Рональд потянулся (пистолет при этом впился ему в ногу) и в который раз принялся разглядывать своих попутчиков.
Двое (они летели вместе) особенно привлекали его внимание. Чем дольше он на них смотрел, тем очевиднее ему становилось, что это тоже тайные агенты. Высокие, элегантные, искушенные путешественники в отлично отутюженных (не то что у Рональда) костюмах. Один из них смутно напоминал Шона Коннери, другой слегка походил на Патрика Мак–Гуна. Стоило им улыбнуться — и надменные стюардессы из кожи вон лезли, чтобы им угодить. Это особенно бесило Рональда. Он бросил на двух джентльменов презрительный взгляд (чего они не заметили) и с вызывающим видом надел темные очки — он думал, что так, пожалуй, сойдет за киноактера, путешествующего инкогнито.
— Леди и джентльмены! Мы приближаемся к Афинам. Просьба застегнуть ремни и не курить, — приказал строгий женский голос.
Самолет покатился по дорожке и остановился. Рональд, слегка прихрамывая — мешал тяжелый пистолет, — спустился по трапу. Сейчас ему в лицо дохнет теплом лунная эгейская ночь. Но в Афинах лил холодный проливной дождь.
Стоя в растерянности посреди своих чемоданов, Рональд пытался вспомнить, как по–гречески «такси», и очень удивился, когда к нему подъехала машина.
— Отель «Тумбергер», — прошептал он неуверенно шоферу. Таксист смотрел на него в полном недоумении.
— Разрешите помочь? — Это был джентльмен, который слегка походил на Патрика Мак–Гуна. Он нагнулся к шоферу и отчетливо произнес: — «Томбаггер».
Таксист сразу понял, и Рональд, сконфуженно поблагодарив незнакомца, полез в машину. Что–то тяжело стукнулось о землю.
— Извините, пожалуйста, — человек, смутно напоминавший Шона Коннери, просунул голову в окно машины и вручил Рональду его пистолет. — Кажется, это вы уронили?
Рональда разбудил телефон.
— Мистер Барсетт? — шепеляво спросили в трубке.
— Вы не туда попали. Моя фамилия Бейтс.
— Мистер Ричард Барсетт, — настаивал шепелявый. — С вами говорит мистер Димитриос. Страшная действительность обрушилась на Рональда, над ним словно захлопнули крышку гроба.
— Извините, — произнес он, запинаясь. — Да, это я, Барсетт.
— Я хотел бы с вами увидеться. Я буду у вас в девять.
Рональд посмотрел на часы. До прихода Димитриоса — десять минут . Он еле успевает побриться и одеться. И когда он завязывал галстук, раздался стук в дверь.
Но это был не Димитриос. Официант вкатил в комнату сервировочный столик.
— Ваш завтрак, сэр. Рональд вроде бы не заказывал завтрака, но ничего, так будет даже лучше. Кофе и гренки прибавят ему храбрости в беседе со связным. Необходимо исправить впечатление, которое могло сложиться у Димитриоса после телефонного разговора. Надо предстать перед ним хладнокровным опытным агентом, как те двое в самолете. Он оглядел комнату. Кровать не застелена, вот что плохо… Но времени все равно не остается. Пистолет не влезает в карман, надо спрятать его в простынях.
Рональд надел темные очки, вышел на балкон со стаканом апельсинового сока в руке и принял картинную позу — совсем как персонаж из великосветской пьесы перед началом действия.
Димитриос появился в одиннадцатом часу. Рональд закоченел на балконе, зубы у него стучали, от холода он потерял дар речи. И первые слова принадлежали Димитриосу.
— Вы — сидячая мишень. Сейчас же идите в комнату, — прошипел тот. Рональд повиновался, досадуя, что опять свалял дурака. Димитриос первым делом закрыл окна и задернул портьеры. Он оказался совсем не таким, каким его представлял себе Рональд. Низенький, лысеющий толстяк под пятьдесят, в прошлом, наверно, красавчик, ничего зловещего во внешности. Связник нежно улыбнулся и протянул Рональду свою визитную карточку, нацарапав на ней «Q711». Рональд в ответ, как ему было велено, там же написал «Х08». Димитриос взглянул на кодовый знак и сжег карточку. Затем внимательно оглядел номер, сунул руку в вазу с цветами и, словно фокусник, вытащил крошечный магнитофон.
— Видали? Нужно соблюдать предельную осторожность. Афины кишмя кишат шпионами. — И раздавил аппаратик каблуком. — Ваш Кассагалис неуловим. Мы не сумели выяснить, кто он такой. Однако от него получен сигнал через хозяйку дома на улице Леопосси (адрес вам дал «Косматый»). Кассагалис ждет вас одного сегодня в одиннадцать утра. Мне пора, а вы постарайтесь быть там ровно в одиннадцать. За Кассагалисом, по–видимому, следят. Он не станет ждать.
В кафе отеля «Тумбергер» перед Рональдом поставили какое–то несъедобное блюдо. Он не хотел есть и, чтобы отвлечься от тягостных мыслей, развернул местную газету, выходившую на весьма сомнительном английском языке. Его внимание привлекла маленькая заметка в самом низу страницы.
Под заголовком «Убийство африканского президента, прибывшего в Англию с государственным визитом» сообщалось:
«Высокий гость и почти все сопровождавшие его лица убиты в отеле «Кларидж» в Лондоне противотанковым снарядом, влетевшим в апартаменты президента через окно…»
— Мистер Барсетт, вас ждет машина, — провозгласил швейцар в ливрее, и Рональд лишь через несколько дней нашел время подумать над удивительным газетным сообщением.
Рональд доехал до площади Омония, пересел там на метро и вышел на станции «Монасти–раки».
Монастираки — блошиный рынок. Лавки и лавчонки образуют на нем улочки и тупики. Рональда тянули во все стороны, навязывали ему старую аттическую бронзу, предлагали почистить башмаки. Он спросил дорогу на улицу Леопосси, нашлись добровольные толмачи, и в мгновение ока вокруг Рональда собралась толпа. Греки — сердечный народ, и вся толпа жаждала оказать помощь заблудившемуся чужестранцу. Разгорелся спор, какой дорогой лучше идти, самые неистовые затеяли драку…
Двадцать минут двенадцатого! Обливаясь потом, Рональд пробивался вперед по нескончаемым переулкам, которые нельзя было отличить один от другого. Человек пятьдесят ретивых помощников не отставали ни на шаг, спор и крики не затихали. Наконец Рональда подтолкнули к маленькому дому.
— Спасибо. А теперь вы можете идти. Вы очень любезны, но меня ждут здесь одного.
Слова эти не возымели действия. Проделав с Рональдом столь долгий путь, его свита решила ждать до конца. С душевным трепетом Рональд постучал в дверь. Ему открыла косоглазая приземистая женщина с густой черной бородой.
— Кирос Кассагалис, — неуверенно произнес Рональд.
Доброжелатели громким нестройным хором, как в древних греческих трагедиях, повторили имя. Женщина, казалось, поняла.
— Ochi, — сказала она в ответ.
Слово прозвучало как «о'кэй», и Рональд, оттолкнув хозяйку, бросился в дом. На ходу он потянулся за пистолетом и с ужасом вспомнил, что оставил его на постели в номере…
Женщина закричала ему вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34