– Еще не знаю. Это ужасно сложно, и у меня пока не было времени все обдумать. Ах, Эдмунд, а вы обязательно должны сделать то, что Ник написал в завещании? Разве отсрочка платежей невозможна?
– Конечно нет, Люси! – Он был шокирован. – Я обязан по закону выполнить требования Ника и распорядиться всем его имуществом в вашу пользу. Я понимаю, что для вас это неприятная ситуация, но здесь я ничего не могу поделать.
– Как жаль, что так получилось! Эдмунд, а может, было бы лучше, если бы обе семьи согласились поделить сокровище вождя поровну, как того и хотели ваш дед и дед Роберта, если, конечно, сокровище действительно можно найти? Как вы считаете? Тогда вражде придет конец и обе семьи смогут вместе участвовать в поисках сокровища.
Эдмунд кивнул головой.
– Думаю, это было бы отлично, Люси. Но мои родители никогда не согласятся, так же как и Роберт Фолкон, даже если его родители этого захотят. – Он пожал плечами. – Откровенно говоря, не думаю, что изумруды можно найти. Ник Сэбин не смог, Роберт Фолкон не смог, и план моего отца тоже провалился. Тратить время и деньги больше не имеет смысла.
Я испытывала раздвоенные чувства. Я была уверена, что знаю, где лежит сокровище, если его оттуда никто не вытащил, с тех пор как оно было спрятано. Если я скажу об этом Фолконам, это будет предательство по отношению к Грешемам. Я не была счастлива в «Высоких зарослях», но мистер Грешем предоставил мне еду и кров, и я прожила в его доме семь месяцев, и я не могу рассказать решение загадки, которое он так искал, его врагам, даже если его враги – мои друзья. Я не могла рассказать о своем открытии и Грешемам, поскольку сокровище было, похоже, единственной надеждой на спасение «Луноловов». А мне отчаянно хотелось, чтобы Фолконы сохранили свое поместье.
Эдмунд встал.
– Я пойду, Люси. Думаю, мне нужно поговорить с Гарри Фолконом. Я хочу быть уверен, что он не возражает, чтобы вы остались.
– Хорошо, я его позову. Эдмунд, я хочу, чтобы вы знали, как я вам благодарна за вашу доброту.
– Доброту?
– Да. Вы всегда были добры ко мне.
– Правда? – Он посмотрел в окно. – Я надеюсь, что выполняю свой долг. Но я вряд ли могу ставить себе в заслугу доброту. Странно, но я, кажется, не умею чувствовать так, как другие. Мои родители ненавидят Фолконов, а я никогда не был способен их ненавидеть, хоть и очень боялся Роберта в школе. Правда, особой симпатии я к ним также не испытываю. – Он посмотрел на меня. – Закон не имеет чувств, он должен быть справедливым и беспристрастным. Я к вам так же отношусь, Люси. Наверное, я такой же, как закон.
Думаю, более грустного признания я не слышала ни разу за всю свою жизнь, мне стало его очень жаль, но я не нашлась, что сказать. Я подала ему руку, мы попрощались, и я пошла за мистером Фолконом.
* * *
Жизнь в «Луноловах» была похожа на жизнь в другом мире, но осознала я это только после Рождества. Оказалось, что к Фолконам на Рождество всегда приезжали друзья, но после потрясения, которое они пережили, чуть не потеряв Метью, они на следующее утро разослали всем телеграммы и отменили приглашения.
На второй день Рождества Метью разрешили встать, а еще через три дня ему стало значительно лучше. Я радовалась, что встречаю Рождество тихо, только с Фолконами. Мне нужно было время, чтобы успокоиться и приспособиться к своей новой семье. Мне не было нужды беспокоиться, потому что, как сказала миссис Фолкон, «Луноловы» были домом, в котором каждый был волен делать все, что захочет, если при этом не доставлял неприятностей другим.
Кроме миссис Кокс, были еще две горничные, молодой лакей и садовник – мастер на все руки, который жил вместе со своей женой в маленьком домике. Жену садовника иногда нанимали в помощь прислуге, если мистер и миссис Фолкон принимали гостей. Дворецкий год назад уволился, а другого нанимать не стали из соображений экономии.
Мне разрешили помогать слугам, как я захочу: готовить, убирать. А однажды, в начале января, когда неожиданно сильно потеплело, я даже работала в саду. Все слуги были славными людьми, и, хотя их жалованье было немного ниже, чем в подобных домах, они считали большой удачей служить у Фолконов. Мне теперь было чем заняться, и я была счастлива. Я проводила много времени с Метью, пока он не уехал в школу во вторую неделю января, хотя мать мягко дала ему понять, что он не должен узурпировать мое время. В кухне миссис Кокс с удовольствием приняла мою помощь и стала учить меня английской кухне. Мне больше не нужно было просыпаться на рассвете и ждать с открытыми глазами, когда можно будет встать с постели. Я могла помогать горничным разводить огонь или вытирать пыль. Как приятно снова чувствовать себя полезной!
Мистер Фолкон предложил мне попробовать писать, и я провела несколько часов у него в студии у небольшого холста, который он для меня натянул, но способностей у меня никаких не оказалось, и продолжать я не стала. Я показала Фолконам рисунок «Луноловов» из миссии, сделанный отцом мистера Фолкона. Для меня он был удивительным подтверждением того, что среди многих мест на другом краю света, в которых побывали молодые офицеры шестьдесят лет назад, было место, в котором я прожила почти всю свою жизнь. А мистеру и миссис Фолкон было удивительно мастерство, с которым он был сделан.
– Просто блестяще! – сказал мистер Фолкон и улыбнулся. – Можно позеленеть от зависти, правда, Тина?
Жена кивнула, не отводя глаз от полотна.
– Интересно, ему было все равно или нет? Придавал ли он значение своему таланту или был как Робби?
– Как Робби, думаю. А почему еще нужно было становиться солдатом, если у него был такой талант? – Мистер Фолкон печально посмотрел на меня: – Роберт просто не хочет ни писать, ни рисовать, хотя способностей у него в два раза больше, чем у нас с Тиной, вместе взятых.
Я знала. Я видела, как от нескольких штрихов, сделанных углем на грубой стене, оживал Ник Сэбин.
Вскоре после Рождества я написала письмо мистеру Маршу и получила от него ласковый ответ. Он служил камердинером в маленьком доме в Лондоне у своего старого хозяина, который был уже генерал-лейтенантом в Военном министерстве. Он казался довольным своим положением, был рад, что мне хорошо у Фолконов, и надеялся, что ему позволят меня навестить, потому что скоро у него – выходной.
Я снова увидела Грешемов в церкви. Странно было сидеть напротив них, и, естественно, вся деревня шепталась о том, что «девушка из Китая» переехала из «Высоких зарослей» в «Луноловы». После службы, когда мы проходили мимо Грешемов, я сделала реверанс и сказала:
– Доброе утро!
Эдмунд приподнял шляпу и ответил мне. Аманда, очень смущенная, сказала:
– Привет, Люси!..
Эмили меня не заметила. Миссис Грешем надменно склонила голову, а мистер Грешем рассеянно наклонил трость в знак приветствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89