Скоро зима превратит почву в настоящее железо, но сейчас кое-где шла пахота. Те, кто был ею занят, останавливались, чтобы помахать нам в знак приветствия. На полях также работали некоторые из ста святых женщин Галдонга. Они собирали в большие корзины камни и увозили их прочь на мулах. Старый Таши вспоминал, что в его детстве святые женщины точно так же, как и сейчас, убирали с полей камни, но, похоже, чем больше камней они уносили, тем больше появлялось новых. Когда караван проходил мимо, святым женщинам нельзя было смотреть на мужчин, но они все равно всегда смотрели. Их волосы были подстрижены совсем коротко, и они носили длинные красно-коричневые юбки, украшенные маленькими кусочками бирюзы в тон платью.
То был последний караван сезона. Для меня и Сембура то был вообще последний караван, но тогда мы об этом еще не знали. У всех нас, несмотря на продолжавшийся целый день переход, было отличное настроение, потому что мы возвращались с богатым грузом. Кроме обычного груза в виде соли мы везли также несколько тюков красивого шелка и белой парчи, которой в Магьяри торговали люди, специально для этого приходившие в Бод из какой-то другой страны.
Мы везли несколько мешков с их чаем, который очень нравился знатным семьям Смон Тьанга. Простые люди предпочитали чай, привозившийся с юга, из Индии, начинавшейся за Покхарой, где мы меняли соль на зерно и серебро. Какое-то количество шелка предназначалось для обмена в Покхаре вместе с солью, остальное останется здесь, у лам и знати. Они сошьют из него красивые наряды.
Я и Сембур никогда не ходили с караванами, отправляющимися на юг. Старый Таши звал нас, потому что Ло-бас ценили мою способность управлять яками, хотя в том направлении и не нуждались в услугах Сембура. Однако Сембур никогда не возил меня на юг. За те десять лет, что мы жили в Намкхаре, сам он ездил туда дважды, но оба раза без меня. Когда я спросила его почему, он ответил, что объяснит, когда я стану старше.
Теперь я и в самом деле почувствовала себя бодрее и вернулась назад, чтобы поболтать с Гхенлингом. Он любил дразнить меня и отпускать глупые шутки, и чем более рассерженной я притворялась, тем больше ему это нравилось. Мы подъезжали к монастырю, где должны были задержаться, чтобы монахи осмотрели привезенный нами из Магьяри товар и решили, сколько оставить для сборщика налогов. Едущий рядом Гхенлинг сказал:
– Когда мы остановимся в Галдонге, я приготовлю цампу, и мы вдвоем, Джейни, съедим целых шесть чашек.
Цампа была главной едой в Смон Тьанге и стране Бод. Для ее приготовления зерна ячменя нагревались в железной кастрюле на очень горячем песке до тех пор, пока не начинали трескаться, затем их просеивали, чтобы отделить от песка и мелко-мелко мололи. Эти измельченные зерна мы всегда носили с собой и растирали в пасту с кислым молоком или чаем с маслом, и вот эта-то паста и называлась цампа. Поскольку я ела ее всю жизнь, она мне нравилась, но Сембур так и не привык к ее вкусу, хотя вынужден был питаться ею уже столько лет.
Когда Гхенлинг сказал, что мы съедим целых шесть чашек цампы, я сделала вид, что никогда не слышала этой его шутки, и воскликнула:
– Шесть чашек? Отлично! Я ужасно голодна. Значит, каждому по три чашки.
– Нет, шесть чашек мне и ни одной – тебе! – Гхенлинг раскачивался от смеха в седле.
Сделав грозное лицо, я уставилась на него и гневным голосом произнесла:
– Ты негодяй, Гхенлинг! Ты – жадина! Я тоже хочу цампу!
Гхенлинг был в восторге.
– Нет, тебе цампу нельзя. Она не годится для маленьких иностранок.
– Я не иностранка! И я больше не маленькая девочка, я взрослая. Мне уже двенадцать лет.
– Если ты не иностранка, почему у тебя такая смешная белая кожа?
– Она не белая, она просто не такая темная, как у тебя, – ответила я и попыталась ударить его по плечу, что всегда ужасно забавляло Гхенлинга.
Он тут же помчался вперед, держась за якобы изувеченное плечо и издавая притворно страдальческие стоны.
– Сембур, Сембур! Спаси меня от Джейни! Она опять сломала мне руку. Ты должен держать ее на цепи, как медведя.
Изогнувшись в седле, Сембур обратился ко мне:
– Что там происходит, Джейни?
– Да ничего, Сембур. Просто опять Гхенлинг валяет дурака.
– Ладно, он славный малый, – Сембур благосклонно кивнул Гхенлингу, наградив его одной из своих довольно-таки свирепых улыбок. Ему нравились те, кто всегда веселы и ни на что не жалуются.
Через десять минут наш караван вступил в широкие ворота монастыря и прошел во двор. Ожидая нас, там собрались монахи и ламы. На ламах были высокие остроконечные красные шапки. Головы монахов были обнажены. Некоторые из них были совсем юными, потому что мальчики могли поступить в монастырь Галдонг уже в девять лет. Там же нас встречали и несколько демонов, роль которых исполняли монахи и святые женщины, наряженные в яркие полосатые одеяния и с большими масками на лицах. Маски изображали ужасных чудовищ с клыками, чешуей и выпученными глазами.
Трое монахов-мальчиков держали трубы, длиной с человеческий рост, на своих плечах, а ламы дули в них, издавая оглушительные звуки. Трубы были сделаны из меди и украшены серебром, бирюзой и кораллами.
Все это делалось для того, чтобы отогнать демонов, которые могли увязаться за нами из страны Бод. Грохот все нарастал, исполнители роли демонов в ужасных масках скакали вокруг нас, словно охваченные страхом, и в конце концов умчались прочь со двора, подавая тем самым пример настоящим демонам, которые как бы должны были последовать за ними.
Мне всегда нравилась церемония изгнания демонов, особенно во время больших праздников, когда их изображали сотни лам и монахов в самых разнообразных масках. Сембур же считал все это идиотизмом. Он холодно наблюдал за происходящим, время от времени фыркал и сказал:
– У них мозгов не больше, чем у детей. Ты только посмотри на них.
Я взяла его за руку, наблюдая за тем, как бьющие в барабан монахи наступают на демонов.
– Ну, не знаю, Сембур. По-моему, это очень забавно.
– Забавно, да… Забавно, пусть, я ничего не имею против всяких там карнавалов и тому подобного. Почему бы немного не повеселиться? Дурость в том, что все это делается ради религии.
– Почему это дурость?
– Почему? Потому что религия – это то, про что написано в Святой Библии, вот почему, Религия не в том, чтобы вырядиться и прыгать, как клоун в цирке.
– Кто такие клоуны в цирке, Сембур?
Он посмотрел на меня и вздохнул.
– Очень трудно объяснять тебе всякие вещи, Джейни. Вины твоей в том нет, но ты мало что знаешь. Ты знаешь только то, что я тебе рассказал, но и оно у тебя в голове все время путается. Понимаешь, цирк – это большая палатка, куда сотни людей приходят посмотреть на других людей, которые выполняют акробатические трюки, кладут голову в пасть льву и тому подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102