- Стоп! - закричал сварщик. Он догнал ребят. - Надулись?
- Нас еще не распределили. Мы посмотреть пришли.
Сварщик почесал за ухом.
- Смотреть, конечно, хорошо... Только сейчас пахота срочная.
- А мы что, глупые, не понимаем? - с обидой спросил Юра.
- Ну, смотрите... Сваривать - это тебе не на тракторе ехать! Верти рулем да потягивай рычажки.
- А ты пробовал?
- Видел.
- Не знаешь, так не болтай, - сердито оказал Вася.
Сварщик не обиделся.
- Электросварка - дело сложное и интересное. Тонкость работы большая.
Чьи слова говорил этот паренек? Явно не свои, наверно так ему объяснял мастер.
- А давно ты здесь?
- Целый месяц. Как приехал, завалили работой по горло.
- Откуда ты?
- ФЗО окончил. По постановлению партии приехал.
- А ты партийный?
- Нет.
- Комсомолец?
- Нет. А причем тут партийность? - рассердился в свою очередь парень, спуская на глаза очки. Он указал на затемненные стекла, лежавшие на тумбочке. - Берите, а то глаза испортите.
Паренек работал довольно быстро и точно. Ребята сразу это оценили.
- А ну-ка, я попробую, - потянулся к парню Юра. Но тот даже не удостоил его взглядом. Юра повторил просьбу.
- Ты с ума сошел! Если вам в училище два раза дали подержать горелку, значит уже мастера? Не дам, лучше не проси.
Юрка стал нарочно приставать.
- Скупой ты, как Гобсек.
- Пусть буду скупой, - согласился паренек, - но не дам. Аппарат мне испортите, каши не расхлебаешь. Да и с током шутки плохи: шибанет - мамку вспомнишь! Технику безопасности не знаешь? - Паренек стал опять заученным голосом рассказывать про технику безопасности.
- Ты что, из книги шпаришь? - возмутился Юра. - Своими словами говорить не умеешь?
- Про технику не умею, - искренне признался паренек и почему-то вздохнул. - Меня все время за эту книжность ругали и в ФЗО, и здесь. Запас слов, наверное, незначительный. Поэтому я стараюсь побольше говорить. А книги решил пока бросить. Как прочту какой-нибудь исторический роман, так и говорю "сэр", "господа", "разрешите откланяться", ну и другие такие слова. Это потому, что я очень впечатлительный и стихи пишу. - Он вдруг перешел на шепот. - Только вы Анне Федоровне не говорите, что я бросил читать.
- А ты не бросай, - посоветовал Юра.
- А как же быть?
- Не знаю. Книги читан, а говори просто, как сейчас с нами.
- Не умею, не получается.
- А стихи какие у тебя? - спросил Юра.
- Лирические. Замечательные стихи, только никому не нравятся. Паренек вдруг погрустнел, приложил руку к сердцу и плачущим голосом начал выговаривать:
- Посвящаю тонкострунный стих мой синьорине Маше Варешковой:
О Маша! В закат лучезарный стою я над степью,
Не солнце, а ты освещаешь мне жизнь.
Священные косы твои изумрудом сверкают,
О, как по тебе я, весталка, скучаю.
- А ты, правда, скучаешь по Маше? - спросил Вася, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
- Нет.
- Зачем же пишешь?
- Гм... Это же стихи! Все поэты так пишут. Надо же о чем-то писать. Ну как, нравятся?
Конечно, он, Юра, сочиняет стихи в тысячу раз лучше. Но зачем обижать паренька? Юра ни за что бы не открылся, что пишет стихи.
- В общем, ничего, - дипломатично ответил Юра.
- Какое там ничего, - ерунда! Не получаются они у тебя, - прямо отрезал Вася.
- Не брошу, - упрямо заявил парень и опустил очки на глаза. - Не мешайте работать.
Ребята направились к двери. Парень беспокойно посмотрел им вслед и вновь догнал их.
- Ну вот уж надулись... Не могу бросить - и все. Душа вверх стремится, к солнцу, к счастью, к простору. Лирическая у меня душа, понимаете?
- Ну и чудак, - оказал Вася, когда они с Юрой попали в другой конец двора. Там они увидели свою группу, направляющуюся к главному корпусу.
Решили присоединиться, так как женщина в брезентовом плаще что-то рассказывала.
- Два года тому назад нашей станции не было, не было также и близлежащих к нам колхозов. Солончаковая степь перемежалась с болотами. В чем трудность освоения новой степи? Она представляет собой огромную чашу с понижением к центру. Грунтовые воды залегают на глубине метр-полтора, а бывает, выходят на поверхность. Вместе с грунтовой водой выступает и соль. Соль - наш враг. С засолением земель необходима постоянная борьба. И мы, механизаторы, вместе с колхозниками боремся: перепахиваем, промываем земли, понижаем грунтовые воды. Работы много, нам ее с лихвой хватает на круглый год. Мы передовые люди на селе, потому что в наших руках лучшая сельскохозяйственная техника. И применять ее надо в полную силу. Видите, сейчас у нас на усадьбе пусто, затишье. И это хорошо. С ремонтом мы справились, все машины на полях.
Вася тихо спросил Ивана Сергеевича:
- Кто такая?
- Парторг. Она вчера вместе с другими женщинами разгружала доски.
- Грамотных людей нам не хватает, - продолжала Анна Федоровна. - На одной практике, без учебы далеко не уедешь. А мы должны далеко идти. В прошлом году машинно-тракторные станции нашей стели обработали тысячи гектаров новой земли, нынче зацветет хлопчатник на площади в три раза большей.
Ребята захлопали в ладоши; Анна Федоровна улыбнулась.
- Так что, рабочий класс, давайте за работу!
После осмотра цехов ребят распределили по тракторным бригадам. Вася, Юра, Иван Сергеевич, Костя, Саша и Митя попали во вторую бригаду Мещерякова. При упоминании Мещерякова - бывшего мастера училища - Костя ахнул. Он не ожидал этой встречи. Мастер был слабохарактерный, и Костя откровенно посмеивался над ним. Теперь, пожалуй, Косте не сдобровать.
- Давай попросимся в другую бригаду, - предложил Костя Ивану Сергеевичу, но Иван Сергеевич категорически отказался.
Глава тридцать девятая
"А НУ, ПО КОНЯМ!"
Бригада Мещерякова жила в колхозе "Хакикат", в шести километрах от МТС.
- Придется вам, юноши, пешком идти, - сказала Анна Федоровна. Машины наши помогают колхозам удобрения возить.
- За нас не беспокойтесь, - заверил Вася, - для нас шесть километров - пустяки.
Группу воспитанников разбили на четыре звена. С одним из них отправился Петр Александрович. Ребята выстроились, прежде чем разойтись. Мастер прошелся вдоль шеренги.
- Что вам сказать в напутствие? Некоторые из вас привыкли, чтобы мастера училища не спускали с них глаз. Теперь вы представлены сами себе. Помните, недисциплинированность прежде всего отразится на работе. А от нас ждут хорошей работы...
С песнями направились ребята в колхозы. Неширокая проселочная дорога, выбеленная проступившей солью, потянулась в степь. Белые домики с плоскими крышами "Хакиката" виднелись вдали.
Иван Сергеевич шел впереди своей группы. Костя рассказывал что-то смешное, а Митя Полев, поджав губы, осуждающе покачивал головой. Саша Коржаков, перекинув ремень гармонии через плечо, осматривал хозяйственным глазом зябь. Ее только что пробороновали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42