- Неужели это... правда?..
"Сынок, это я, вспомни!.." - умоляли её глаза.
- Но почему "Никко"?! - спросил он. - Я не Никко! Я - Антон!
- Ты - Никколо, мой мальчик!.. Взгляни на медальон...
"На шестках сидят в ночи удалые скрипачи..." - донесся из Детства тот же голос, который он слышал сейчас.
Ее голос и это имя напомнили ему то, что почти забылось: материнский дом, скрип колыбели и песня сверчка...
- Мама! - воскликнул Антон. - Это ты! - И обнял её, как маленькую, в то же время словно пытаясь найти у неё защиты. Ему вдруг захотелось вновь стать ребенком, заснуть, забыться, чтобы открыть глаза - и все плохое сгинуло бы насовсем.
Но стоны бургомистра возвратили к реальности. Ленард казался обезумевшим от горя.
- Что же делать?.. Как быть?.. - бормотал он невидящими глазами. Дочь моя! Сын мой! Дети мои!..
- Я спасу её, - успокаивал его Антон. - Я готов на все, чтобы спасти мою невесту!
Снегирь взглянул на Анну, затем на бургомистра и произнес:
- Мужайся, брат! Она никогда не будет твоей женой... Господин бургомистр - твой отец.
- Что?! - вскричал потрясенный скрипач, обернувшись к матери. - Это правда?!
Анна печально кивнула в ответ.
Антон схватился за голову.
- Ах, нет-нет! - замахал руками Ленард. - Все совсем не так!.. Ее мать Луиза - моя покойная жена, - стал объяснять он, - перед смертью оставила записку... Где же она?.. - бургомистр стал рыться в карманах, как вдруг неведомая сила закружила его над землей и унесла в сторону Замка.
И тут же стал подниматься разбуженный ветер и начали гаснуть звезды: одна за другой.
- Надо спешить, я должен спасти Марию... - сказал Антон матери и горько добавил. - Даже если она и не будет моей женой.
- Нам и впрямь пора идти, - сказал Анне Снегирь. - Ваш сын никогда не был трусом.
- Ступайте, - ответила Анна. - И хоть сердце говорит: "нет" - губы шепчут: "да". Да благославит вас Небо!.. Я буду молиться за обоих!
Глава шестнадцатая.
ШАБАШ.
Приближалась полночь тридцатого апреля - ночи, которую в народе прозвали Вальпургиевой.
Святая Вальпургия, как ни странно, не имела ни малейшего отношения ко всей этой чертовщине. Но это и не было простым совпадением: назло Святой Церкви, в день возведения Вальпургии в святые, бесы стали отмечать Праздник Злых Сил.
Часы на башне Замка пробили одиннадцать раз. Оставался один лишь час до наступления страшных событий, которые из года в год, в последний день апреля, свершались на древнем кладбище за Замком. Именно сюда, на кладбищенскую гору, слетались из многих мест Земли бесовские силы.
А на кладбище уже начиналось что-то особенное. Несмотря на тихую ясную погоду вокруг Замка, за провалившейся в землю оградой кладбища, стал подниматься свистящий ветер, трехсотлетние дубы раскачивались так, словно тысячи невидимых губ дули в неистовой силе. Тяжелые глухие стоны доносились из-под земли, а накренившиеся в разные стороны обветренные могильные плиты заходили ходуном. Даже стая кладбищенских ворон, раскаркавшись в темноте, летела прочь от ужасного места.
По занесенным пожухлыми листьями дорожкам кладбища носились огненные столбы, колеса, светящиеся клубки сена.
Это слетались на свой праздник злые духи.
Из заросших крапивой и чертополохом могил, сквозь треснувшие стены склепов, высовывались чьи-то истлевшие руки и скрюченными костяшками пальцем манили к себе.
Трещали ветки осин, на которых раскачивались и хохотали беззубыми ртами полулюди, полускелеты - те, кто когда-то стал висельником.
Прямо из воздуха, а точнее - из ничего появились инкубы и суккубы бесы в виде мужчин и женщин. Они галантно кланялись друг дружке, предвкушая бурную сатанинскую ночь.
Уродливые чудища с огнедышащими змеиными головами садились на землю, опалив жарким огнем мокрые ветки непроходимых колючих кустов. Невесть откуда выползали огромные скорпионы, грозя ядовитыми жалами, выпрыгивали жабы с бородавчатыми ожерельями вокруг жирных шей, выбегали мохнатые крысы, величиной с гиену. Все они возбужденно дышали, глядя на огонь и жадно вдыхая клубы серного дыма.
Небольшое пространство забытого кладбища заполняли оборотни и фавны, феи и сатиры, кикиморы и эльфы, гномы, призраки, привидения, упыри и вампиры, лешие и колдуны, ведьмы и домовые.
Вся нечисть, живущая среди людей, или прикидывающаяся людьми, хоронившаяся до поры-до времени в чуланах и сундуках, на чердаках и тайных тропах, в могилах и во снах, словно ждала этого часа.
Весь год бесы готовились к дьявольскому балу. Варилась особая мазь из крови поручейника - невзрачной болотной пташки, из крови касатки и летучей мыши, из сока дикого винограда и волчьих ягод.
Досуха растерев свои уродливые тела, чтобы они разогрелись и покраснели, нечистые натирались волшебной мазью и тут же - верхом на палке или метле, на вилах или быке, на козле или псе, с визгом и хохотом вылетали сквозь печную трубу в небо, чтобы всего на несколько часов, до первых петухов, заявить о себе и поклониться Дьяволу. Возбужденные и разгоряченные мазью, полетом и предстоящей полуночной встречей, бесы, задрав головы, с нетерпеньем смотрели на ржавые стрелки башенных часов Замка: те должны были вот-вот сойтись на двенадцати.
Наконец раздался хриплый рокот механизмов, скрип несмазанных цепей и колес... Медный колокол зазвучал во чреве башни. Несметная толпа разношерстной погани заверещала, заулюлюкала, слилась в один мерзкий хор:
- Вольнор! Вольнор! Мы здесь! Мы тут! Вольнор! Магистр Вольнор! Явись пред нами!
Раздался далекий гул, задрожала земля, буйно закачались деревья, а могильные памятники попадали навзничь. Вспыхнул высокий костер посреди бесовской толпы, и перед всеми возник Вольнор. На этот раз он был выше замка; черные длинные волосы напоминали разметавшиеся тучи, а голова упиралась в небесный свод. Вековые дубы казались травинками у его ног. Из глаз били во все стороны слепящие молнии, и несся с небес его громовый хохот.
На плечах Повелителя тьмы сидели два волка в цилиндрах: черный и белый, а на великанской ладони лежала Мария Девушка была полумертвой от горя и страха. Вольнор бережно опустил её на землю и щелкнул пальцами. Волки спрыгнули наземь и, хищно ощерясь, сели охранять её с двух сторон. Со всех сторон, изо всех щелей понеслись визги, душераздирающие стоны и нечеловеческий хохот. Уже от одного этого можно было сойти с ума! Магистр щелкнул пальцами ещё раз, и тотчас же в воздухе появился бургомистр. Кувыркаясь в полете, он тяжело шлепнулся у ног Князя, но тут же вскочил на ноги и обвел всех безумными глазами.
- Назначаю Ленарда хозяином Шабаша! - громогласно объявил Вольнор.
Ленард вздрогнул и увидел себя, как бы со стороны. Одет он уже был в серый кафтан, красные штаны с бантами, синие чулки и остроконечную шляпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23