Чаще всего он общался с Иваном Ивановичем и Станиславом Викторовичем. Иван Иванович работал на мясокомбинате и держал у себя бульдога по прозвищу Биндюжник, у которого грудь в три ряда была увешана медалями. Ходил Биндюжник неторопливо, держался с большим достоинством, но в общем-то был обыкновенным ленивым и неумным псом с довольно грубым характером.
Несчастьем Биндюжника, как ни странно, стали его великолепные стати. Он был так отлично сложен, так силен, так неповторимо уродлив, что, когда хозяин выводил его на выставках, члены жюри млели от восторга. Медали сыпались на Биндюжника дождем, и он очень не любил, когда хозяева снимали их и прятали в коробку.
Другой новый знакомый Рыжика, Станислав Викторович, работал в Министерстве внешней торговли. Он много разъезжал по разным странам и привез из Франции Дэзика — хрупкую, капризную левретку, пижона и франта. Дэзик ходил в мохеровых попонках и плетеных ошейниках — каждый под цвет попонки и был убежден, что мир состоит из куриных котлеток, мягких подушек и коктейлей, остатки которых он любил втихомолку вылизывать из стаканов…
По вечерам прогуливал своего дога Цезаря Павел Осипович, старший экономист большого треста. Цезарь славился примерным поведением как среди собак, так и среди людей. Даже когда хозяин иной раз вытягивал его вдоль спины поводком, Цезарь взвизгивал, а потом принимался лизать его руку. Щенкам, осуждавшим его покорность, он объяснял:
— Мы должны быть вечно благодарны хозяевам, потому что они заботятся о нас и думают только о нашем благе.
Так его и прозвали — Вечно Благодарный… Все хозяева ставили Вечно Благодарного в пример своим собакам, но щенки его не любили и обходили стороной.
А еще в сквере постоянно отирался бездомный песик, лохматый, тощий, но с веселыми глазами. Пес этот страстно любил музыку: стоило ему услышать красивую мелодию, как он садился на землю и начинал подвывать. Эта самозабвенная любовь делала его чрезвычайно рассеянным — ради музыки он готов был усесться на проезжей части улицы или броситься наперерез похоронной процессии. Его так и прозвали Музыкантом.
Кормился Музыкант объедками у ближайших кафе, выпрашивал кусочки в гастрономе, но нрав имел веселый и не унывал, даже когда бывал бит за свои рулады. Он понимал, что искусство требует жертв, и, поскулив немного, снова принимался за старое…
С тех пор как Рыжик познакомился с владельцами собак и у них появились общие интересы, он постоянно испытывал целый ряд неудобств. Самым трудным был, конечно, вопрос о породе Щена. Но Рыжик держался своей версии твердо и неуклонно. И когда его спрашивали, какой породы его щенок, он отвечал звездной, из созвездия Гончих Псов.
Это было по меньшей мере странно, но собеседники и не думали сомневаться, потому что Рыжик был журналистом, а в редакции, как известно, все возможно. Поэтому Павел Осипович и Станислав Викторович важно кивали, а Рыжик, расхрабрившись, продолжал:
— Не исключено, что где-то находится звездолет, на котором он прилетел, но я, к сожалению, его еще не нашел. В ближайшее время думаю обследовать окрестности.
В то время как хозяева обсуждали возможное местонахождение звездолета, щенки тоже мирно беседовали. Разговор шел, конечно, об еде.
— Сегодня попробовал сервелат, — прохрипел Биндюжник.
Щен, Музыкант и Дэзик уставились на него с нескрываемым интересом. Даже Вечно Благодарный, скучавший у ног своего хозяина, насторожил уши.
— А что это такое — сервелат? — облизнувшись, спросил Щен.
— Такая деликатесная колбаса с пряностями, — важно разъяснил Биндюжник. — Бутерброд упал на пол и достался мне.
— Ты ешь с пола?! — изумился Дэзик. — Это так негигиенично! И потом сервелат тяжел для желудка. По-моему, нет ничего лучше сбитых сливок. Куриная котлетка деволяй, конечно, тоже неплоха…
Щен понятия не имел, что такое сервелат, сбитые сливки или деволяй, поскольку они с Рыжиком питались в основном хлебом, колбасой, молоком и полуфабрикатами. Но, не желая ударить лицом в грязь, сказал бодро:
— По-моему, самое лучшее, когда можно все смешать и есть сразу.
Все посмотрели на него с уважением. Такой вариант показался им неожиданным и прекрасным. А Музыкант даже завыл от восторга, как будто услышал музыку. Щену стало очень жаль голодного друга.
Но тут вдруг до собак донесся сладостный запах пирожков с ливером. Биндюжник сразу забыл о сервелате, а Дэзик — о сбитых сливках. У всех потекли слюнки, и приятели бросились навстречу запаху.
Запах наплывал, струился, дразня обоняние, и вызывал жгучие мечты о прекрасных и недоступных пирожках.
Друзья принюхались и двинулись вперед медленно, словно их тащили на поводке. Запах становился все ощутимее, пирожки, казалось, носились в воздухе, и тогда, сорвавшись с места, все четверо дружно кинулись вперед, к большой арке, с которой начинался сквер.
Там, у самого входа, расположилась женщина в белом халате с лотком. Вокруг стоял такой запах, что застонал даже любитель сервелата Биндюжник…
К лотку подошла дама, на которой все блестело и переливалось: платье с металлической нитью, кольца на пальцах, серьги, браслеты…
Дама купила пирожок, огляделась по сторонам, изящно отставив мизинец, откусила кусочек и нервно поежилась. Ей, видимо, очень не хотелось, чтобы тот, кого она ждала, увидел ее жующей вульгарный десятикопеечный пирожок.
И вдруг появился Он, в прекрасной канареечной куртке, с волосами такой длины, что из них вполне можно было бы соорудить свадебную прическу «фантазия». Увидев Его, дама поспешно спрятала руку с пирожком за спину.
Щен, стоявший к ней ближе всех, воспринял это как подарок судьбы. Он высоко подпрыгнул, цапнул пирожок из рук дамы и бросился наутек.
Дама завизжала, как ошпаренная. Кавалер одним прыжком перемахнул клумбу с увядающими флоксами и подбежал к ней. Мгновенно собралась толпа.
— Украли?! — слышалось со всех сторон. — Что?… Сумочку?!. Так вот же она, в руках!… Укусила собака?… Какая?… Бешеная?!.
— Распустили собак! — визжала дама. — Представляешь, он чуть не откусил мне руку!
— Кто — он? — насторожился кавалер.
— Такой огромный страшный пес! — Дама показала рост пса размером с хорошего теленка.
— Правильно, — поддержала лотошница, которая тоже жаждала оказаться в центре внимания. — Страшилище, что твой медведь…
Подоспевшие хозяева собак переглянулись.
— Не обошлось тут без наших, — вздохнул Иван Иванович и, протолкавшись к потерпевшей, предложил: — Девушка, милая, ну хотите, я вам куплю два пирожка? Пять пирожков? Только успокойтесь!
— Вы-то чего суетесь?! — отрезал парень, а дама, уличенная в нарушении правил хорошего тона, завизжала еще громче:
— При чем тут пирожки?! Дело в принципе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30