БЕГСТВО РОГАТЫХ ВИКИНГОВ
Повесть из цикла "Мушкетер и фея"
Про викингов рассказал мне Серёжка Волошин, рассудительный и
спокойный человек двенадцати лет. Я жил тогда в подмосковном город-
ке, и Серёжка был моим соседом....
* * *
Герои наших историй живут в подмосковном городке. На улице, ко-
торая называется Крепостная. Дело в том, что в давние времена, когда
по полям шастали орды кочевников, здесь стояла крепость. Небольшая,
деревянная, с бревенчатыми восьмиугольными башнями. Потом она сгоре-
ла и разрушилась. Остался только земляной вал да овраг, который
раньше, говорят, был крепостным рвом. Но скорее всего это просто ле-
генда, потому что овраг далеко от вала. Да ещё название улицы напо-
минает о старине.
Вал густо порос одуванчиками. В овраге растёт крапива, булькает
ручеёк и живут стрекозы и лягушки. На Крепостной улице живут маль-
чишки.
Конечно, там есть и взрослые, но речь главным образом пойдёт о
мальчишках.
Улица широкая, но тихая. Машины по ней не ходят, потому что она
упирается в овраг. Дорога заросла, и даже сквозь узкий асфальтовый
тротуар пробиваются лопухи. Домики прячутся в палисадниках с си-
ренью.
Сами понимаете, что такая улица - рай для футбола. И для всяких
других игр.
Серёжка возвращался поздно вечером и на кухне, сдержанно крях-
тя, начинал заклеивать пластырем ссадины на ногах.
- Ну и побоища у вас! - сказал я однажды. - Каждый раз с отме-
тинами приходишь.
Серёжка, вытянув шею, пытался облизать ссаженный локоть.
- Подумаешь... побоища, - ответил он. - какие это... побоища...
Чушь... Вот в прошлом году...
И, лизнув наконец локоть, поведал эту историю.
В конце июня их осталось пятеро. Почти все "овражники" - ребята
с этого конца - разъехались кто куда: в лагерь, к бабушкам, на юг, а
один даже в тайгу с отцом-геологом.
А из компании Тольки Самохина никто не разъехался. Или сговори-
лись, или случайно так получилось, но их как было, так и осталось
шестнадцать, не считая всякой мелкоты.
У пятиклассника Серёжки Волошина и его друзей никогда не было
прочного мира с Толькиной компанией. Кто тут виноват, сказать нелег-
ко. Однако все отмечали, что Самохин - человек въедливый и зловред-
ный. Он ко всем придирался и никогда ничего не прощал. Серёжке он,
видно, не мог простить, что тот не подчиняется. Не считает его,
Тольку, за командира в здешних местах, а сам имеет "армию". Правда,
Серёжкина армия была не такая большая и воинственная, но пока она
была в сборе, могла постоять за себя. И вдруг неприятность - разъ-
ехались!
Те, кто остался, жили в одном дворе. В двухэтажном доме - маль-
чишки, а в маленьком, в глубине двора, - девчонка Виктория. Или поп-
росту Вика. Одноклассница Сергея.
Викины родители были путешественники. Они не поднимались на
снежные вершины, не искали рудные залежи и не раскапывали в песках
древние города, они просто ездили. Каждый отпуск они проводили с ту-
ристскими группами то на Чёрном море, то в Ленинграде, то на Волге.
А воспитывать Вику приглашали папину сестру Нину Валерьевну.
Нина Валерьевна была худая, длинноносая и печальная женщина.
То, что она тяжело больна, подразумевалось само собой. Это все зна-
ли, когда ещё Виктории на свете не было. А если кто-нибудь спохваты-
вался и пытался узнать о её болезнях подробнее, Нина Валерьевна мед-
ленно и выразительно поднимала глаза на невежу. "Как же вам не стыд-
но? - говорил этот взгляд. - Мучить бедную женщину, жизнь которой
висит на паутинке!" И невеже становилось стыдно.
Чтобы окружающие не забывали о её страданиях, Нина Валерьевна
постоянно сообщала: "Ах, как у меня болит голова". Фразу эту она
произносила регулярно через каждые четыре с половиной минуты.
То, что ей приходилось воспитывать Вику, Нина Валерьевна счита-
ла подвигом. Она так и говорила: "Надеюсь, люди когда-нибудь поймут,
какой подвиг я совершаю".
Может быть, Викины родители это понимали, но они были далеко. А
Вика не понимала.
- Уик-то-о-риа-а! - на иностранный манер голосила по вечерам
Нина Валерьевна. - Пора домой! Слышишь?! Все нормальные дети уже
спят! Уик... (ах, как у меня болит голова! )... ториа. Не заставляй
меня снова принимать валокордин!
- Выходит, я ненормальная! - шептала в каком-нибудь укрытии Ви-
ка. - Ну и отлично. Тогда мы ещё погуляем. Ага, мальчики?
Как все нормальные девчонки, Вика гоняла с ребятами футбол,
временами дралась, ныряла с полузатопленной баржи и никогда не забы-
вала, что она девочка. Довольно часто Вика появлялась во дворе в
модном сарафане или платье и вопросительно поглядывала на ребят.
Мальчишки понимали девчоночью слабость и сдержанно хвалили обнову.
Платья и сарафаны Виктория кроила из прошлогодних туристских нарядов
матери и шила на расхлябанной швейной машинке, которая постоянно ло-
малась. Чинили машинку братья Дорины.
Братья были близнецы, хотя и ничуть не похожие: Стасик белобры-
сый, а Борька худой и темноволосый. Жили они душа в душу. И увлече-
ния у Дориных были одинаковые. Больше всего они любили книжки про
технику и роботов. Дома у них был механический кот для ловли мышей,
звали его Меркурий. Правда, ни одной мыши он не поймал, зато бросал-
ся под ноги гостям и хватал их за ботинки железными челюстями...
Ещё в этой компании был первоклассник Джонни. Вернее, даже не
первоклассник. В школу он лишь собирался, а пока ходил в "подгото-
вишку" - самую старшую группу детсада. Но ведь те, кто, например,
только перешёл в пятый класс, тут же называют себя пятиклассниками,
не дожидаясь новой осени. Вот и Джонни не стал ждать.
Имя Джонни было ненастоящее. Вообще-то его звали Женька. Но
Женькин язык имел маленькую странность: не умел выговаривать букву
"ж". Получалось "дж". Вместо "железо" Женька говорил "джелезо",
вместо "жулик" - "джулик". И себя называл Дженькой. Но что за имя -
Дженька! Вот и переделали в Джонни.
Детсадовскую жизнь и порядки Джонни холодно презирал. Он отлич-
но умел читать и решать примеры с "иксами", знал, как устроены кос-
мические ракеты и электропробки, и терпеть не мог всякие хороводы и
"гуси-лебеди". Чахлая программа подготовительной группы была не для
него.
В группу Джонни являлся в потрепанных техасских штанах с мор-
дастым ковбоем на заднем кармане и выцветшей футболке. "Техасы" под-
метали бахромой паркет и пылили, как мотоцикл на деревенской улице.
Воспитательницу Веру Сергеевну этот костюм доводил до истерики, но
Джонни оставался спокоен. Во-первых, Вера Сергеевна была его двою-
родной сестрой, во-вторых, он никогда не унижался до споров с на-
чальством.
1 2 3 4 5 6 7 8
Повесть из цикла "Мушкетер и фея"
Про викингов рассказал мне Серёжка Волошин, рассудительный и
спокойный человек двенадцати лет. Я жил тогда в подмосковном город-
ке, и Серёжка был моим соседом....
* * *
Герои наших историй живут в подмосковном городке. На улице, ко-
торая называется Крепостная. Дело в том, что в давние времена, когда
по полям шастали орды кочевников, здесь стояла крепость. Небольшая,
деревянная, с бревенчатыми восьмиугольными башнями. Потом она сгоре-
ла и разрушилась. Остался только земляной вал да овраг, который
раньше, говорят, был крепостным рвом. Но скорее всего это просто ле-
генда, потому что овраг далеко от вала. Да ещё название улицы напо-
минает о старине.
Вал густо порос одуванчиками. В овраге растёт крапива, булькает
ручеёк и живут стрекозы и лягушки. На Крепостной улице живут маль-
чишки.
Конечно, там есть и взрослые, но речь главным образом пойдёт о
мальчишках.
Улица широкая, но тихая. Машины по ней не ходят, потому что она
упирается в овраг. Дорога заросла, и даже сквозь узкий асфальтовый
тротуар пробиваются лопухи. Домики прячутся в палисадниках с си-
ренью.
Сами понимаете, что такая улица - рай для футбола. И для всяких
других игр.
Серёжка возвращался поздно вечером и на кухне, сдержанно крях-
тя, начинал заклеивать пластырем ссадины на ногах.
- Ну и побоища у вас! - сказал я однажды. - Каждый раз с отме-
тинами приходишь.
Серёжка, вытянув шею, пытался облизать ссаженный локоть.
- Подумаешь... побоища, - ответил он. - какие это... побоища...
Чушь... Вот в прошлом году...
И, лизнув наконец локоть, поведал эту историю.
В конце июня их осталось пятеро. Почти все "овражники" - ребята
с этого конца - разъехались кто куда: в лагерь, к бабушкам, на юг, а
один даже в тайгу с отцом-геологом.
А из компании Тольки Самохина никто не разъехался. Или сговори-
лись, или случайно так получилось, но их как было, так и осталось
шестнадцать, не считая всякой мелкоты.
У пятиклассника Серёжки Волошина и его друзей никогда не было
прочного мира с Толькиной компанией. Кто тут виноват, сказать нелег-
ко. Однако все отмечали, что Самохин - человек въедливый и зловред-
ный. Он ко всем придирался и никогда ничего не прощал. Серёжке он,
видно, не мог простить, что тот не подчиняется. Не считает его,
Тольку, за командира в здешних местах, а сам имеет "армию". Правда,
Серёжкина армия была не такая большая и воинственная, но пока она
была в сборе, могла постоять за себя. И вдруг неприятность - разъ-
ехались!
Те, кто остался, жили в одном дворе. В двухэтажном доме - маль-
чишки, а в маленьком, в глубине двора, - девчонка Виктория. Или поп-
росту Вика. Одноклассница Сергея.
Викины родители были путешественники. Они не поднимались на
снежные вершины, не искали рудные залежи и не раскапывали в песках
древние города, они просто ездили. Каждый отпуск они проводили с ту-
ристскими группами то на Чёрном море, то в Ленинграде, то на Волге.
А воспитывать Вику приглашали папину сестру Нину Валерьевну.
Нина Валерьевна была худая, длинноносая и печальная женщина.
То, что она тяжело больна, подразумевалось само собой. Это все зна-
ли, когда ещё Виктории на свете не было. А если кто-нибудь спохваты-
вался и пытался узнать о её болезнях подробнее, Нина Валерьевна мед-
ленно и выразительно поднимала глаза на невежу. "Как же вам не стыд-
но? - говорил этот взгляд. - Мучить бедную женщину, жизнь которой
висит на паутинке!" И невеже становилось стыдно.
Чтобы окружающие не забывали о её страданиях, Нина Валерьевна
постоянно сообщала: "Ах, как у меня болит голова". Фразу эту она
произносила регулярно через каждые четыре с половиной минуты.
То, что ей приходилось воспитывать Вику, Нина Валерьевна счита-
ла подвигом. Она так и говорила: "Надеюсь, люди когда-нибудь поймут,
какой подвиг я совершаю".
Может быть, Викины родители это понимали, но они были далеко. А
Вика не понимала.
- Уик-то-о-риа-а! - на иностранный манер голосила по вечерам
Нина Валерьевна. - Пора домой! Слышишь?! Все нормальные дети уже
спят! Уик... (ах, как у меня болит голова! )... ториа. Не заставляй
меня снова принимать валокордин!
- Выходит, я ненормальная! - шептала в каком-нибудь укрытии Ви-
ка. - Ну и отлично. Тогда мы ещё погуляем. Ага, мальчики?
Как все нормальные девчонки, Вика гоняла с ребятами футбол,
временами дралась, ныряла с полузатопленной баржи и никогда не забы-
вала, что она девочка. Довольно часто Вика появлялась во дворе в
модном сарафане или платье и вопросительно поглядывала на ребят.
Мальчишки понимали девчоночью слабость и сдержанно хвалили обнову.
Платья и сарафаны Виктория кроила из прошлогодних туристских нарядов
матери и шила на расхлябанной швейной машинке, которая постоянно ло-
малась. Чинили машинку братья Дорины.
Братья были близнецы, хотя и ничуть не похожие: Стасик белобры-
сый, а Борька худой и темноволосый. Жили они душа в душу. И увлече-
ния у Дориных были одинаковые. Больше всего они любили книжки про
технику и роботов. Дома у них был механический кот для ловли мышей,
звали его Меркурий. Правда, ни одной мыши он не поймал, зато бросал-
ся под ноги гостям и хватал их за ботинки железными челюстями...
Ещё в этой компании был первоклассник Джонни. Вернее, даже не
первоклассник. В школу он лишь собирался, а пока ходил в "подгото-
вишку" - самую старшую группу детсада. Но ведь те, кто, например,
только перешёл в пятый класс, тут же называют себя пятиклассниками,
не дожидаясь новой осени. Вот и Джонни не стал ждать.
Имя Джонни было ненастоящее. Вообще-то его звали Женька. Но
Женькин язык имел маленькую странность: не умел выговаривать букву
"ж". Получалось "дж". Вместо "железо" Женька говорил "джелезо",
вместо "жулик" - "джулик". И себя называл Дженькой. Но что за имя -
Дженька! Вот и переделали в Джонни.
Детсадовскую жизнь и порядки Джонни холодно презирал. Он отлич-
но умел читать и решать примеры с "иксами", знал, как устроены кос-
мические ракеты и электропробки, и терпеть не мог всякие хороводы и
"гуси-лебеди". Чахлая программа подготовительной группы была не для
него.
В группу Джонни являлся в потрепанных техасских штанах с мор-
дастым ковбоем на заднем кармане и выцветшей футболке. "Техасы" под-
метали бахромой паркет и пылили, как мотоцикл на деревенской улице.
Воспитательницу Веру Сергеевну этот костюм доводил до истерики, но
Джонни оставался спокоен. Во-первых, Вера Сергеевна была его двою-
родной сестрой, во-вторых, он никогда не унижался до споров с на-
чальством.
1 2 3 4 5 6 7 8