Откуда? Эти вопросы терзали Шайтана; пока он не поймет, что такое Гарри Киф и чего от него можно ожидать.
Гораздо проще в свое время было иметь дело с Шайтисом, самонадеянным хитрецом — Шайтис-красавчик, Шайтис-олух мнил себя Великим Предателем, но годился лишь на роль Великого Глупца. Нехитро иметь дело с Шайтисом, который накрепко захлопнул свой разум, чтобы не дать вылететь на свободу своим подленьким, мерзким и вероломным мыслишкам. Именно поэтому Шайтан уже давно читал сокровенные мысли своего наследника, они никак не были для него тайной за семью печатями.
* * *
Таковы были мысли Шайтана, и они, естественно, были укрыты от Шайтиса.
Они оставили одного бойца на страже у замка, а с остальными направились на Светлую сторону, где скоро заметили огни поселения Странников. Вскоре ночной воздух наполнился криками людей, ревом бойцов и звуками пиршества; а еще — горячим запахом недавней смерти и пронзительным визгом оставшихся в живых. Их было шестеро, и это были женщины.
А потом... верхние окна замка Карен озарились красноватыми отблесками огня, из труб пошел дым, как будто там происходило шумное, веселое торжество. Вампирам, так долго отказывавшим себе во всем, было весело.
* * *
Гарри и Карен спали.
Некроскоп продолжал отмерять время в днях и ночах. Когда разум говорил телу, что наступила ночь, тело отзывалось, и ему хотелось спать. Усталость была и умственной и физической, ведь он знал, что в любой грядущей битве будет сражаться с самим собой не в меньшей степени, чем с врагом. Проблема, которая терзала его, способствуя накапливающейся усталости, была все та же: как победить, не призывая на помощь своего вампира, не давая ему полного контроля над собой? Позволить своему кровососу взять полную власть означало бы подчиниться самому, вследствие чего он бы уже перестал быть самим собой, человеком, стал бы Вамфиром в полном смысле этого слова.
У Карен этой проблемы не было: она уже была Вамфиром! Но прежде всего она была женщиной, а некроскоп был ее мужчина. Когда он спал, то спала и она, сжавшись в его объятиях. Они были готовы к схватке; спали не раздеваясь, боевая рукавица Карен лежала рядом с ней. И они предусмотрительно выставили дозор. Боец, похрюкивая, разместил свою бронированную тушу поудобнее в тени за седловиной холма; другой зверь Карен расположился впереди под защитой стены, у пологого склона, спускавшегося к предгорьям. Третье же существо находилось на возвышении, на уступе под нависающими скалами с западной стороны, оттуда его способные видеть ночью глаза всматривались в пространство каменистой равнины, вглядывались в небеса и залитую звездным светом пустыню, дабы упредить какое-либо нежелаемое движение.
Но там присутствовал и четвертый, скрытый от спящих, не менее замечательный наблюдатель. Когда-то известный как Обитатель, теперь он был худой и серый, держался отдельно, всматриваясь в неухоженный сад из-за укрытия деревьев. Иногда, при прояснениях памяти, он понимал, почему пришел сюда, иногда не очень. Но несмотря ни на что он был здесь. Именно его телепатическое рычание, а также мычание и вопли выстроившихся в боевой порядок зверей разбудили некроскопа и его подругу, когда, наконец, захватчики начали атаку. Несмотря на все предосторожности, она застала их врасплох — потому что враги напали не с Темной стороны, а со Светлой, с гор, где еще был закат!
Захватчики полностью покинули замок Карен, пересекли горы далеко на востоке, где никто не мог их увидеть, и повернули на запад под защитой гор. Под этим прикрытием их траектория полета пролегла к гряде скал на широте садов, а отсюда, поднявшись над вершинами, они смогли осмотреть территорию противника, определили местонахождение каждого из бойцов и удостоверились, что больше ничто нигде не шевелится. Затем они стали зондировать спящий разум Карен. Некроскоп спал. Его разум даже во сне был защищен и заблокирован.
Гарри снилось, что он оказался во временном потоке будущего Темной стороны; его глаза видели сияние голубых, зеленых и красных линий жизни. А в его ушах, непрерывно и однообразно звучал многоголосый хор — “А-а-а-а-а-ах!” — чьих-то жизней, спешащих в свое завтра во всех Вселенных Света. В прошлый раз он был здесь с Карен, но в этот раз — один, и он более внимательно смотрел на все, что окружало его, на алые вампирские нити, сходящиеся с его собственной. И в момент, когда уже казалось, что они сольются вместе, в этой точке время Мёбиуса запылало золотом, как будто в раскаленном тигле, и это означало конец... всему?
А может быть, и нет.
Это были самые последние секунды сна, Гарри вскочил среди развалин поселения Странников. Карен, спавшая рядом с ним, тоже проснулась.
— Бойцы! — выдохнула она, и ее рука сама потянулась за боевой рукавицей.
— Сейчас посмотрю, — ответил Гарри, стоя уже на ногах, и создал дверь Мёбиуса так, чтобы она совпала с дверным проемом каменного строения. Пройдя в двери, он посмотрел на небо. Там были летуны! Он увидел их за секунду до того, как пространство Мёбиуса вновь поглотило его: в вышине хлопали перепончатыми крыльями огромные твари, оседлавшие их седоки-Вамфири отдавали приказы бойцам, находящимся внизу. Но эти твари были совсем не такие, как бойцы, уже высадившиеся ранее и вступившие в битву с созданиями Карен. Это были реактивные звери, они пульсировали и пускали струи, словно осьминоги, их крылья были широко распростерты. Трое таких образовали треугольник, защищая тех, кто ими управлял, но сколько же тварей было уже внизу?
Гарри вынырнул из пространства и оказался в седле. Бойца Карен атаковали двое меньших, но невероятно злобных зверей. Один из них был прямо под ними, и его клешни и серпы работали не переставая, другой же пытался пробиться, кусаясь и нанося уколы. Даже метаморфическая плоть должна была уступить перед таким натиском!
— Оторвись от них, — приказал некроскоп. — И поднимись выше, если можешь. Вымотай их в небе.
Чтобы отдать этот приказ бойцу, ему пришлось открыть свой разум.
И тут же сразу появилась Карен.
— У меня есть боец в скалах, — доложила она ему. — Он быстрый и злобный. Если ты сможешь вывести из строя этого, реактивного, то Шайтис и Шайтан лишатся преимущества. Их летуны, конечно же, поразительны, они хорошо вооружены, но не являются достойными противниками моим бойцам. Может быть, нам удастся скинуть этих ублюдков с неба!
Но ее мысли уже не были тайной для врагов, так как они находились в непосредственной близости от нее.
— Эй, Карен, — вдруг раздался ликующий зов Шайтиса. — Вероломство, да? Что ж, я уверен, ты будешь проклинать меня до последнего вздоха. И будь уверена, я увижу твой последний вздох. — Затем он позвал Гарри: — А тебя, молодчик из Адских Краев, я очень хорошо помню!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Гораздо проще в свое время было иметь дело с Шайтисом, самонадеянным хитрецом — Шайтис-красавчик, Шайтис-олух мнил себя Великим Предателем, но годился лишь на роль Великого Глупца. Нехитро иметь дело с Шайтисом, который накрепко захлопнул свой разум, чтобы не дать вылететь на свободу своим подленьким, мерзким и вероломным мыслишкам. Именно поэтому Шайтан уже давно читал сокровенные мысли своего наследника, они никак не были для него тайной за семью печатями.
* * *
Таковы были мысли Шайтана, и они, естественно, были укрыты от Шайтиса.
Они оставили одного бойца на страже у замка, а с остальными направились на Светлую сторону, где скоро заметили огни поселения Странников. Вскоре ночной воздух наполнился криками людей, ревом бойцов и звуками пиршества; а еще — горячим запахом недавней смерти и пронзительным визгом оставшихся в живых. Их было шестеро, и это были женщины.
А потом... верхние окна замка Карен озарились красноватыми отблесками огня, из труб пошел дым, как будто там происходило шумное, веселое торжество. Вампирам, так долго отказывавшим себе во всем, было весело.
* * *
Гарри и Карен спали.
Некроскоп продолжал отмерять время в днях и ночах. Когда разум говорил телу, что наступила ночь, тело отзывалось, и ему хотелось спать. Усталость была и умственной и физической, ведь он знал, что в любой грядущей битве будет сражаться с самим собой не в меньшей степени, чем с врагом. Проблема, которая терзала его, способствуя накапливающейся усталости, была все та же: как победить, не призывая на помощь своего вампира, не давая ему полного контроля над собой? Позволить своему кровососу взять полную власть означало бы подчиниться самому, вследствие чего он бы уже перестал быть самим собой, человеком, стал бы Вамфиром в полном смысле этого слова.
У Карен этой проблемы не было: она уже была Вамфиром! Но прежде всего она была женщиной, а некроскоп был ее мужчина. Когда он спал, то спала и она, сжавшись в его объятиях. Они были готовы к схватке; спали не раздеваясь, боевая рукавица Карен лежала рядом с ней. И они предусмотрительно выставили дозор. Боец, похрюкивая, разместил свою бронированную тушу поудобнее в тени за седловиной холма; другой зверь Карен расположился впереди под защитой стены, у пологого склона, спускавшегося к предгорьям. Третье же существо находилось на возвышении, на уступе под нависающими скалами с западной стороны, оттуда его способные видеть ночью глаза всматривались в пространство каменистой равнины, вглядывались в небеса и залитую звездным светом пустыню, дабы упредить какое-либо нежелаемое движение.
Но там присутствовал и четвертый, скрытый от спящих, не менее замечательный наблюдатель. Когда-то известный как Обитатель, теперь он был худой и серый, держался отдельно, всматриваясь в неухоженный сад из-за укрытия деревьев. Иногда, при прояснениях памяти, он понимал, почему пришел сюда, иногда не очень. Но несмотря ни на что он был здесь. Именно его телепатическое рычание, а также мычание и вопли выстроившихся в боевой порядок зверей разбудили некроскопа и его подругу, когда, наконец, захватчики начали атаку. Несмотря на все предосторожности, она застала их врасплох — потому что враги напали не с Темной стороны, а со Светлой, с гор, где еще был закат!
Захватчики полностью покинули замок Карен, пересекли горы далеко на востоке, где никто не мог их увидеть, и повернули на запад под защитой гор. Под этим прикрытием их траектория полета пролегла к гряде скал на широте садов, а отсюда, поднявшись над вершинами, они смогли осмотреть территорию противника, определили местонахождение каждого из бойцов и удостоверились, что больше ничто нигде не шевелится. Затем они стали зондировать спящий разум Карен. Некроскоп спал. Его разум даже во сне был защищен и заблокирован.
Гарри снилось, что он оказался во временном потоке будущего Темной стороны; его глаза видели сияние голубых, зеленых и красных линий жизни. А в его ушах, непрерывно и однообразно звучал многоголосый хор — “А-а-а-а-а-ах!” — чьих-то жизней, спешащих в свое завтра во всех Вселенных Света. В прошлый раз он был здесь с Карен, но в этот раз — один, и он более внимательно смотрел на все, что окружало его, на алые вампирские нити, сходящиеся с его собственной. И в момент, когда уже казалось, что они сольются вместе, в этой точке время Мёбиуса запылало золотом, как будто в раскаленном тигле, и это означало конец... всему?
А может быть, и нет.
Это были самые последние секунды сна, Гарри вскочил среди развалин поселения Странников. Карен, спавшая рядом с ним, тоже проснулась.
— Бойцы! — выдохнула она, и ее рука сама потянулась за боевой рукавицей.
— Сейчас посмотрю, — ответил Гарри, стоя уже на ногах, и создал дверь Мёбиуса так, чтобы она совпала с дверным проемом каменного строения. Пройдя в двери, он посмотрел на небо. Там были летуны! Он увидел их за секунду до того, как пространство Мёбиуса вновь поглотило его: в вышине хлопали перепончатыми крыльями огромные твари, оседлавшие их седоки-Вамфири отдавали приказы бойцам, находящимся внизу. Но эти твари были совсем не такие, как бойцы, уже высадившиеся ранее и вступившие в битву с созданиями Карен. Это были реактивные звери, они пульсировали и пускали струи, словно осьминоги, их крылья были широко распростерты. Трое таких образовали треугольник, защищая тех, кто ими управлял, но сколько же тварей было уже внизу?
Гарри вынырнул из пространства и оказался в седле. Бойца Карен атаковали двое меньших, но невероятно злобных зверей. Один из них был прямо под ними, и его клешни и серпы работали не переставая, другой же пытался пробиться, кусаясь и нанося уколы. Даже метаморфическая плоть должна была уступить перед таким натиском!
— Оторвись от них, — приказал некроскоп. — И поднимись выше, если можешь. Вымотай их в небе.
Чтобы отдать этот приказ бойцу, ему пришлось открыть свой разум.
И тут же сразу появилась Карен.
— У меня есть боец в скалах, — доложила она ему. — Он быстрый и злобный. Если ты сможешь вывести из строя этого, реактивного, то Шайтис и Шайтан лишатся преимущества. Их летуны, конечно же, поразительны, они хорошо вооружены, но не являются достойными противниками моим бойцам. Может быть, нам удастся скинуть этих ублюдков с неба!
Но ее мысли уже не были тайной для врагов, так как они находились в непосредственной близости от нее.
— Эй, Карен, — вдруг раздался ликующий зов Шайтиса. — Вероломство, да? Что ж, я уверен, ты будешь проклинать меня до последнего вздоха. И будь уверена, я увижу твой последний вздох. — Затем он позвал Гарри: — А тебя, молодчик из Адских Краев, я очень хорошо помню!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135