- Можно? - лукаво спросила она.
- Конечно! - воскликнул Денис; Женя молча кивнул.
Что-то неправильное, нехорошее было во всем - в тапочках, рагу, Лерином любимом халате, - только он никак не мог понять, что именно.
"В конце концов, ничего особенного, - успокаивал себя Женя, лежа в постели и тщетно стараясь заснуть. - Давняя подруга, и это естественно... Лера с Дениской сто раз у нее ночевали..." Да, но ведь не он! А теперь она лежит там, за стенкой, и он боится лишний раз повернуться и стесняется встать и пройти в туалет.
О Господи, какой долгий, перепутанный день! Темная, предрассветная Москва, и он, вместе с народом, едущим на работу, мчится в стремительном поезде к Тане. Там, у Тани, слетает все наносное, неважное и ненужное, и он становится самим собой - молодым, счастливым, уверенным. Таким приезжает в институт, таким оживленно оппонирует Диме, пьет вместе со всеми вино - "За удачу, за докторскую - Димка, не подведи!" - звонит Тане и говорит ей слова любви, едет домой, счастливо опустошенным, мечтая о ванне и сне, а дома новый сюжет. И опять застолье, опять вино, разговоры, и черные, вызывающие глаза сверлят ему душу. Бедные женщины! Ничего-то они не в силах забыть даже несостоявшийся детский роман столетней давности.
- Встал? - встретила его утром Надя. - Завтрак давно на столе.
- А Денис? - огляделся по сторонам Женя, словно сын мог где-нибудь спрятаться.
- Убежал! - деловито доложила Надя, бросая в тостер аккуратно нарезанные ломтики хлеба; перламутром переливались длинные ногти. - У него зачет, ты что, забыл? Уж эти мне папаши...
- Ах, зачет... - промямлил Женя и скрылся в ванной.
"Что за черт? - злился он, умываясь. - Почему она здесь командует как у себя дома! И опять в Леркином халате, наглая баба!" Смутное беспокойство томило его, досада, что-то похожее на страх, острое ощущение, что они совсем одни в доме. "Да нет, глупости", - отмахнулся Женя от дурацких, ни на чем не основанных подозрений и вышел из ванной.
- Наконец-то! - с веселым негодованием воскликнула Надя. - Остынут же гренки!
Пришлось сесть за стол. Аппетитные гренки, яичница с луком смягчили податливое мужское сердце.
- Поедем к Лерочке вместе? - предложила Надя. - Вот обрадуется!
- Там карантин... - пробормотал Женя.
- Чепуха! - энергично махнула рукой Надя. - Конечно, не сейчас - пока еще рано, - но часа в три-четыре.
Женя машинально взглянул на часы. Еще только одиннадцать. Не собирается же она сидеть тут полдня? И опять Надя прочла его мысли.
- А у меня к тебе дело! - Черные глаза смотрели ему прямо в душу и, казалось, видели Женю насквозь. - Я уже говорила с Леркой...
- О чем? - мгновенно насторожился Женя.
- О том, как вам выжить, - спокойно объяснила Надя. - Лерке теперь ведь не до уроков, верно?
Он и сам так думал - никаких уроков, но было невыносимо слышать это от Нади.
- Как-нибудь проживем, - нахмурился, закрывая тему, Женя.
Но это он так решил, не Надя.
- "Как-нибудь" - не получится, - усмехнулась она. - Лекарства нынче дороги, сердечные - вдвойне.
"Тебе-то какое дело?" - кричало все в Жене, но не мог же он наброситься на ни в чем не повинную женщину, да еще подругу жены? А Надя даже не замечала его едва сдерживаемого бешенства.
- Значит, так, - энергично продолжала она. - Живу я теперь в Москве Лерка не говорила? - а дачу сдала. И знаешь, почему я пошла на эту славную рокировку?
- Почему? - повторил ключевое слово Женя, подавив беспомощное негодование: как его обвели вокруг пальца! Он-то думал, поздно ехать на дачу! Какого черта, в самом деле, она осталась тут ночевать?
Возмущенный и озадаченный, он почти не слушал, что там говорит Надя возбужденно, азартно - про свою новую жизнь.
- Продаю, покупаю контейнерами! Пристроилась под бочок к Детскому фонду - ну, понимаешь, чтоб не платить налоги. Кое-кому, конечно, приходится отстегивать, так ведь не сравнить...
- Ты стоишь за прилавком? - грустно спросил Женя.
- Еще чего! - возмутилась Надя. - Ты, как я погляжу, меня и не слушаешь! Так вот, к делу: мне нужен помощник.
- А при чем здесь я? - холодно поинтересовался Женя.
- Ты мне подходишь, - нагло заявила Надя. - Да не боись: помощник нужен по связям с общественностью.
- Чего-чего?
Вытаращив глаза, Женя смотрел на развалившуюся в кресле Надю, буквально, в прямом смысле слова, потеряв дар речи. Его, научного сотрудника Института истории... Его, без пяти минут доктора... С его знаниями, студентами, иностранными языками... Так примерно и прокричал он Наде, когда обрел наконец этот дар. Надя вскочила.
- А я, по-твоему, кто? - подбоченившись вот именно как торговка, кричала она. - Мой диплом, помнишь, считался одним из лучших! А кто лучше всех в группе знал латынь? А английский? Тоже, позволь тебе напомнить, два языка! Значит, Лерка должна мотаться, как овечий хвост, по урокам, выбиваться из последних сил, заставляя всяких оболтусов хоть что-то такое уразуметь, а ты в своей богадельне будешь думать и писать "о высоком"?
- Писать "о высоком" - это плохо? - с трудом сумел вставить слово Женя.
- Нет, не плохо, - язвительно ответила Надя. - Жаль, что жить на это нельзя. Невозможно-с!
- А на что можно?
- А вот иди ко мне в помощники и узнаешь. - Она уже успокоилась. Подошла к Жене, положила руку ему на плечо. - Правда, Жень, - миролюбиво сказала Надя. - Лерку жалко до слез. И никто не призывает тебя, кстати, бросать институт.
- Как это?
Он правда не понимал.
- А так. - Надя покровительственно похлопала его по плечу. - Ты мне нужен всего два раза в неделю. Ну, еще по субботам. С твоей головой...
- А что делать?
Становилось уже интересно.
- Вести переговоры. От моего имени.
- А сама?
- Это мы уже проходили, - вздохнула Надя. - Тут нужен крепкий мужик. Не баба!
- А что, случаются перестрелки? - неловко пошутил Женя.
- Не говори глупостей, - отмахнулась от него странно повеселевшая Надя. - С криминалом я - ни-ни, все чисто.
- Кроме фонда, - поддел ее Женя.
- Кроме фонда, - спокойно согласилась Надя. - Но это не криминал, а нормальная тактика. Если платить все налоги, вмиг разоришься. Получать будешь шестьсот баксов в месяц. Устроит?
Она говорила так, будто они уже обо всем условились. Но Женя еще побарахтался, хотя шестьсот долларов... Цифра эта его прямо убила.
- Я должен подумать, - сказал он и двинулся к мойке, чтобы освободить наконец от Надиной руки плечо.
- Подумай, - великодушно разрешила Надя. - Только не очень долго. Например, до среды.
- Почему до среды? - удивился Женя. Голова у него гудела от обилия информации.
- Потому что сразу после Нового года - переговоры, - объяснила Надя.
Вход на черную лестницу был закрыт, а у парадной стоял с виду неприступный охранник.
- Вот те на... - протянула Надя. - А вчера все было настежь... Похоже, даже она растерялась. - Забаррикадировались, черти..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103