорфилд.
- Он ведь свободный человек, шкипер! - громко сказал Нарий Эринг. -
Он прежде плавал со мной и ко мне возвращается, только и всего.
- Скорее, нам пора на шхуну, - торопил Гриф. - Смотрите, становится
совсем темно.
Капитан Уорфилд сдался; но едва шлюпка отошла от берега, он, стоя на
корме, выпрямился во весь рост и кулаком погрозил оставшимся.
- Я вам это припомню, Нарий! - крикнул он. - Никто из шкиперов, кроме
вас, не сманивает чужих матросов.
Он сел на свое место.
- Что это у Таи-Хотаури на уме? - негромко, с недоумением сказал он.
- Что-то он задумал, только не пойму, что именно.
4
Как только шлюпка подошла вплотную к "Малахини", через борт навстречу
прибывшим перегнулся встревоженный Герман.
- Барометр летит вниз, - сообщил он. - Надо ждать урагана. Я
распорядился отдать второй якорь с правого борта.
- Приготовьте и большой тоже, - приказал Уорфилд, возвращаясь к своим
капитанским обязанностям. - А вы, кто-нибудь, поднимите шлюпку на палубу.
Поставить ее вверх дном и принайтовить как следует!
На всех шхунах команда торопливо готовилась к шторму. Судно за судном
подбирало грохотавшие якорные цепи, поворачивалось и отдавало второй
якорь. Там, где, как на "Малахини", был третий, запасной якорь, готовились
отдать и его, когда определится направление ветра.
Мощный рев прибоя все нарастал, хотя лагуна по-прежнему лежала
невозмутимо гладкая, как зеркало. На песчаном берегу, где стоял дом
Парлея, все было пустынно и безжизненно. У навесов для лодок и для копры,
у сараев, где складывали раковины, не видно было ни души.
- Я рад бы сейчас же поднять якоря и убраться отсюда, - сказал Гриф.
- В открытом море я бы так и сделал. Но тут мы заперты: цепи атоллов
тянутся и с севера и с востока. Как по-вашему, Уорфилд?
- Я с вами согласен, хотя лагуна в шторм и не так безопасна, как
мельничная запруда. Хотел бы я знать, с какой стороны он налетит. Ого!
Один склад Парлея уже готов!
Они увидели, как приподнялся и рухнул сарай, снесенный волной,
которая, вскипая пеной, перекатилась через песчаный гребень атолла в
лагуну.
- Перехлестывает! - воскликнул Малхолл. - И это - только начало. Вот
опять!
Новая волна подбросила остов сарая и отхлынула, оставив его на песке.
Третья разбила его и вместе с обломками понеслась по склону вниз, в
лагуну.
- Уж скорей бы шторм. Может, хоть прохладнее станет, - проворчал
Герман. - Совсем дышать нечем, настоящее пекло! Я изжарился, как в печке.
Ударом ножа он вскрыл кокосовый орех и с жадностью выпил сок.
Остальные последовали его примеру, а в это время у них на глазах волной
снесло и разбило в щепы еще один сарай Парлея, служивший складом раковин.
Барометр упал еще ниже и показывал 29,50.
- Видно мы оказались чуть не в самом центре низкого давления, -
весело сказал Гриф. - Я еще ни разу не бывал в сердце урагана. Это и вам
будет любопытно, Малхолл. Судя по тому, как быстро падает барометр,
переделка нам предстоит нешуточная.
Капитан Уорфилд охнул, и все обернулись к нему. Он смотрел в бинокль
на юго-восток, в дальний конец лагуны.
- Вот оно! - негромко сказал он.
Видно было и без бинокля. Странная, ровная пелена тумана стремительно
надвигалась на них, скользя по лагуне. Приближаясь, она низко пригибала
растущие вдоль атолла кокосовые пальмы, несла тучу сорванных листьев.
Вместе с ветром скользила по лагуне сплошная полоса потемневшей,
взбаламученной воды. Впереди, точно застрельщики, мелькали такие же темные
клочки, исхлестанные ветром. За этой полосой двигалась другая, зеркально
гладкая и спокойная, шириною в четверть мили. Следом шла новая темная,
взвихренная ветром полоса, а дальше вся лагуна белела пеной, кипела и
бурлила.
- Что это за гладкая полоса? - спросил Малхолл.
- Штиль, - ответил Уорфилд.
- Но он движется с той же скоростью, что и ветер, - возразил Малхолл.
- А как же иначе? Если ветер нагонит его, так и штиля никакого не
будет. Это двойной шквал. Когда-то я попал в такой на Савайи. Вот это был
двойной! Бац! Он обрушился на нас, потом вдруг тишина, и потом снова
ударило. Внимание! Сейчас нам достанется. Смотрите на "Роберту"!
"Роберту", стоявшую ближе всех бортом к ветру на ослабших якорных
цепях, подхватило, как соломинку, и понесло, но якорные цепи тотчас
натянулись - и она, резко рванувшись, стала носом к ветру. Шхуна за
шхуной, в том числе и "Малахини", срывались с места, подхваченные
налетевшим шквалом, и разом останавливались на туго натянутых цепях. Когда
якоря остановили "Малахини", толчок был так силен, что Малхолл и несколько
канаков не удержались на ногах.
И вдруг ветра как не бывало. Летящая полоса штиля захватила их. Гриф
чиркнул спичкой, и ничем не защищенный огонек спокойно, не мигая,
разгорелся в недвижном воздухе. Было темно и хмуро, как в сумерки.
Затянутое тучами небо, казалось, с каждым часом нависавшее все ниже,
теперь словно прильнуло вплотную к океану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9