Клочья тумана стремительно проносятся мимо застывшего, покрытого изморозью стекла. Спускаясь все ниже и ниже (от перемены давления потрескивает в ушах), самолет пробивает толстый слой облаков, летит вслепую. Люди в самолете сидят напряженно. Никто не знает, на какой высоте над землею висят густые, закрывшие озеро облака. На северных берегах озера много высоких гор, опасных каменных останцев, в которые можно врезаться вслепую. Для пилота наступает ответственная, опасная минута.
На мгновение близко вижу снег, черные выступы береговых каменных утесов. На белой пелене снегов движется что-то знакомое, живое. Я узнаю оленей, вижу их спины, ветвистые рога. Испуганные животные беспомощно мечутся в снегу. Успеваю крикнуть своему соседу:
- Олени, смотрите, олени!
Но в одно мгновенье исчезает видение, навсегда засекшись в памяти. Пробив наконец облака, самолет мчится над поверхностью озера. Близко видны голубые тени заструг, острия наносов, похожих на волны. Разыскивая зимовку, на бреющем полете мчится над застывшим озером стремительная машина.
Под самым крылом самолета неожиданно видим утонувшие в снегах крыши поселка, видим людей и собак. Поднимая вихрь снежной пыли, плавно подпрыгивая, касается лыжами, катится по снегу закончившая свой дальний путь машина.
НА РОДИНЕ ПТИЦ
НА ОЗЕРЕ
28 мая
Ночью последний раз прилетал на озеро самолет. Сквозь сон я услыхал мощный звук приближавшейся машины, одевшись торопливо, вышел на берег, ярко освещенный полуночным солнцем.
На самолете прибыли люди нашей партии: доктор, топографы, зоолог. Боясь непогоды, обычной в холодных краях, летчики торопятся назад. После зимнего сезона они возвращаются в родную Москву. Моторы на самолете уже отработали положенный ресурс. У летчиков остался небольшой запас времени для последнего дальнего перелета. На обветренных, обожженных лучами полярного солнца, радостных лицах летчиков как бы написано веселое слово: Москва!
Едва успев разгрузиться, машина готовится к взлету.
Последний раз крепко жмем руку пилоту, передаем наспех нацарапанные письма в Москву, привет друзьям. Поднимая вихрь снежной пыли, машина трогается с места, скользит все быстрее, отрывается от снежной глади озера и, сделав над зимовкою круг, исчезает в низко насунувшихся снеговых облаках.
По-прежнему дует холодный северный ветер, снежная пыль обжигает до боли лицо. Нестерпимый, ослепительный поток света режет глаза. Света так много вокруг, что даже в облачную погоду без темных очков больно смотреть. Спасаясь от разгулявшейся пурги, возвращаемся в домик-барак, по самую крышу заваленный снежным сугробом, над которым дымит и кружится сухая поземка. После холодного ветра особенно приятно погреться у печки, сооруженной зимовщиками из бочонка от керосина.
Здесь, у раскаленной докрасна печки, топившейся почти беспрерывно, люди коротали долгую полярную зиму, сушили одежду, беседовали, вспоминали друзей, далекую родину, связь с которой надолго прерывалась.
С отлетом последней машины на несколько месяцев остаемся одни почти в самом центре еще неведомой страны. Трудно предвидеть, какие ожидают нас приключения. Дует по-зимнему ветер, высокие сугробы наносит перед домом пурга. Днем и ночью сверкают снега. Полуночный яркий свет непривычным людям мешает спать. В домике, занесенном снегами, мы долго бодрствуем по ночам, работаем, беседуем, готовимся к летним походам.
После городских удобств и домашнего уюта новая жизнь кажется суровой. Суровость походной жизни для бывалых охотников и путешественников привычна. Мы спим в мешках, обедаем за общим скромным столом. (Люди хозяйственно берегут продукты для предстоящих летних походов.) Все же нередко доводится лакомиться превосходной олениной, свежей рыбой. К сожалению, рыба зимою ловится скудно. Подо льдом изредка попадаются крупные гольцы и сиги. Почти вся добыча идет в корм собакам, живущим с людьми на зимовке. Глядя на своих четвероногих лохматых помощников, толкущихся у порога, зимовщики жалуются шутливо:
- Аппетиты собачьи! По два килограмма свежатины на каждую голову ежедневно съедают. Не успеваем для них рыбу ловить. А что поделаешь: зимою собаки нас выручали. Без собак на Севере не обойдешься.
По наблюдениям зимовщиков, месяц май в этом холодном краю соответствует подмосковному вьюжному февралю. Настоящая весна начнется не скоро - придется долгонько ждать!
ВЕСТНИКИ ВЕСНЫ
29 мая
Поразительно меняется здесь погода! Вчера прилетал самолет, был хороший "летный" день, а сейчас - пурга, нет возможности открыть наружную дверь, до самого верху забитую снежным сугробом. Под напором свирепого ветра стены и крыша трясутся. В невидимые щели ветер надувает тончайшую снежную пыль. Над крышей зимовки на всяческие голоса завывают стальные оттяжки антенны. На непривычного человека эта несмолкаемая музыка пурги невольно нагоняет тоску. Старые зимовщики к неприятным звукам и завыванию пурги относятся с полным пренебрежением. Не обращая внимания на разбушевавшуюся в тундре погоду, мы спокойно сидим за столом у раскаленной по-зимнему печки, пьем крепкий чай, беседуем, шутим.
Греясь у печки, доктор Корнеич рассказывает: несмотря на лютую погоду, сырость и жестокие холодные ветры, в полярную ночь никто из зимовщиков не болел простудой. Зимою люди не знали гриппа, никто не пожаловался на кашель и насморк. По словам доктора, полярный климат благотворно влияет на больных туберкулезом. Есть наблюдения, что легкие формы этой распространенной болезни излечиваются на Севере бесследно. Воздух холодных стран лишен бактерий. На Крайнем Севере не гниет дерево, веками сохраняется выброшенный на берег плавник. Трупы животных и растения, погребенные в вечной мерзлоте, долго не разлагаются. В случайно вскрытых могилах на холодном Севере не раз находили покойников, пролежавших много десятков лет. На ресницах не тронутых разложением мертвецов, как в первый день погребения, пушился чистейший иней.
Разумеется, не все люди одинаково переносят зимовки, переживают долгую полярную ночь. Вынужденная скученность и неподвижность, теснота и неудобства общего помещения, постоянный холод и мрак иногда докучают самым выдержанным зимовщикам. За долгую зиму выговорены все слова, выслушаны все рассказы, жесты и движения товарищей давно пригляделись. Лучшее лекарство от начинающейся тоски - ежедневная неустанная работа, длительные прогулки. Постоянно работающие люди даже на самых трудных зимовках обычно чувствуют себя превосходно.
В истории полярных путешествий были известны печальные случаи, причиною которых было неравенство людей, отсутствие подлинных человеческих отношений, обострявшаяся вражда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
На мгновение близко вижу снег, черные выступы береговых каменных утесов. На белой пелене снегов движется что-то знакомое, живое. Я узнаю оленей, вижу их спины, ветвистые рога. Испуганные животные беспомощно мечутся в снегу. Успеваю крикнуть своему соседу:
- Олени, смотрите, олени!
Но в одно мгновенье исчезает видение, навсегда засекшись в памяти. Пробив наконец облака, самолет мчится над поверхностью озера. Близко видны голубые тени заструг, острия наносов, похожих на волны. Разыскивая зимовку, на бреющем полете мчится над застывшим озером стремительная машина.
Под самым крылом самолета неожиданно видим утонувшие в снегах крыши поселка, видим людей и собак. Поднимая вихрь снежной пыли, плавно подпрыгивая, касается лыжами, катится по снегу закончившая свой дальний путь машина.
НА РОДИНЕ ПТИЦ
НА ОЗЕРЕ
28 мая
Ночью последний раз прилетал на озеро самолет. Сквозь сон я услыхал мощный звук приближавшейся машины, одевшись торопливо, вышел на берег, ярко освещенный полуночным солнцем.
На самолете прибыли люди нашей партии: доктор, топографы, зоолог. Боясь непогоды, обычной в холодных краях, летчики торопятся назад. После зимнего сезона они возвращаются в родную Москву. Моторы на самолете уже отработали положенный ресурс. У летчиков остался небольшой запас времени для последнего дальнего перелета. На обветренных, обожженных лучами полярного солнца, радостных лицах летчиков как бы написано веселое слово: Москва!
Едва успев разгрузиться, машина готовится к взлету.
Последний раз крепко жмем руку пилоту, передаем наспех нацарапанные письма в Москву, привет друзьям. Поднимая вихрь снежной пыли, машина трогается с места, скользит все быстрее, отрывается от снежной глади озера и, сделав над зимовкою круг, исчезает в низко насунувшихся снеговых облаках.
По-прежнему дует холодный северный ветер, снежная пыль обжигает до боли лицо. Нестерпимый, ослепительный поток света режет глаза. Света так много вокруг, что даже в облачную погоду без темных очков больно смотреть. Спасаясь от разгулявшейся пурги, возвращаемся в домик-барак, по самую крышу заваленный снежным сугробом, над которым дымит и кружится сухая поземка. После холодного ветра особенно приятно погреться у печки, сооруженной зимовщиками из бочонка от керосина.
Здесь, у раскаленной докрасна печки, топившейся почти беспрерывно, люди коротали долгую полярную зиму, сушили одежду, беседовали, вспоминали друзей, далекую родину, связь с которой надолго прерывалась.
С отлетом последней машины на несколько месяцев остаемся одни почти в самом центре еще неведомой страны. Трудно предвидеть, какие ожидают нас приключения. Дует по-зимнему ветер, высокие сугробы наносит перед домом пурга. Днем и ночью сверкают снега. Полуночный яркий свет непривычным людям мешает спать. В домике, занесенном снегами, мы долго бодрствуем по ночам, работаем, беседуем, готовимся к летним походам.
После городских удобств и домашнего уюта новая жизнь кажется суровой. Суровость походной жизни для бывалых охотников и путешественников привычна. Мы спим в мешках, обедаем за общим скромным столом. (Люди хозяйственно берегут продукты для предстоящих летних походов.) Все же нередко доводится лакомиться превосходной олениной, свежей рыбой. К сожалению, рыба зимою ловится скудно. Подо льдом изредка попадаются крупные гольцы и сиги. Почти вся добыча идет в корм собакам, живущим с людьми на зимовке. Глядя на своих четвероногих лохматых помощников, толкущихся у порога, зимовщики жалуются шутливо:
- Аппетиты собачьи! По два килограмма свежатины на каждую голову ежедневно съедают. Не успеваем для них рыбу ловить. А что поделаешь: зимою собаки нас выручали. Без собак на Севере не обойдешься.
По наблюдениям зимовщиков, месяц май в этом холодном краю соответствует подмосковному вьюжному февралю. Настоящая весна начнется не скоро - придется долгонько ждать!
ВЕСТНИКИ ВЕСНЫ
29 мая
Поразительно меняется здесь погода! Вчера прилетал самолет, был хороший "летный" день, а сейчас - пурга, нет возможности открыть наружную дверь, до самого верху забитую снежным сугробом. Под напором свирепого ветра стены и крыша трясутся. В невидимые щели ветер надувает тончайшую снежную пыль. Над крышей зимовки на всяческие голоса завывают стальные оттяжки антенны. На непривычного человека эта несмолкаемая музыка пурги невольно нагоняет тоску. Старые зимовщики к неприятным звукам и завыванию пурги относятся с полным пренебрежением. Не обращая внимания на разбушевавшуюся в тундре погоду, мы спокойно сидим за столом у раскаленной по-зимнему печки, пьем крепкий чай, беседуем, шутим.
Греясь у печки, доктор Корнеич рассказывает: несмотря на лютую погоду, сырость и жестокие холодные ветры, в полярную ночь никто из зимовщиков не болел простудой. Зимою люди не знали гриппа, никто не пожаловался на кашель и насморк. По словам доктора, полярный климат благотворно влияет на больных туберкулезом. Есть наблюдения, что легкие формы этой распространенной болезни излечиваются на Севере бесследно. Воздух холодных стран лишен бактерий. На Крайнем Севере не гниет дерево, веками сохраняется выброшенный на берег плавник. Трупы животных и растения, погребенные в вечной мерзлоте, долго не разлагаются. В случайно вскрытых могилах на холодном Севере не раз находили покойников, пролежавших много десятков лет. На ресницах не тронутых разложением мертвецов, как в первый день погребения, пушился чистейший иней.
Разумеется, не все люди одинаково переносят зимовки, переживают долгую полярную ночь. Вынужденная скученность и неподвижность, теснота и неудобства общего помещения, постоянный холод и мрак иногда докучают самым выдержанным зимовщикам. За долгую зиму выговорены все слова, выслушаны все рассказы, жесты и движения товарищей давно пригляделись. Лучшее лекарство от начинающейся тоски - ежедневная неустанная работа, длительные прогулки. Постоянно работающие люди даже на самых трудных зимовках обычно чувствуют себя превосходно.
В истории полярных путешествий были известны печальные случаи, причиною которых было неравенство людей, отсутствие подлинных человеческих отношений, обострявшаяся вражда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63