Где цепи? Где затворы? - бросил он, не давая ей времени опомниться.
- У тебя ужасный характер.
Сара непроизвольно отступила на несколько шагов назад.
- Dios, тебя это удивляет? - сердито спросил он.
Сара вздохнула медленно и осторожно.
- Ты хотел от меня слишком многого и слишком скоро. Это вообще для тебя характерно, Рафаэль. Когда ты чего-то хочешь, ты хочешь это уже вчера. Мне не нравится, когда меня подгоняют при принятии важных решений. Мне нужно время. А это то, чего ты мне никогда не давал!
- Я оставил тебя в покое, Сара. Чего тебе еще?
Она склонила голову. Из-за его настроения ей не хватило мужества заявить, что как раз этого-то она и не хотела.
- С тех пор как я сюда приехала, я переживаю один шок за другим. У тебя, оказывается, было слишком много от меня секретов, и я не могу сказать, что от этого чувствую себя лучше.
- Не забывай, это было семь лет назад. Если бы тогда я тебе все рассказал, ты наверняка попыталась бы меня переделать, - отрезал он хрипло. - А меня уже несколько раз пытались сломать. Ты хоть понимала, какую я испытывал потребность в рисовании? Если бы ты знала о моем происхождении, разве не попыталась бы ты убедить меня сблизиться с Фелипе и посвятить остаток своей жизни перекладыванию бумажек в его офисе? Или ты приняла бы меня таким, каким я был?
Она не могла спорить на эту тему. Родительское благословение очень много для нее тогда значило. И вполне возможно, что подсознательно она действительно бы попыталась сблизить его с дедом, заставив его надеть строгий костюм и вступить в мир бизнеса под предлогом, что он сможет рисовать в свободное время. Она вздохнула, не желая лгать.
- Ты прав. У тебя на все есть ответ.
- Если бы он у меня был, мы бы не разошлись.
Разговор приобретал опасный оборот, к которому она не была готова. Сара побледнела.
- Мы разошлись потому, что ты переспал с другой, - нетвердым голосом сказала она.
- Ты в этом уверена? - свирепо прошипел он.
- На все сто, - заверила его Сара, до боли вонзая ногти в ладонь. Ты хотел причинить мне боль, и тебе это удалось. И давай прекратим этот разговор.
- Я никогда в жизни не думал причинять тебе боль и никогда тебе не лгал.
Она яростно замотала головой.
- И именно поэтому ты никогда об этом не говорил - чтобы не лгать. Я не нуждаюсь в твоих объяснениях. А то я начну тебя ненавидеть, - прямо признала она. - Так что, если ты сейчас будешь говорить об этой женщине, я лучше уйду.
Он побелел от злости.
- Ты осудила меня, не дав мне сказать и слова!
- Ты поступил со мной точно так же, только у тебя было намного меньше оснований, - грустно напомнила она. - Да что об этом говорить?
- По крайней мере я не убегал. Может, тебе было не очень хорошо, но ты носила моего ребенка. Ты не должна была ограничиваться ложью твоих родителей. Но ты даже не захотела меня видеть!
Сара бросилась на цветные подушки на софе. Она скрывалась от него? Этот горький упрек был сильным для нее ударом.
- У меня не было выбора.
- Ты могла бы позвонить мне из больницы, послать открытку! Все равно что! Но ты и пальцем не шевельнула, хотя знала, что мне неизвестно, где ты.
- Я надеялась, что ты меня отыщешь. - Сара высоко держала голову. Похоже, пришло время рассказать тебе все. В тот день, когда я узнала о твоем романе, для меня жизнь кончилась. Я не смогла пережить это, как того хотел мой отец. Я была в истерике и посреди одной очень неприятной сцены упала с лестницы. Я насажала себе синяков, и у меня началось кровотечение, - тупо рассказывала она. - Мне показалось, что у меня будет выкидыш, от этого мне не стало легче. Врачи накачали меня успокоительными. Когда они сказали, что мне нужен постельный режим, я согласилась. Я думала, меня положат в больницу, но оказалась в частной клинике. Я не знала, что мой отец заявил нашему пожилому врачу, будто я сама бросилась с лестницы.
Злость Рафаэля улетучилась. Он слушал ее, не пропуская ни слова.
- Зачем ему это понадобилось?
Сара не ответила. Ее точеная фигурка окаменела.
- Мой лечащий врач был личным другом отца. Только через несколько дней после того, как я туда попала, я поняла, что это не простая больница. В соседней палате лежала безумная женщина. Для таких, как она, и была эта клиника. Она была совершенно безобидной помешанной, но, видимо, очень мешала своим богатым родственникам. А меня туда поместили потому, что я якобы пыталась покончить с собой и с моим нерожденным ребенком, и мой бедный, обезумевший от горя отец боялся, как бы я еще чего-нибудь с собой не сотворила.
- Infiemo (Преисподняя! (исп.) - Рафаэль был мертвенно-бледен. В его смятенном взгляде наконец-то заблестел огонек хотя и недоверчивого, но все же понимания.
- Но зачем, зачем ему это понадобилось? Я не вижу в этом никакого смысла!
- Смысл есть, - возразила Сара. - Он выбил меня из колеи. Он был полон решимости разлучить нас. Он попытался убедить меня, что я больна, а он делает все, что мне необходимо. Он хотел, чтобы я подала на развод, но я не подписывала бумаги. В конце концов я их подписала, потому что жизнь утратила для меня смысл.
В глазах у Рафаэля стояла мука.
- Сколько? Сколько ты там пролежала?
- Девять недель. Со мной неплохо обращались. Это верно. Я лежала в прекрасной палате, меня хорошо и регулярно кормили и лечили. - Голос у нее слегка дрожал. - Но все девять недель персонал не верил ни одному моему слову. Они потакали мне во всем! Отец хотел разлучить меня с тобой и ради этого делал все. Это была вендетта. А я оказалась под рукой, и он выместил на мне свою злобу. Нет, забудь об этом. Это несправедливо, ведь ты этого не знал, - добавила она глухо. - Ты так и не получил моего письма.
- Письма? - резко переспросил Рафаэль, думая только о том, что мог помешать ее отцу, но не сделал этого.
- Его так никогда и не отправили. Об этом тоже позаботился мой отец. - Она поджала губы.
- А что было в том письме?
- Я хотела повидать тебя... поговорить.
Рафаэль едва сдержался, чтобы не выругаться.
- У меня к твоему отцу очень большой счет. И когда мы будем в Англии, мы поговорим с ним вместе.
Сара неуверенно покачала головой.
- Честно говоря, сама не понимаю, зачем я тебе все это рассказала.
Он резко выдохнул.
- Ты должна была рассказать мне это уже давно.
Она слабо улыбнулась.
- Ты же угрожал забрать у меня Джилли и Бена, - напомнила ему она. Я провела там девять недель. Как, ты думаешь, на это посмотрел бы суд?
Рафаэль вздрогнул; в уголке его плотно сжатого рта задергался нерв.
- И ты думала об этом?
- Я только об этом и думала, - прошептала она. - Я ни одной ночи не спала спокойно до тех пор, пока мы не приехали сюда. Только здесь я поверила, что ты не собираешься у меня их отнимать.
Он залпом выпил свой бокал; рука его слегка дрожала. На побледневшем лице резко выступали скулы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- У тебя ужасный характер.
Сара непроизвольно отступила на несколько шагов назад.
- Dios, тебя это удивляет? - сердито спросил он.
Сара вздохнула медленно и осторожно.
- Ты хотел от меня слишком многого и слишком скоро. Это вообще для тебя характерно, Рафаэль. Когда ты чего-то хочешь, ты хочешь это уже вчера. Мне не нравится, когда меня подгоняют при принятии важных решений. Мне нужно время. А это то, чего ты мне никогда не давал!
- Я оставил тебя в покое, Сара. Чего тебе еще?
Она склонила голову. Из-за его настроения ей не хватило мужества заявить, что как раз этого-то она и не хотела.
- С тех пор как я сюда приехала, я переживаю один шок за другим. У тебя, оказывается, было слишком много от меня секретов, и я не могу сказать, что от этого чувствую себя лучше.
- Не забывай, это было семь лет назад. Если бы тогда я тебе все рассказал, ты наверняка попыталась бы меня переделать, - отрезал он хрипло. - А меня уже несколько раз пытались сломать. Ты хоть понимала, какую я испытывал потребность в рисовании? Если бы ты знала о моем происхождении, разве не попыталась бы ты убедить меня сблизиться с Фелипе и посвятить остаток своей жизни перекладыванию бумажек в его офисе? Или ты приняла бы меня таким, каким я был?
Она не могла спорить на эту тему. Родительское благословение очень много для нее тогда значило. И вполне возможно, что подсознательно она действительно бы попыталась сблизить его с дедом, заставив его надеть строгий костюм и вступить в мир бизнеса под предлогом, что он сможет рисовать в свободное время. Она вздохнула, не желая лгать.
- Ты прав. У тебя на все есть ответ.
- Если бы он у меня был, мы бы не разошлись.
Разговор приобретал опасный оборот, к которому она не была готова. Сара побледнела.
- Мы разошлись потому, что ты переспал с другой, - нетвердым голосом сказала она.
- Ты в этом уверена? - свирепо прошипел он.
- На все сто, - заверила его Сара, до боли вонзая ногти в ладонь. Ты хотел причинить мне боль, и тебе это удалось. И давай прекратим этот разговор.
- Я никогда в жизни не думал причинять тебе боль и никогда тебе не лгал.
Она яростно замотала головой.
- И именно поэтому ты никогда об этом не говорил - чтобы не лгать. Я не нуждаюсь в твоих объяснениях. А то я начну тебя ненавидеть, - прямо признала она. - Так что, если ты сейчас будешь говорить об этой женщине, я лучше уйду.
Он побелел от злости.
- Ты осудила меня, не дав мне сказать и слова!
- Ты поступил со мной точно так же, только у тебя было намного меньше оснований, - грустно напомнила она. - Да что об этом говорить?
- По крайней мере я не убегал. Может, тебе было не очень хорошо, но ты носила моего ребенка. Ты не должна была ограничиваться ложью твоих родителей. Но ты даже не захотела меня видеть!
Сара бросилась на цветные подушки на софе. Она скрывалась от него? Этот горький упрек был сильным для нее ударом.
- У меня не было выбора.
- Ты могла бы позвонить мне из больницы, послать открытку! Все равно что! Но ты и пальцем не шевельнула, хотя знала, что мне неизвестно, где ты.
- Я надеялась, что ты меня отыщешь. - Сара высоко держала голову. Похоже, пришло время рассказать тебе все. В тот день, когда я узнала о твоем романе, для меня жизнь кончилась. Я не смогла пережить это, как того хотел мой отец. Я была в истерике и посреди одной очень неприятной сцены упала с лестницы. Я насажала себе синяков, и у меня началось кровотечение, - тупо рассказывала она. - Мне показалось, что у меня будет выкидыш, от этого мне не стало легче. Врачи накачали меня успокоительными. Когда они сказали, что мне нужен постельный режим, я согласилась. Я думала, меня положат в больницу, но оказалась в частной клинике. Я не знала, что мой отец заявил нашему пожилому врачу, будто я сама бросилась с лестницы.
Злость Рафаэля улетучилась. Он слушал ее, не пропуская ни слова.
- Зачем ему это понадобилось?
Сара не ответила. Ее точеная фигурка окаменела.
- Мой лечащий врач был личным другом отца. Только через несколько дней после того, как я туда попала, я поняла, что это не простая больница. В соседней палате лежала безумная женщина. Для таких, как она, и была эта клиника. Она была совершенно безобидной помешанной, но, видимо, очень мешала своим богатым родственникам. А меня туда поместили потому, что я якобы пыталась покончить с собой и с моим нерожденным ребенком, и мой бедный, обезумевший от горя отец боялся, как бы я еще чего-нибудь с собой не сотворила.
- Infiemo (Преисподняя! (исп.) - Рафаэль был мертвенно-бледен. В его смятенном взгляде наконец-то заблестел огонек хотя и недоверчивого, но все же понимания.
- Но зачем, зачем ему это понадобилось? Я не вижу в этом никакого смысла!
- Смысл есть, - возразила Сара. - Он выбил меня из колеи. Он был полон решимости разлучить нас. Он попытался убедить меня, что я больна, а он делает все, что мне необходимо. Он хотел, чтобы я подала на развод, но я не подписывала бумаги. В конце концов я их подписала, потому что жизнь утратила для меня смысл.
В глазах у Рафаэля стояла мука.
- Сколько? Сколько ты там пролежала?
- Девять недель. Со мной неплохо обращались. Это верно. Я лежала в прекрасной палате, меня хорошо и регулярно кормили и лечили. - Голос у нее слегка дрожал. - Но все девять недель персонал не верил ни одному моему слову. Они потакали мне во всем! Отец хотел разлучить меня с тобой и ради этого делал все. Это была вендетта. А я оказалась под рукой, и он выместил на мне свою злобу. Нет, забудь об этом. Это несправедливо, ведь ты этого не знал, - добавила она глухо. - Ты так и не получил моего письма.
- Письма? - резко переспросил Рафаэль, думая только о том, что мог помешать ее отцу, но не сделал этого.
- Его так никогда и не отправили. Об этом тоже позаботился мой отец. - Она поджала губы.
- А что было в том письме?
- Я хотела повидать тебя... поговорить.
Рафаэль едва сдержался, чтобы не выругаться.
- У меня к твоему отцу очень большой счет. И когда мы будем в Англии, мы поговорим с ним вместе.
Сара неуверенно покачала головой.
- Честно говоря, сама не понимаю, зачем я тебе все это рассказала.
Он резко выдохнул.
- Ты должна была рассказать мне это уже давно.
Она слабо улыбнулась.
- Ты же угрожал забрать у меня Джилли и Бена, - напомнила ему она. Я провела там девять недель. Как, ты думаешь, на это посмотрел бы суд?
Рафаэль вздрогнул; в уголке его плотно сжатого рта задергался нерв.
- И ты думала об этом?
- Я только об этом и думала, - прошептала она. - Я ни одной ночи не спала спокойно до тех пор, пока мы не приехали сюда. Только здесь я поверила, что ты не собираешься у меня их отнимать.
Он залпом выпил свой бокал; рука его слегка дрожала. На побледневшем лице резко выступали скулы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46