Вздохнув, она попыталась расслабиться.
- Не очень-то хорошо.
- На ранчо что-то не в порядке?
- Дело не в этом, мистер Чандлер. Отец нанял прекрасных работников, и они отлично справляются с делом. Просто мне никак не удается.., сориентироваться. Могу я задать вам вопрос?
- Разумеется.
- Отец когда-нибудь говорил вам, почему он включил меня в доверенность?
- Боюсь, я не понимаю вашего вопроса, Дина. Что удивительного в том, что он включил в доверенность свою единственную дочь?
- Значит, он никогда вам не говорил о наших отношениях?
Джон на мгновение задумался, а затем отрицательно покачал головой:
- Нет, я не припоминаю подобных разговоров. Дина опустила глаза на свои руки: они нервно теребили сумочку.
- Мой отец никогда не говорил, что с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, он не сказал мне ни единого слова? - Молчание адвоката было ответом на вопрос. Значит, слухи каким-то образом обошли его стороной. Она подняла глаза. - Вы не знали об этом, не так ли?
- Нет, Дина, - мягко ответил адвокат. - Я не знал. Извините. Но теперь мне понятен ваш вопрос.
Вошла Шейла Парке, неся поднос с бутылкой минеральной воды и двумя бокалами. Улыбнувшись Дине, она поставила поднос на кофейный столик.
- Прошу вас, - сказала она.
- Спасибо, Шейла, - отозвался Джон Чандлер. Кивнув, миссис Парке удалилась. Наполнив бокалы холодной водой, адвокат передал один из них Дине. Должно быть, вы очень переживаете, - тихо сказал он, наблюдая, как она жадно пьет.
- Вы правы, - сказала Дина и добавила:
- И я не очень-то представляю, что делать дальше.
- Вы полагали, что Саймон объяснил мне мотивы своих действий? Дина, человек не может оставить свою собственность нелюбимой дочери. Вы об этом не думали?
- Думала. Но ведь это нелогично.
- Чувства не всегда поддаются логическому объяснению.
Ей было приятно, что адвокат отца пытается утешить ее, но он знал о мотивах, побудивших Саймона включить ее в доверенность, не больше, чем она сама. Дина решила заговорить о другом.
- Вы не знаете, закончила ли Эллен Кларк оценку стоимости ранчо? Сегодня утром я звонила Терри Эндикотту, но он отлучился куда-то на целый день. Я подумала, что вы, возможно, располагаете информацией.
Джон отрицательно покачал головой:
- Это дело не одной недели, Дина. Видите ли, осмотр собственности - всего лишь первый шаг в деятельности оценщика. А вообще, это процесс сложный и довольно длительный.
- По-видимому, это так, - протянула Дина. Джон пристально всмотрелся в нее:
- Вас интересует денежная стоимость унаследованной вами собственности?
- Мне придется принимать важные решения, и я хотела бы как можно скорее выяснить вопрос с налогами.
- Ясно. Что ж, пока Эллен не закончила оценку, могу сообщить вам следующее. Ранчо оценивается примерно в три миллиона долларов, плюс к тому у Саймона были еще два миллиона в ликвидном имуществе. Кроме того, имеется полис страхования жизни на один миллион, где значится ваше имя.
Дина от потрясения потеряла дар речи. Ей даже не удавалось свободно вздохнуть. Она была ошеломлена, ее мысли путались. Шесть миллионов долларов?! Джон Чандлер назвал цифру в шесть миллионов?!
- Разве вы не знали? - удивился адвокат. - Терри мог сообщить вам это, да вы и сами могли получить эту цифру на основании оставленной Саймоном документации. Налог на собственность поглотит значительную часть наличных денег, возможно - большую часть, но вы все же будете очень состоятельной женщиной. Дина. - При виде ее бледного лица и изумленных глаз он добавил:
- Простите, Дина, я думал, вы знали об этом.
- Нет, - слабым голосом произнесла она. - Я.., я.., не знала.
Глава 12
Дина ехала медленно, так как не могла сосредоточиться на управлении машиной. Она все еще не оправилась от шока, вызванного разговором с Джоном Чандлером, и сжимала руль с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
Было около трех часов дня, солнце ярко сияло на голубом небе, по которому, гонимые легким ветерком, плыли пушистые облака. Однако мысли Дины были отнюдь не о прекрасной погоде. Она размышляла о деньгах, о прошлом, о любви и о том, как сложно складывается ее жизнь. Один вопрос не давал ей покоя: является ли многомиллионное наследство доказательством того, что отец любил ее? Ей не нравился ни сам вопрос, ни чувство, которое она при этом испытывала, поставив в один ряд деньги и любовь. Одно лишь слово прощения от Саймона перевесило бы любые суммы или даже факт унаследования его любимого ранчо.
Неужели кто-нибудь, кроме меня, так же тяжело переживал размолвку с отцом, спрашивала она себя, изнывая от тоски. Позиция Саймона была чересчур сурова, но, может, она слишком остро реагировала? Бесспорно, прошлое властвовало над ее жизнью с того момента, когда она оставила дом, чтобы выйти замуж за Томми. Правда, не сразу. Может быть, вначале она не восприняла всерьез отцовский обет молчания или ее слишком поглотили новые ощущения, вызванные замужеством. Они с Томми жили самостоятельно, любили друг друга, вместе хихикали над глупыми шутками, питались полуфабрикатами и бросались туда, куда их звали собственные капризы и прихоти.
Но через несколько месяцев новизна притупилась, и она начала осознавать всю ответственность и серьезность взрослой жизни и брака. Нужно было платить за квартиру, покупать продукты, а визиты к доктору Уорту представляли собой настоящее стихийное бедствие, так как у них не было медицинских страховок. Томми менял места работы как перчатки, и каждый раз, когда он уходил с очередной должности, Дина испытывала все большее беспокойство. Теперь она задумалась, поможет ли им отец, если их дела станут совсем уж плохи.
День, когда она наконец приехала на ранчо с намерением помириться с ним, а отец покинул дом, как только она вошла, принес ей жесточайшее разочарование и потрясение. С того самого дня главным ее стремлением было вернуть доброе расположение отца.
И все же, возможно, она слишком близко к сердцу приняла эту ситуацию. Вероятно, другой в ее положении просто махнул бы рукой и постарался забыть о непоколебимом отце. Но такое даже в голову не приходило. Вместо этого она, терзаемая муками совести, писала письма и звонила на ранчо. И так много лет подряд. До тех пор, пока Рай не сообщил ей о смерти Саймона...
И вот, игнорируя ее и делая вид, что у него вообще нет дочери, отец планировал сделать ее богатой. Дине это казалось абсурдным, хотя задевало струны ее души так сильно, что она то и дело вытирала слезы.
Она вернулась на ранчо с ужасной головной болью. Зайдя в дом, коротко бросила Нетто:
- Я выпью что-нибудь от головной боли и пойду прилягу.
- С тобой все в порядке, дорогая?
- Боже мой, Нетти, разве у нас хоть что-нибудь в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
- Не очень-то хорошо.
- На ранчо что-то не в порядке?
- Дело не в этом, мистер Чандлер. Отец нанял прекрасных работников, и они отлично справляются с делом. Просто мне никак не удается.., сориентироваться. Могу я задать вам вопрос?
- Разумеется.
- Отец когда-нибудь говорил вам, почему он включил меня в доверенность?
- Боюсь, я не понимаю вашего вопроса, Дина. Что удивительного в том, что он включил в доверенность свою единственную дочь?
- Значит, он никогда вам не говорил о наших отношениях?
Джон на мгновение задумался, а затем отрицательно покачал головой:
- Нет, я не припоминаю подобных разговоров. Дина опустила глаза на свои руки: они нервно теребили сумочку.
- Мой отец никогда не говорил, что с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, он не сказал мне ни единого слова? - Молчание адвоката было ответом на вопрос. Значит, слухи каким-то образом обошли его стороной. Она подняла глаза. - Вы не знали об этом, не так ли?
- Нет, Дина, - мягко ответил адвокат. - Я не знал. Извините. Но теперь мне понятен ваш вопрос.
Вошла Шейла Парке, неся поднос с бутылкой минеральной воды и двумя бокалами. Улыбнувшись Дине, она поставила поднос на кофейный столик.
- Прошу вас, - сказала она.
- Спасибо, Шейла, - отозвался Джон Чандлер. Кивнув, миссис Парке удалилась. Наполнив бокалы холодной водой, адвокат передал один из них Дине. Должно быть, вы очень переживаете, - тихо сказал он, наблюдая, как она жадно пьет.
- Вы правы, - сказала Дина и добавила:
- И я не очень-то представляю, что делать дальше.
- Вы полагали, что Саймон объяснил мне мотивы своих действий? Дина, человек не может оставить свою собственность нелюбимой дочери. Вы об этом не думали?
- Думала. Но ведь это нелогично.
- Чувства не всегда поддаются логическому объяснению.
Ей было приятно, что адвокат отца пытается утешить ее, но он знал о мотивах, побудивших Саймона включить ее в доверенность, не больше, чем она сама. Дина решила заговорить о другом.
- Вы не знаете, закончила ли Эллен Кларк оценку стоимости ранчо? Сегодня утром я звонила Терри Эндикотту, но он отлучился куда-то на целый день. Я подумала, что вы, возможно, располагаете информацией.
Джон отрицательно покачал головой:
- Это дело не одной недели, Дина. Видите ли, осмотр собственности - всего лишь первый шаг в деятельности оценщика. А вообще, это процесс сложный и довольно длительный.
- По-видимому, это так, - протянула Дина. Джон пристально всмотрелся в нее:
- Вас интересует денежная стоимость унаследованной вами собственности?
- Мне придется принимать важные решения, и я хотела бы как можно скорее выяснить вопрос с налогами.
- Ясно. Что ж, пока Эллен не закончила оценку, могу сообщить вам следующее. Ранчо оценивается примерно в три миллиона долларов, плюс к тому у Саймона были еще два миллиона в ликвидном имуществе. Кроме того, имеется полис страхования жизни на один миллион, где значится ваше имя.
Дина от потрясения потеряла дар речи. Ей даже не удавалось свободно вздохнуть. Она была ошеломлена, ее мысли путались. Шесть миллионов долларов?! Джон Чандлер назвал цифру в шесть миллионов?!
- Разве вы не знали? - удивился адвокат. - Терри мог сообщить вам это, да вы и сами могли получить эту цифру на основании оставленной Саймоном документации. Налог на собственность поглотит значительную часть наличных денег, возможно - большую часть, но вы все же будете очень состоятельной женщиной. Дина. - При виде ее бледного лица и изумленных глаз он добавил:
- Простите, Дина, я думал, вы знали об этом.
- Нет, - слабым голосом произнесла она. - Я.., я.., не знала.
Глава 12
Дина ехала медленно, так как не могла сосредоточиться на управлении машиной. Она все еще не оправилась от шока, вызванного разговором с Джоном Чандлером, и сжимала руль с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
Было около трех часов дня, солнце ярко сияло на голубом небе, по которому, гонимые легким ветерком, плыли пушистые облака. Однако мысли Дины были отнюдь не о прекрасной погоде. Она размышляла о деньгах, о прошлом, о любви и о том, как сложно складывается ее жизнь. Один вопрос не давал ей покоя: является ли многомиллионное наследство доказательством того, что отец любил ее? Ей не нравился ни сам вопрос, ни чувство, которое она при этом испытывала, поставив в один ряд деньги и любовь. Одно лишь слово прощения от Саймона перевесило бы любые суммы или даже факт унаследования его любимого ранчо.
Неужели кто-нибудь, кроме меня, так же тяжело переживал размолвку с отцом, спрашивала она себя, изнывая от тоски. Позиция Саймона была чересчур сурова, но, может, она слишком остро реагировала? Бесспорно, прошлое властвовало над ее жизнью с того момента, когда она оставила дом, чтобы выйти замуж за Томми. Правда, не сразу. Может быть, вначале она не восприняла всерьез отцовский обет молчания или ее слишком поглотили новые ощущения, вызванные замужеством. Они с Томми жили самостоятельно, любили друг друга, вместе хихикали над глупыми шутками, питались полуфабрикатами и бросались туда, куда их звали собственные капризы и прихоти.
Но через несколько месяцев новизна притупилась, и она начала осознавать всю ответственность и серьезность взрослой жизни и брака. Нужно было платить за квартиру, покупать продукты, а визиты к доктору Уорту представляли собой настоящее стихийное бедствие, так как у них не было медицинских страховок. Томми менял места работы как перчатки, и каждый раз, когда он уходил с очередной должности, Дина испытывала все большее беспокойство. Теперь она задумалась, поможет ли им отец, если их дела станут совсем уж плохи.
День, когда она наконец приехала на ранчо с намерением помириться с ним, а отец покинул дом, как только она вошла, принес ей жесточайшее разочарование и потрясение. С того самого дня главным ее стремлением было вернуть доброе расположение отца.
И все же, возможно, она слишком близко к сердцу приняла эту ситуацию. Вероятно, другой в ее положении просто махнул бы рукой и постарался забыть о непоколебимом отце. Но такое даже в голову не приходило. Вместо этого она, терзаемая муками совести, писала письма и звонила на ранчо. И так много лет подряд. До тех пор, пока Рай не сообщил ей о смерти Саймона...
И вот, игнорируя ее и делая вид, что у него вообще нет дочери, отец планировал сделать ее богатой. Дине это казалось абсурдным, хотя задевало струны ее души так сильно, что она то и дело вытирала слезы.
Она вернулась на ранчо с ужасной головной болью. Зайдя в дом, коротко бросила Нетто:
- Я выпью что-нибудь от головной боли и пойду прилягу.
- С тобой все в порядке, дорогая?
- Боже мой, Нетти, разве у нас хоть что-нибудь в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41