Пораженный Мустафа ответил:
- Я думаю: что такое истина? Я ищу истины.
- Ты хочешь знать, что такое истина? - все улыбаясь, продолжал дервиш.
- Изо всего, что я знаю, я знаю наверное, что это знать я хочу больше всего.
- Истина? Это - наш затылок.
- Как так? - спросил Мустафа.
- Она при нас, около, но мы ее не видим.
- Я не понимаю этого! - сказал Мустафа.
Дервиш подал ему драгоценное кольцо.
- Вот тебе ключ к разгадке. Отдай это кольцо самому далекому от тебя человеку. И ты поймешь.
И сказав это, свернул с дороги и исчез в кустах прежде, чем Мустафа успел опомниться. Мустафа поглядел на перстень.
Поистине, он никогда не видал более драгоценной вещи. Ни таких камней, ни такой величины, ни такой игры! Мустафа сказал себе:
- Это нетрудно сделать!
Он взял денег, сколько мог, и отправился в путь. Он переехал на верблюдах через знойную, мертвую, раскаленную пустыню, каждое мгновение рискуя сорваться и разбиться насмерть, переправился через ледяные горы, переплыл много широких и быстрых рек, прошел дремучими лесами, раздирая кожу об острые ветви, переехал, чуть не потерпев крушение, через безбрежный океан и, наконец, очутился на краю света.
И сожженный солнцем, и обмерзший, и израненный, не похожий на себя.
Среди покрытых вечным снегом полей. Там царила вечная ночь.
И только звезды горели над ледяной пустыней. Среди снежного поля, закутанный в меха, сидел, весь дрожа, перед костром человек и грелся.
Он был так погружен в свои думы, что не заметил, как подошел Мустафа, как Мустафа сел к костру и стал греться.
- О чем ты думаешь? - спросил, наконец, Мустафа, прерывая молчание человека, закутанного в меха.
И странно прозвучали сло а в ледяной пустыне, где молчало все от сотворения мира.
Человек, закутанный в меха, вздрогнул, словно проснувшись от сна, и сказал:
- Я думаю: есть ли что-нибудь там...
Он указал на небо:
- За звездами!
- Если там нет ничего, - продолжал закутанный в меха человек, словно рассуждая сам с собой, - то как же я глупо провожу свою жизнь! Часто мне хочется сделать это или то, - но меня останавливает мысль: а вдруг "там" есть? И я отказываюсь от того, что доставило бы мне удовольствие. Каждый день я трачу два часа на молитву, и плачу, и рыдаю, и сердце мое бьется так, как не бьется больше никогда. И вдруг там ничего нет? Мне жаль не истраченного времени. Мне жаль даром пролитых слез, мне жаль биений моего сердца. Этим слезам и этому биению сердца нашлось бы лучше место на земле.
И человека, закутанного в меха, передернуло от негодования и отвращения при мысли:
- А вдруг там ничего нет?
- А если там есть?
И его передернуло от ужаса:
- Тогда, как ужасно я провожу свою жизнь! Только два часа в день я делаю то, что нужно делать. Если здесь не кончается все, и жизнь только начинается там? Тогда на что, на какой вздор, на какой ничтожный, бессмысленный вздор трачу я все остальные часы моей жизни!
И при свете костра, словно освещенное здесь на земле пламенем ада, увидел Мустафа искаженное от нестерпимой муки лицо человека, который смотрел на звезды со стоном:
- Что же есть истина? Есть ли что-нибудь там?
И звезды молчали.
И так страшен был этот стон, и так страшно было это молчание, что дикие звери, глаза которых, словно искры, горели во тьме, дикие звери, прибежавшие на звук голосов, поджали хвосты и в ужасе отошли.
С глазами, полными слез, Мустафа обнял человека с лицом, искаженным страданием:
- Брат мой! Мы страдаем одной болезнью! Пусть твое сердце слушает биение моего. Они говорят одно и то же.
И сказав это, Мустафа с изумлением отступил от человека.
- Я прошел вселенную, чтоб увидеть самого далекого от меня человека, - а нашел брата, почти что самого себя!
И Мустафа с грустью спрятал драгоценный перстень, который хотел уже было надеть на палец человека, сидевшего перед костром среди ледяной пустыни.
- Куда ж еще идти? - подумал Мустафа. - На звезды я не знаю пути!
И решил вернуться домой.
Жена встретила его криками радости:
- Мы уж думали, что ты погиб! Скажи же, какие дела завлекли тебя так далеко от дома?
- Я хотел узнать, что такое истина.
- А зачем тебе это нужно?
Мустафа с изумлением взглянул на жену. Он рассказал ей о встрече с дервишем и показал драгоценный камень.
Жена чуть не лишилась чувств:
- Какие камни! Она всплеснула руками:
- И эту вещь ты хотел отдать?
- Самому далекому от меня человеку.
Лицо жены пошло пятнами.
Она схватилась за голову и завопила таким голосом, какого еще никогда не слыхал от нее Мустафа:
- Видели вы дурака? Он получает драгоценнейший перстень! Камни, которым нет цены! И вместо того, чтобы подарить своей жене, тащится через весь свет, чтобы бросить этакое сокровище - кому? Самому далекому от него человеку! Словно камнем в чужую собаку! Зачем небо создало такого дурака, если не затем, чтоб наказать его жену?! Горе мне! Горе!
И вдруг Мустафа увидел, что между ними расстояние больше, чем до самой маленькой звезды, которая едва видна.
Мустафа с улыбкой подал жене драгоценный перстень дервиша и сказал:
- Да. Ты права.
И весь день ходил, улыбаясь. И записал:
"Истина - это наш затылок. Здесь, около. А мы не видим".
Мустафа потом получил блаженство на небе.
Но не на земле.
ХАЛИФ ОМЭР И СУЛТАН КЕРИМ
(Турецкая сказка)
Халиф Омэр был справедлив.
Да будет благословен всемогущий, посылающий блеск алмазам, запах цветам и справедливость властителям!
Халиф Омэр был справедлив.
Однажды он ехал в Багдад со своим рабом на двух молодых верблюдах.
Дорогою один верблюд заболел и пал.
Халиф воскликнул:
- Что нам делать?
Оставшийся верблюд был слишком молод и слаб, чтобы на нем ехать вдвоем.
До Багдада было слишком далеко, чтобы раб мог добежать за верблюдом живой.
Халиф сказал:
- Делать нечего. Сделаем так: будем ехать по перегону. Один перегон ты поедешь на верблюде, другой - я.
Один перегон халиф сидел на верблюде, и раб бежал за ним. Другой перегон ехал раб, и халиф бежал за верблюдом по жаре, по пыльной дороге.
Случилось так, что последний перегон пришелся в очередь раба.
Раб ни за что не хотел сесть на верблюда:
- Как? Я, раб, въеду в Багдад верхом? А тень аллаха будет бежать за мной, как моя тень?
Но халиф сказал ему:
- Что делать? Так пришлось! Ты имеешь право ехать, - и было бы несправедливо лишить тебя твоего права!
Халиф приказал рабу сесть.
Раб повиновался.
И они въехали в Багдад - на изумление всему народу: раб на верблюде, халиф бежал за ним, усталый, покрытый потом и пылью.
Военачальники и приближенные пришли в ужас:
- Не оставил ли разум великого халифа и не унесся ли к престолу всевышнего, покинув на земле тело, лишенное рассудка?
Но халиф объяснил им, в чем дело, и сказал:
- Было бы несправедливо заставить раба бежать два перегона?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117