- С чего ты взяла? - обижается за маму Натка.
- Ну не совсем, конечно, - смягчается Зина. - Послушай, - ей в голову приходит блестящая мысль, - а ты откажись! Так и скажи: не с кем оставить мать.
- Но ведь у мамы две дочери, - напоминает Натка. - И Вадим это знает.
Она смотрит на Зину во все глаза, она не верит своим ушам: разве можно не пустить человека в его собственный дом? И не просто человека мать... Конечно, можно! Сколько об этом написано и рассказано, но чтоб у них, в их семье...
- Тебе-то что, - поджимает губы Зина и становится вдруг старой и удивительно похожей на мать, когда та сердится. - У тебя же нет мужа. Вот ты и ухаживай!
- А я и ухаживаю, - сдержанно говорит Натка, - но сейчас уезжаю.
- Так не уезжай! - орет Зина. - Сколько раз повторять! Пусть кто другой едет!
- Зина, - утомленно вздыхает Натка, - мне очень трудно сейчас! Так кстати эта поездка...
- Ага, - торжествует Зина, - я так и знала! Небось сама напросилась!
- Нет, что ты, - пугается Натка. - Ведь это мой завод, за мной закреплен, разве не помнишь? А сейчас они собираются делать блоки...
- Скажи, что не с кем оставить мать, - талдычит свое Зина.
- Да как же - не с кем? - не понимает Натка, и от ее растерянного, удивленного взгляда Зина срывается окончательно: наивность этой дурочки просто бесит!
- Не возьму я ее к себе, поняла? - говорит она четко. - Ишь, надумала: кормить третий рот! Старухи всех раздражают!
- Какие старухи? Какой третий рот? - ужасается Натка.
- Не привязывайся к словам!
- Ну хорошо, - сдается Натка, у нее что-то совсем нет сил - давление, что ли, упало? - Хорошо. Поживи тогда тут, у нас. Я набью холодильник, оставлю денег. Маме одной нельзя: она боится. Ты только ночуй, ладно?
- "Ладно..." - передразнивает Зина. - Чтоб он рванул к своей бляди?
- Зина, прошу, ты же знаешь: я не переношу мата... Никуда твой Володя не денется, они, конечно, давно расстались: такое ведь не прощается...
- Ах, скажите, какие нежности! Все прощается! Эта сука только обрадуется!
Бог мой, и это ее сестра, дочка их общей матери! Несчастная страдалица, всеми жалеемая, опекаемая... А как же иначе? У Натки изобретения и патенты, сплошные успехи, а бедняжка Зина сидит на полставки в библиотеке и вяжет. Правда, всегда неплохо получал Володя, но все равно от Наткиных крупных денег чуть ли не половину - Зине: на куртку, сапоги, модный чешский жакет. Она вроде особенно и не просила, но как-то так повелось: Зина модница, Зина красавица, Зине все надо. А как умеет она радоваться обновкам! Прибегает в новом жакете, крутится перед зеркалом, бросается на шею сестре, призывая всех радоваться с ней вместе. Все и радуются. Но скоро ей опять чего-нибудь не хватает.
Что-то не то они делали? В чем-то ошиблись? Зина вообще-то многого не понимает, чужие беды не чувствует - это Натка всегда с горечью понимала. Надо, наверное, ей объяснить, растолковать, в конце концов есть какие-то правила. Впрочем, правил Зина не признает.
- Понимаешь, - старается говорить ровно Натка, - работать по моим чертежам решили в Ялте. Дают целый цех, понимаешь? Это мое, кровное...
- Понимаешь, понимаешь, - передразнивает ее Зина. - Тоже мне, изобретатель!
- Да, а что? - У Натки падает голос: неужели Зина завидует?
- Ничего... - Губы сжаты в узкую, злую линию, щелочками стали выпуклые глаза. - Откажись, и все. Вадим твой друг, пусть войдет в положение.
- Но какое положение, Зина? Ведь всего десять дней! А хочешь, живи здесь с Володей.
- Нет. Ясно? - Зина тверда как скала. - Хитрая какая! Сама - на море, а я как дура с маменькой? Нет, поняла? Как хочешь, так и устраивайся! Хоть увольняйся!
- А на что я буду жить? - ахает Натка.
- Ну есть же у тебя какие-то сбережения.
Зина встает, резко отшвыривает чашку, так же резко толкает стул и выходит. Окаменевшая Натка слышит, как открывается дверь маминой комнаты.
- Мамуль, я пошла: супруг мой небось заждался. Дай-ка я тебя поцелую.
- Детка, чего ты такая красная? Вы там, случайно, не ссорились?
- Нет, мамочка, что ты...
Хлопает входная дверь, и наступает звенящая тишина. В кухню, шаркая шлепанцами, входит мама, осуждающе покачивая головой.
- Как Зина к нам ни придет, всегда ты ее расстроишь...
"Есть же у тебя какие-то сбережения..." Да если б и были, разве проживет она без работы? Никогда не могла, а уж теперь... Вот-вот превратятся во что-то реальное ее чертежи... Ожило, сдвинулось наконец... Потому что дешево, экономично. Потому что настало время! И надо спешить Натка чувствует это так остро, что не спит ночами. Все вокруг зыбко и шатко, все меняется, разрушается... Надо спешить!
Она возвращается в комнату, стелет постель. Свежий ветер дует в окно, но ей все равно жарко. Обидно и жарко. И еще - страшно: некому рассказать, пожаловаться - она сама бросила Диму. Телефон звонил и звонил, а она не снимала трубку. Потом воцарилась оглушительная тишина: Лена уехала, Дима смирился. Может, и рад, что все она взяла на себя, оставалось лишь подчиниться. Наверное, рад... Конечно...
Господи, что она натворила! Натка сбрасывает с себя одеяло - не думать, не вспоминать... Не получается... Тоскует душа, и мучает, терзает непослушная плоть: что-то жжет изнутри, тянет низ живота. Натка борется изо всех сил, стараясь убить, уничтожить любовь. Только как ее уничтожить? Говорят, уйдет сама. Что ж она не уходит? Говорят, должно пройти время. Так сколько же нужно ждать?
Намучившись, истосковавшись, Натка проваливается в тяжелый сон. Через час просыпается как от удара: ей снилась Зина - кричит, как всегда, и чего-то требует, - и там, во сне, Натка чувствует, что не в силах больше такое терпеть, не желает! Злое лицо, перекошенный в крике рот... "Не хочу, не могу больше!" С этой мыслью и просыпается - в ужасе, что всю жизнь терпела. "Зина - наш крест", - вздохнула однажды мама. Но почему - наш? Кто и зачем заставил Натку нести этот крест вместе с мамой?.. Ладно, об этом после. Сейчас надо решать с Ялтой. Что делать? Может, вызвать Лену? Первая ее экспедиция... И как объяснить, почему? Стыдно. Леночка и так многое понимает - подросла и начала понимать. Однажды расплакалась:
- Зачем ты отдала свою шубу тетке? Не хочу ходить в таком страшном пальто!
- Но папа тогда купил мне новую.
- Ну и что? У тебя дочь росла!
- От Зины как раз уходил Володя.
- А он всю жизнь от нее уходит!
- Что такое ты говоришь?
Пристыдила, успокоила. Лена с доводами матери вроде бы согласилась, тетку, как водится, пожалела, но странно так призадумалась: возраст у нее был такой - переходный, критический.
Через несколько дней спросила:
- А почему на день твоего рождения тебе никогда ничего не дарят? Ты тетке - всегда, а она тебе - нет.
- Ну почему? Что-то дарит.
- Ага, записную книжку.
- Потому что у меня как раз вся исписалась.
- Потому что она стоит рубль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26