Все же он кое-что узнал о молодом человеке по имени Шелли, который теперь прославился и имеет собственную карету, и о других кучерах, находившихся на службе у Компании. Между тем светлело, хотя туман и не рассеялся. Он больше напоминал теперь густую пелену и то и дело наплывал на них облаком. Все время они ехали в гору. Непрекращающийся подъем продолжался вот уже более двух часов, при том, что лошади всю дорогу бежали; даже если это был Ричмонд-хилл, им давно пора уже было добраться до вершины. Конечно, это мог быть Ипсом или Северный Даунс, но тогда холод не пронизывал бы до костей. И сэр Томас хранил молчание насчет места их назначения. Гр-р-р-ох! - Гром! Вот так так! - сказал мальчик. -И грянуло где-то совсем близко. Слышите, какое эхо! Совсем как в горах. У него промелькнула мысль об отце и матери. Без особого волнения он представил себе, как они садятся завтракать, едят сосиски, прислушиваясь к грозе. Увидел и свое пустующее место. Сейчас последует обмен вопросами, опасениями, предположениями, шутками, утешениями. Они будут ждать его ко второму завтраку. Но ко второму завтраку он не вернется, как не вернется и к чаю. Он вернется к обеду, на этом кончится день его праздного шатанья. Будь у него с собой кошелек, он привез бы родителям подарки, если бы только знал, что им купить. Гр-р-р-ох! Гром грянул одновременно с молнией. Туча содрогалась как живая, мимо них проносились клочья тумана. - Ты не боишься? - спросил его сэр Томас. - Чего же здесь бояться? А нам еще далеко? Кони встали как вкопанные, вверх взлетел огненный шар и взорвался с таким оглушительным и чистым звоном, точно в кузнице кто-то ударил молотом. Тучу разнесло в клочья. - Ой, слушайте, сэр Томас Браун! То есть смотрите! Наконец-то мы что-то видим. Нет, я хотел сказать, слушайте. Звенит, как радуга. Звон стих до тишайшего шелеста, но вслед за ним издали возник шорох; он неуклонно рос, изгибаясь дугой, которая, не меняя тона, раскидывалась все шире, шире. И в распахнувшейся аркаде стала разливаться радуга - от копыт коней и дальше, в редеющий туман. - Как красиво! Какие краски! Где же она остановится? Совсем как во сне радуга, по которой можно ходить. Звук и свет нарастали одновременно. Радуга повисла мостом над необъятной расселиной. Туда ринулись облака; пронзая их, радуга разливалась и побеждала мрак; наконец она уперлась во что-то более твердое с виду, чем облако. Мальчик привстал. - Что там такое на другом конце? - крикнул он. - На чем она держится? Позади расселины сиял в утреннем солнце крутой обрыв или то был замок? Кони ступили на радугу и двинулись по ней. - Ой, смотрите! - закричал мальчик. - Слушайте! Это пещера или может быть, ворота? Смотрите вон туда, на уступы, там, у скал. Я вижу людей! Я вижу деревья! - Не забудь взглянуть вниз, - шепнул сэр Томас Браун, - не отнесись с небрежением к вещему Ахерону. Мальчик бросил взгляд вниз, мимо радуги, которая пылала, чуть касаясь колес. Расселина теперь вся расчистилась, и внизу в глубине текла река вечности. На нее упал луч солнца, и сразу же вспыхнула зеленью вода, и на поверхность выплыли три девы; они пели и играли чем-то блестящим, как кольцо. - Вы, те, что внизу, в реке! - окликнул их мальчик. Они отозвались: - Ты тот, что наверху, на мосту! - Ворвался вихрь музыки. - Ты, тот, что наверху, на мосту, счастливого тебе пути! Истина в глубинах. Истина на высотах. - Вы, те, что внизу, в реке, чем вы там забавляетесь? - Играют золотом, которым они порабощены, - ответил сэр Томас Браун, и тут омнибус прибыл.
3
Мальчик навлек на себя родительский гнев. Его заперли в детской в Агатокс-лодж и в наказание заставили учить стихи. "Вот что, мой милый, сказал ему отец, - я могу простить все, кроме лжи". И он высек мальчика при каждом ударе приговаривая: "Не было никакого омнибуса, никакого кучера, никакого моста, никакой горы; ты бездельник, ты дрянной мальчишка, ты врун". Мать упрашивала его повиниться. Но мальчик не мог, это был великий день в его жизни, неважно, что он закончился поркой и стихами. Он вернулся точно в час заката - привез его не сэр Томас Браун, а исполненная тихого веселья молодая дама, и дорогой они говорили об омнибусах и четырех местных ландо. Каким далеким казался теперь ее нежный голос! А ведь прошло всего три часа, как они распрощались в переулке. За дверью раздался голос матери: - Дорогой, спустись вниз и захвати с собой стихи. Он сошел вниз и увидел там мистера Бонза, который сидел с отцом мальчика в курительной комнате. Оказывается, в этот день у них обедал мистер Бонз. - Полюбуйтесь на этого путешественника, - хмуро сказал отец, - Изволите ли видеть, раскатывает в омнибусах по радугам под пение молодых девиц. Он расхохотался, придя в восторг от собственной остроумия. - Ну, нечто подобное можно найти у Вагнера, - улыбкой сказал мистер Бонз. - Поразительно, как в абсолютно невежественных умах натыкаешься иногда на крупицы истинной поэзии. Любопытный случай. Я позволю себе заступиться за преступника. Кто из нас в свое время не отдал дань романтике! - Как вы добры, мистер Бонз! -воскликнула мать мальчика, а отец сказал: _ Пусть прочтет свой стишок, и дело с концом. Во вторник он едет к моей сестре, она быстро вылечит его от переулочного зуда. (Смех.) Читай свой стишок. Мальчик начал:
Стою в неведенье!..
Отец снова захохотал во все горло: - "Стою в неведенье!" Ну, это в самую точку! Прямо про тебя. Выходит, эти поэты иногда говорят дело, Бонз, стихи по вашей части. Погоняйте-ка его, а я пока схожу за виски. - Да уж, предоставьте Китса мне, - сказал мистер Бонз. - Где книга? Ну читай же. Так просвещенный муж и невежественный мальчик остались ненадолго вдвоем в курительной комнате.
Стою в неведенье - и не могу Прийти к твоей Кикладской стороне. Нет, не попасть, томясь на берегу. К дельфинам и...
- Все правильно. Не попасть к дельфинам и еще к чему?
К дельфинам и кораллам в глубине...
сказал мальчик и разрыдался. - Ну перестань, перестань! Почему ты плачешь? - Потому что... потому что раньше мне просто нравилось красивое звучание, а теперь, после того как я там побывал, эти слова - я сам. Мистер Бонз отложил Китса. Случай оказался куда более любопытным, чем он ожидал. - Ты? - воскликнул он. - Этот сонет -ты? - Да, и смотрите дальше:
И берег мрака озаряет свет, Травой несмятой манит крутизна.
Все так и есть, сэр. Все чистая правда. - Никогда в этом не сомневался, - сказал, полузакрыв глаза, мистер Бонз. - Значит... значит, вы верите мне? Верите в омнибус, в кучера, в грозу и в обратный билет, который мне дали бесплатно? - Стоп, стоп, мой мальчик! Хватит сочинять небылицы. Я хотел сказать, что никогда не сомневался в истинности Поэзии. Когда-нибудь, прочитав много книг, ты поймешь, о чем я сейчас говорю! - Но, мистер Бонз, так оно и есть.
1 2 3 4 5
3
Мальчик навлек на себя родительский гнев. Его заперли в детской в Агатокс-лодж и в наказание заставили учить стихи. "Вот что, мой милый, сказал ему отец, - я могу простить все, кроме лжи". И он высек мальчика при каждом ударе приговаривая: "Не было никакого омнибуса, никакого кучера, никакого моста, никакой горы; ты бездельник, ты дрянной мальчишка, ты врун". Мать упрашивала его повиниться. Но мальчик не мог, это был великий день в его жизни, неважно, что он закончился поркой и стихами. Он вернулся точно в час заката - привез его не сэр Томас Браун, а исполненная тихого веселья молодая дама, и дорогой они говорили об омнибусах и четырех местных ландо. Каким далеким казался теперь ее нежный голос! А ведь прошло всего три часа, как они распрощались в переулке. За дверью раздался голос матери: - Дорогой, спустись вниз и захвати с собой стихи. Он сошел вниз и увидел там мистера Бонза, который сидел с отцом мальчика в курительной комнате. Оказывается, в этот день у них обедал мистер Бонз. - Полюбуйтесь на этого путешественника, - хмуро сказал отец, - Изволите ли видеть, раскатывает в омнибусах по радугам под пение молодых девиц. Он расхохотался, придя в восторг от собственной остроумия. - Ну, нечто подобное можно найти у Вагнера, - улыбкой сказал мистер Бонз. - Поразительно, как в абсолютно невежественных умах натыкаешься иногда на крупицы истинной поэзии. Любопытный случай. Я позволю себе заступиться за преступника. Кто из нас в свое время не отдал дань романтике! - Как вы добры, мистер Бонз! -воскликнула мать мальчика, а отец сказал: _ Пусть прочтет свой стишок, и дело с концом. Во вторник он едет к моей сестре, она быстро вылечит его от переулочного зуда. (Смех.) Читай свой стишок. Мальчик начал:
Стою в неведенье!..
Отец снова захохотал во все горло: - "Стою в неведенье!" Ну, это в самую точку! Прямо про тебя. Выходит, эти поэты иногда говорят дело, Бонз, стихи по вашей части. Погоняйте-ка его, а я пока схожу за виски. - Да уж, предоставьте Китса мне, - сказал мистер Бонз. - Где книга? Ну читай же. Так просвещенный муж и невежественный мальчик остались ненадолго вдвоем в курительной комнате.
Стою в неведенье - и не могу Прийти к твоей Кикладской стороне. Нет, не попасть, томясь на берегу. К дельфинам и...
- Все правильно. Не попасть к дельфинам и еще к чему?
К дельфинам и кораллам в глубине...
сказал мальчик и разрыдался. - Ну перестань, перестань! Почему ты плачешь? - Потому что... потому что раньше мне просто нравилось красивое звучание, а теперь, после того как я там побывал, эти слова - я сам. Мистер Бонз отложил Китса. Случай оказался куда более любопытным, чем он ожидал. - Ты? - воскликнул он. - Этот сонет -ты? - Да, и смотрите дальше:
И берег мрака озаряет свет, Травой несмятой манит крутизна.
Все так и есть, сэр. Все чистая правда. - Никогда в этом не сомневался, - сказал, полузакрыв глаза, мистер Бонз. - Значит... значит, вы верите мне? Верите в омнибус, в кучера, в грозу и в обратный билет, который мне дали бесплатно? - Стоп, стоп, мой мальчик! Хватит сочинять небылицы. Я хотел сказать, что никогда не сомневался в истинности Поэзии. Когда-нибудь, прочитав много книг, ты поймешь, о чем я сейчас говорю! - Но, мистер Бонз, так оно и есть.
1 2 3 4 5