(интервью с Егором Летовым)
"Как захочешь, так и было"
(Леха "Плюха")
"И, тихо взяв мешалку в руки,
Он мудро кашу помешал.
Так он подобие науки
Душе несчастной преподал."
(Н.Заболоцкий "Незрелость")
"В цырке все смешно
Клоуны смеются
Люди все смеются
Звери тоже смешно"
(Кузя Уо "В цырке...")
"Кто хоть раз нарисует в своем воображении безымянный го-
род, существующий лишь для безымянных жителей, -- двери домов в
этом городе, если их вообще можно назвать дверьми, широко рас-
пахнуты для всех, любой человек -- твой друг, и нет нужды всег-
да быть начеку, ходи на голове, спи на тротуаре, никто тебя не
осудит, можешь спокойно окликнуть незнакомого человека, хочешь
похвастаться своим пением -- пой где угодно и сколько угодно, а
кончив петь, всегда можешь смешаться с безымянной толпой на
улице, -- кто хоть однажды размечтается об этом, того всегда
подстерегает та же опасность, с которой не совладал А."
(Кобо Абэ, "Человек-ящик")
Если ты меня забудешь -- не забуду я тебя.
В жизни может все случиться -- не забудь и ты меня.
(Ф.М.Достоевский)
Серега: Итак, здорово.
Егор: Привет.
С.: Давай устроим этакое... простое собеседование. Ибо то
интервью, которое ты приготовил для "Контр Культ Ур'а N 3" или
там... отдельным изданием -- пусть будет этаким "программным
заявлением". А мы вот здесь посидим и просто поговорим -- о том
о сем. Хорошо? Без всякого громыхания, помпеза и пр.
Е.: Давай.
С.: Мне вот на днях попало в руки твое интервью с Мейнер-
том, в "333". Подивился я, честно говоря, сказанному тобой...
Е.: Ха-ха... Да! Интервью на редкость идиотское вышло, что
говорить.
Даже еще более дурацкое, чем то, что я в Барнауле давал.
Просто красота!
С.: Что это ты там (в "333") про выступление Exploited в
Вильнюсе наговорил?
Е.: Это КРАСИВЕЙШАЯ история! У меня есть в Вильнюсе прия-
тель Вервяклис, местный панкер, скинхэд, лидер группы "Разруши-
тели" (не помню, как это звучит по-ихнему). Так вот, у него
Exploited это... как Пушкин -- для Пети Мамонова, как Гребенщи-
ков или Цой... или там Кинчев -- для Питера. Так вот. Он жрал
чуть ли не год всякие колеса и прочее горючее и поехал. Умом. А
местные панки, его друганы, решили над ним подшутить -- пришли
к нему однажды и говорят: вот, мол, Ватти (вокалист Exploited)
приехал в Вильнюс, на пару дней, как турист, проездом, из Фин-
ляндии. Вервяклис тут же побежал на него смотреть. А они там
где-то на какой-то хате уже приготовили какого-то здоровенного
чувака, с гребнем, в клепаной коже и тому подобном, который
Ватти и изображал из себя, пиво пил, рыгал, иногда что-нибудь
типа "хау ду ю ду" произносил. А вечером якобы концерт должен
был происходить, где Ватти с литовскими панками собирался дже-
мовать... Так вот, Вервяклис стал мне звонить, истерически хо-
хотать, взахлеб рассказывать о Ватти -- какой, мол, это клевый
чувак, братан и прочее. Ну, я, соответственно, поверил и всем
тут же эту информацию и передал. Впоследствии оказалось (Серге-
ев, наш бывший "дорожный менеджер", ездил в Вильнюс, встречался
с "потерпевшим" и все досконально расследовал), что бедный Вер-
вяклис пошел вечером на мифический концерт Ватти -- оного, ра-
зумеется, не обнаружил, ибо ДК, в котором все должно было про-
исходить, был закрыт и более того -- заколочен. Вервяклис, не
мудрствуя лукаво, стал ломать двери, кричать, что, мол, "Punk's
not Dead!", "Exploited давай!" и проявлять прочее игнорирование
реальности -- приехали менты, посмотрели на него, призадумались
-- и отправили в психушку, где Вервяклис после инсулина там...
галаперидола и тому подобного несколько пришел в себя через па-
ру месяцев. Вот такая история о концертах Exploited в Вильнюсе.
Согласись, что красиво!
С.: Красиво!
Е.: А то, что армия мне после 8-го класса грозила... так
это факт. Я в школу поздно пошел -- болел... и не хотел. А во-
обще глупейшее интервью вышло -- глупейшее до такой степени,
что даже хорошо. Коля Мейнерт -- хороший очень человек, но име-
ет скверное свойство все воспринимать через этакую супремати-
ческую социально-политическую призму. Мы с ним часов пять гово-
рили о том, что для меня тогда имело (да и имеет) первостепен-
ный смысл -- вместо всего этого он помещает самое начало разго-
вора -- его как бы вступление, где повествуется о КГБистских
гонениях и тому подобной романтике. Как будто это имеет хоть
какой-либо смысл сейчас! Все мои политические приключения поро-
дили в лучшем случае сериал этаких "песен протеста" типа
"КГБ-рок", "Новый 37-й", "Анархия", "КГБ" и др. А это, надо
признаться, отнюдь не самые ценные мои сочинения.
С.: Для него так, возможно, что и самые ценные.
Е.: Ну и что же тогда получается? Вот и говори после это-
го... Ведь вроде взрослый человек, а все воспринимает как цацки
какие-то! Впрочем, там, где он живет, все так, может быть, и
есть. Игрушечная страна, игрушечные понятия... А все оттого,
что об искусстве, о творчестве берутся судить люди, не писавшие
ни единой песни, ни одного стиха, ни одной картины!! Кто может
судить о Ван Гоге? Только какой-нибудь Босх... или там... да
хотя бы и Глазунов! Кто может писать о Янке? Я могу писать,
Жариков, Плюха... Но ведь пишет всякая сволочь! Липницкие вся-
кие, какие-то, сука, Мальцевы... или кто там эту херню в "Ком-
сомольской правде" родил? Я не хочу обидеть Колю Мейнерта, он
очень хороший человек, и я очень хорошо к нему отношусь, но,
мне кажется, он занимается... не своим делом. Ему бы о политике
статьи писать, о социологии. К року он отношение имеет... ну...
самое минимальное.
Самое плохое то, что все статьи так или иначе -- я это со-
вершенно твердо и ясно ощущаю -- влияют неотвратимо на происхо-
дящее. Это действует как магия. Напишет какой-нибудь пидор ка-
кую-нибудь статейку -- и пошло-поехало. Это формирует -- зычно
выражаясь -- и народное сознание, и подсознание, и общую ситуа-
цию. Голдинг правильно писал в "Чрезвычайном после" обо всей
этой херне.
С.: Ты считаешь, что какая-нибудь грязная статейка способ-
на перечеркнуть само творение?
Е.: Хрен его знает. Может быть, само творение и не пере-
черкнет, так как все НАСТОЯЩЕЕ, выстраданное -- уже отчетливо,
уже в другом измерении, уже принадлежит Вечности... Но... может
уничтожить его в глазах поколения, а может и... вообще -- нации
или человечества. Навсегда. Так уже бывало. И не раз. Хочется
уповать на то, что "имеющий уши -- услышит", все-таки услышит.
Очень хочется на это уповать.
С.: А вот скажи, что ты собираешься теперь делать? Записы-
вать, сочинять?.. Каковы, дурацки выражаясь, твои творческие
планы?
Е.: Каждый раз, как закончу очередную какую-нибудь вещь --
альбом ли, песню ли.
1 2 3 4 5 6 7
"Как захочешь, так и было"
(Леха "Плюха")
"И, тихо взяв мешалку в руки,
Он мудро кашу помешал.
Так он подобие науки
Душе несчастной преподал."
(Н.Заболоцкий "Незрелость")
"В цырке все смешно
Клоуны смеются
Люди все смеются
Звери тоже смешно"
(Кузя Уо "В цырке...")
"Кто хоть раз нарисует в своем воображении безымянный го-
род, существующий лишь для безымянных жителей, -- двери домов в
этом городе, если их вообще можно назвать дверьми, широко рас-
пахнуты для всех, любой человек -- твой друг, и нет нужды всег-
да быть начеку, ходи на голове, спи на тротуаре, никто тебя не
осудит, можешь спокойно окликнуть незнакомого человека, хочешь
похвастаться своим пением -- пой где угодно и сколько угодно, а
кончив петь, всегда можешь смешаться с безымянной толпой на
улице, -- кто хоть однажды размечтается об этом, того всегда
подстерегает та же опасность, с которой не совладал А."
(Кобо Абэ, "Человек-ящик")
Если ты меня забудешь -- не забуду я тебя.
В жизни может все случиться -- не забудь и ты меня.
(Ф.М.Достоевский)
Серега: Итак, здорово.
Егор: Привет.
С.: Давай устроим этакое... простое собеседование. Ибо то
интервью, которое ты приготовил для "Контр Культ Ур'а N 3" или
там... отдельным изданием -- пусть будет этаким "программным
заявлением". А мы вот здесь посидим и просто поговорим -- о том
о сем. Хорошо? Без всякого громыхания, помпеза и пр.
Е.: Давай.
С.: Мне вот на днях попало в руки твое интервью с Мейнер-
том, в "333". Подивился я, честно говоря, сказанному тобой...
Е.: Ха-ха... Да! Интервью на редкость идиотское вышло, что
говорить.
Даже еще более дурацкое, чем то, что я в Барнауле давал.
Просто красота!
С.: Что это ты там (в "333") про выступление Exploited в
Вильнюсе наговорил?
Е.: Это КРАСИВЕЙШАЯ история! У меня есть в Вильнюсе прия-
тель Вервяклис, местный панкер, скинхэд, лидер группы "Разруши-
тели" (не помню, как это звучит по-ихнему). Так вот, у него
Exploited это... как Пушкин -- для Пети Мамонова, как Гребенщи-
ков или Цой... или там Кинчев -- для Питера. Так вот. Он жрал
чуть ли не год всякие колеса и прочее горючее и поехал. Умом. А
местные панки, его друганы, решили над ним подшутить -- пришли
к нему однажды и говорят: вот, мол, Ватти (вокалист Exploited)
приехал в Вильнюс, на пару дней, как турист, проездом, из Фин-
ляндии. Вервяклис тут же побежал на него смотреть. А они там
где-то на какой-то хате уже приготовили какого-то здоровенного
чувака, с гребнем, в клепаной коже и тому подобном, который
Ватти и изображал из себя, пиво пил, рыгал, иногда что-нибудь
типа "хау ду ю ду" произносил. А вечером якобы концерт должен
был происходить, где Ватти с литовскими панками собирался дже-
мовать... Так вот, Вервяклис стал мне звонить, истерически хо-
хотать, взахлеб рассказывать о Ватти -- какой, мол, это клевый
чувак, братан и прочее. Ну, я, соответственно, поверил и всем
тут же эту информацию и передал. Впоследствии оказалось (Серге-
ев, наш бывший "дорожный менеджер", ездил в Вильнюс, встречался
с "потерпевшим" и все досконально расследовал), что бедный Вер-
вяклис пошел вечером на мифический концерт Ватти -- оного, ра-
зумеется, не обнаружил, ибо ДК, в котором все должно было про-
исходить, был закрыт и более того -- заколочен. Вервяклис, не
мудрствуя лукаво, стал ломать двери, кричать, что, мол, "Punk's
not Dead!", "Exploited давай!" и проявлять прочее игнорирование
реальности -- приехали менты, посмотрели на него, призадумались
-- и отправили в психушку, где Вервяклис после инсулина там...
галаперидола и тому подобного несколько пришел в себя через па-
ру месяцев. Вот такая история о концертах Exploited в Вильнюсе.
Согласись, что красиво!
С.: Красиво!
Е.: А то, что армия мне после 8-го класса грозила... так
это факт. Я в школу поздно пошел -- болел... и не хотел. А во-
обще глупейшее интервью вышло -- глупейшее до такой степени,
что даже хорошо. Коля Мейнерт -- хороший очень человек, но име-
ет скверное свойство все воспринимать через этакую супремати-
ческую социально-политическую призму. Мы с ним часов пять гово-
рили о том, что для меня тогда имело (да и имеет) первостепен-
ный смысл -- вместо всего этого он помещает самое начало разго-
вора -- его как бы вступление, где повествуется о КГБистских
гонениях и тому подобной романтике. Как будто это имеет хоть
какой-либо смысл сейчас! Все мои политические приключения поро-
дили в лучшем случае сериал этаких "песен протеста" типа
"КГБ-рок", "Новый 37-й", "Анархия", "КГБ" и др. А это, надо
признаться, отнюдь не самые ценные мои сочинения.
С.: Для него так, возможно, что и самые ценные.
Е.: Ну и что же тогда получается? Вот и говори после это-
го... Ведь вроде взрослый человек, а все воспринимает как цацки
какие-то! Впрочем, там, где он живет, все так, может быть, и
есть. Игрушечная страна, игрушечные понятия... А все оттого,
что об искусстве, о творчестве берутся судить люди, не писавшие
ни единой песни, ни одного стиха, ни одной картины!! Кто может
судить о Ван Гоге? Только какой-нибудь Босх... или там... да
хотя бы и Глазунов! Кто может писать о Янке? Я могу писать,
Жариков, Плюха... Но ведь пишет всякая сволочь! Липницкие вся-
кие, какие-то, сука, Мальцевы... или кто там эту херню в "Ком-
сомольской правде" родил? Я не хочу обидеть Колю Мейнерта, он
очень хороший человек, и я очень хорошо к нему отношусь, но,
мне кажется, он занимается... не своим делом. Ему бы о политике
статьи писать, о социологии. К року он отношение имеет... ну...
самое минимальное.
Самое плохое то, что все статьи так или иначе -- я это со-
вершенно твердо и ясно ощущаю -- влияют неотвратимо на происхо-
дящее. Это действует как магия. Напишет какой-нибудь пидор ка-
кую-нибудь статейку -- и пошло-поехало. Это формирует -- зычно
выражаясь -- и народное сознание, и подсознание, и общую ситуа-
цию. Голдинг правильно писал в "Чрезвычайном после" обо всей
этой херне.
С.: Ты считаешь, что какая-нибудь грязная статейка способ-
на перечеркнуть само творение?
Е.: Хрен его знает. Может быть, само творение и не пере-
черкнет, так как все НАСТОЯЩЕЕ, выстраданное -- уже отчетливо,
уже в другом измерении, уже принадлежит Вечности... Но... может
уничтожить его в глазах поколения, а может и... вообще -- нации
или человечества. Навсегда. Так уже бывало. И не раз. Хочется
уповать на то, что "имеющий уши -- услышит", все-таки услышит.
Очень хочется на это уповать.
С.: А вот скажи, что ты собираешься теперь делать? Записы-
вать, сочинять?.. Каковы, дурацки выражаясь, твои творческие
планы?
Е.: Каждый раз, как закончу очередную какую-нибудь вещь --
альбом ли, песню ли.
1 2 3 4 5 6 7