осадки, сыплющиеся с неба, больше напоминают отходы небесной канцелярии. Надо заметить, что понятие "гости" в гарнизоне крайне размыто; ввиду скученности проживания и наличия всего двух магазинов гарнизонный люд наносит друг другу регулярные визиты. Видимо, поэтому двери у нас нараспашку. Впрочем, как души и постели. Весь гарнизон под одним одеялом.
Вы скажете, это разврат, а для нас - жизнь, вполне обычная, только под микроскопом, когда все подробности шокируют до рези в глазах. Между прочим, под микроскопом и безобидный муравей выглядит усатым чудовищем.
Подумайте сами, что будет, если в одной точке, ограниченной морем и сопками, поселить элитный отряд здоровых молодых самцов и не менее элитный отряд красавиц. Девчонки на Руси всегда любили военных, красивых, здоровенных. Даже самый неказистый курсант, экипированный золотыми погонами и гордо называющийся военным моряком, а тем паче - летчиком, вправе рассчитывать на взаимность красы Москвы или Питера.
Стоит добавить, что единение двух групп населения, разделенных по половому признаку, происходит при полном отсутствии натурального хозяйства и других развлечений. Чем прикажете заполнять долгие полярные ночи? Народ развлекается собственными силами, а их, как, впрочем, и желания, в гарнизоне всегда в избытке.
Наши "гости" живут недалеко, за порогом Наташкиной квартиры, дверь в дверь. Люся, к которой мы намылились, моя одноклассница, мы дружим со второго класса. Конечно, можно было бы заночевать в нелетную погоду у нее, но у Люси сейчас - бурный сезон. Когда-то мы с ней жили в большом портовом городе, я бегала на танцы в военно-морское училище; там на сцене курсант Сеня лабал на электрогитаре "Машину времени". Люся в те поры штудировала медицину в медучилище, и мужчина интересовал ее только в контексте анатомии.
Как-то, помню, в самый разгар вечера Сеня очень душевно напевал "то ли люди, то ли куклы...", вклиниваясь в толпу, как быстроходный катер в волны. В круг моих подружек бесцеремонно влез коренастый корабельный старшина с четырьмя лычками на рукаве. Назвался Федором. Федор показал на Сеню, взявшего самую душераздирающую ноту, на армянскую девушку Маринэ, сверкавшую черными глазами из-за его спины, и объявил о готовности Сени жениться на мне - немедля, прямо завтра.
Маринэ и Федор имели к предложенному бракосочетанию самое непосредственное отношение: еще на первом курсе, пройдя курс молодого бойца, Федор и Сеня поклялись жениться в один день. Как назло, любовь - не эпидемия; признаки любовной лихорадки в той запущенной стадии, когда от невозможности быть с любимой и до летального исхода недалеко, обнаружились только у Феди. В Сенином же сердце, сколько он ни насиловал себя, была лишь музыка. Тогда Сеня решил закрыть глаза на все, в том числе и на невесту, и в незрячем виде шагнуть под венец.
В детстве я не хотела есть суп, была страшно худой при полном отсутствии аппетита. Бабушка считала меня дистрофиком, каждый обед - как Бородино, а в победителях мой девственно пустой желудок. Выстояв длинные очереди за дефицитными апельсинами и сосисками, бабушка приглашала к нам в дом окрестную шпану. По ее замыслу, вид жующих детей должен был вызвать во мне жевательные рефлексы. Замысел оказался провальным, апельсины с сосисками - в минусе. После того как мама сказала, что будет мочить меня в супе, опрокинув в качестве наглядного примера полную тарелку куриной лапши на мою голову, я вытребовала контрибуцию: на время обеда завязывайте мне глаза косынкой. Помогло: ешь и не видишь, что за гадость наполняет твою утробу.
Мужская клятва - дело святое, в общем, я им подхожу. А впрочем, Федор мог подойти и не ко мне. Одной Сенькиной гитары было достаточно, чтобы сказать "да". По обалдевшим лицам девиц, ставших невольными свидетелями мыльной оперы, я осознала, что моя участь весьма завидна.
Жестоко обманывать наивного в своей вере зрителя мгновенной развязкой. Я сказала "нет". Просто так - во мне проснулся дух противоречия. Или в этот момент в моей голове из всех утвердительных и отрицательных слов - третьего не дано - вертелось только "нет". К чему искать логику там, где ее не может быть, тем более в словах. Это же только слова.
Бросив гитару на полуслове, Сеня спрыгнул со сцены прямо к моим ногам.
- Почему "нет"?
- Не люблю групповуху, - сказала я, и толпа отпала.
В первый же Сенин отпуск, сразу после свадьбы, мы полетели к его родителям. Самолет был полон курсантов, один из них, Боря Чукин, смачно рассказывал скабрезные анекдоты. Как и положено воспитанной девушке, я не осталась безучастной к их пошлой тематике.
- Борис, неужели вы думаете, что при мне можно рассказывать такие анекдоты?
Возможно, я закатила при этом глаза. Знал бы он, что этот анекдот мы травили еще в десятом классе. Борис был типичным представителем морского офицерского корпуса, примеривающим к себе дореволюционные традиции флота: с доблестями, подвигами, славой и чтоб непременно прекрасная дама, дарящая муки любви.
- Варя, мне нужна такая невеста, как вы.
Через месяц Люся оставила теорию и перешла к практическому изучению мужской анатомии. После окончания училища вместе с присвоением первого офицерского звания Сеня и Борис получили назначение на Северный флот, в дивизию подводных кораблей. Очень скоро Сеня уволился из армии, а капитан-лейтенант Чукин и сегодня в строю. Он служит шифровальщиком на подводной лодке. Во время последнего похода Бориса обуяла тоска по Люсе.
Поход был длинным, над ними - километры воды, над ними проплывают киты, на такой глубине всякое может показаться. Борьке и показалось, что его жена - свет в окошке. Стал он всех в кают-компании донимать рассказами о своей Люсе, что она красавица и что в шахматы играет на уровне кандидата в мастера или даже мастера. И если к разговорам о красоте командир лодки капитан второго ранга Гужов остался безучастен по причине большого опыта долгой холостяцкой жизни, то мимо женщины, способной логично передвигать фигуры по шахматной доске, пройти не мог.
- Так ты говоришь, в шахматы играет?
Как раз в этот момент капдва Гужов разыгрывал с первым помощником каталонскую партию. Не отрывая взгляд от доски, он отхлебнул из кружки мадеры и передвинул коня на С2; черные оказались в цугцванге. Он повторил вопрос:
- Так ты говоришь, в шахматы играет?
Теперь в цугцванге оказался Борис: вся кают-компания знала об обете молчания командира за шахматной доской, лишь в исключительных случаях он нарушал этот обет словом.
- И как зовут шахматистку?
Слов было больше, чем достаточно, и Борис понял, что он в проигрыше. В кают-компании, набитой под завязку офицерами, стало тесно от тишины. Шахматные часы мерили тишину секундами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Вы скажете, это разврат, а для нас - жизнь, вполне обычная, только под микроскопом, когда все подробности шокируют до рези в глазах. Между прочим, под микроскопом и безобидный муравей выглядит усатым чудовищем.
Подумайте сами, что будет, если в одной точке, ограниченной морем и сопками, поселить элитный отряд здоровых молодых самцов и не менее элитный отряд красавиц. Девчонки на Руси всегда любили военных, красивых, здоровенных. Даже самый неказистый курсант, экипированный золотыми погонами и гордо называющийся военным моряком, а тем паче - летчиком, вправе рассчитывать на взаимность красы Москвы или Питера.
Стоит добавить, что единение двух групп населения, разделенных по половому признаку, происходит при полном отсутствии натурального хозяйства и других развлечений. Чем прикажете заполнять долгие полярные ночи? Народ развлекается собственными силами, а их, как, впрочем, и желания, в гарнизоне всегда в избытке.
Наши "гости" живут недалеко, за порогом Наташкиной квартиры, дверь в дверь. Люся, к которой мы намылились, моя одноклассница, мы дружим со второго класса. Конечно, можно было бы заночевать в нелетную погоду у нее, но у Люси сейчас - бурный сезон. Когда-то мы с ней жили в большом портовом городе, я бегала на танцы в военно-морское училище; там на сцене курсант Сеня лабал на электрогитаре "Машину времени". Люся в те поры штудировала медицину в медучилище, и мужчина интересовал ее только в контексте анатомии.
Как-то, помню, в самый разгар вечера Сеня очень душевно напевал "то ли люди, то ли куклы...", вклиниваясь в толпу, как быстроходный катер в волны. В круг моих подружек бесцеремонно влез коренастый корабельный старшина с четырьмя лычками на рукаве. Назвался Федором. Федор показал на Сеню, взявшего самую душераздирающую ноту, на армянскую девушку Маринэ, сверкавшую черными глазами из-за его спины, и объявил о готовности Сени жениться на мне - немедля, прямо завтра.
Маринэ и Федор имели к предложенному бракосочетанию самое непосредственное отношение: еще на первом курсе, пройдя курс молодого бойца, Федор и Сеня поклялись жениться в один день. Как назло, любовь - не эпидемия; признаки любовной лихорадки в той запущенной стадии, когда от невозможности быть с любимой и до летального исхода недалеко, обнаружились только у Феди. В Сенином же сердце, сколько он ни насиловал себя, была лишь музыка. Тогда Сеня решил закрыть глаза на все, в том числе и на невесту, и в незрячем виде шагнуть под венец.
В детстве я не хотела есть суп, была страшно худой при полном отсутствии аппетита. Бабушка считала меня дистрофиком, каждый обед - как Бородино, а в победителях мой девственно пустой желудок. Выстояв длинные очереди за дефицитными апельсинами и сосисками, бабушка приглашала к нам в дом окрестную шпану. По ее замыслу, вид жующих детей должен был вызвать во мне жевательные рефлексы. Замысел оказался провальным, апельсины с сосисками - в минусе. После того как мама сказала, что будет мочить меня в супе, опрокинув в качестве наглядного примера полную тарелку куриной лапши на мою голову, я вытребовала контрибуцию: на время обеда завязывайте мне глаза косынкой. Помогло: ешь и не видишь, что за гадость наполняет твою утробу.
Мужская клятва - дело святое, в общем, я им подхожу. А впрочем, Федор мог подойти и не ко мне. Одной Сенькиной гитары было достаточно, чтобы сказать "да". По обалдевшим лицам девиц, ставших невольными свидетелями мыльной оперы, я осознала, что моя участь весьма завидна.
Жестоко обманывать наивного в своей вере зрителя мгновенной развязкой. Я сказала "нет". Просто так - во мне проснулся дух противоречия. Или в этот момент в моей голове из всех утвердительных и отрицательных слов - третьего не дано - вертелось только "нет". К чему искать логику там, где ее не может быть, тем более в словах. Это же только слова.
Бросив гитару на полуслове, Сеня спрыгнул со сцены прямо к моим ногам.
- Почему "нет"?
- Не люблю групповуху, - сказала я, и толпа отпала.
В первый же Сенин отпуск, сразу после свадьбы, мы полетели к его родителям. Самолет был полон курсантов, один из них, Боря Чукин, смачно рассказывал скабрезные анекдоты. Как и положено воспитанной девушке, я не осталась безучастной к их пошлой тематике.
- Борис, неужели вы думаете, что при мне можно рассказывать такие анекдоты?
Возможно, я закатила при этом глаза. Знал бы он, что этот анекдот мы травили еще в десятом классе. Борис был типичным представителем морского офицерского корпуса, примеривающим к себе дореволюционные традиции флота: с доблестями, подвигами, славой и чтоб непременно прекрасная дама, дарящая муки любви.
- Варя, мне нужна такая невеста, как вы.
Через месяц Люся оставила теорию и перешла к практическому изучению мужской анатомии. После окончания училища вместе с присвоением первого офицерского звания Сеня и Борис получили назначение на Северный флот, в дивизию подводных кораблей. Очень скоро Сеня уволился из армии, а капитан-лейтенант Чукин и сегодня в строю. Он служит шифровальщиком на подводной лодке. Во время последнего похода Бориса обуяла тоска по Люсе.
Поход был длинным, над ними - километры воды, над ними проплывают киты, на такой глубине всякое может показаться. Борьке и показалось, что его жена - свет в окошке. Стал он всех в кают-компании донимать рассказами о своей Люсе, что она красавица и что в шахматы играет на уровне кандидата в мастера или даже мастера. И если к разговорам о красоте командир лодки капитан второго ранга Гужов остался безучастен по причине большого опыта долгой холостяцкой жизни, то мимо женщины, способной логично передвигать фигуры по шахматной доске, пройти не мог.
- Так ты говоришь, в шахматы играет?
Как раз в этот момент капдва Гужов разыгрывал с первым помощником каталонскую партию. Не отрывая взгляд от доски, он отхлебнул из кружки мадеры и передвинул коня на С2; черные оказались в цугцванге. Он повторил вопрос:
- Так ты говоришь, в шахматы играет?
Теперь в цугцванге оказался Борис: вся кают-компания знала об обете молчания командира за шахматной доской, лишь в исключительных случаях он нарушал этот обет словом.
- И как зовут шахматистку?
Слов было больше, чем достаточно, и Борис понял, что он в проигрыше. В кают-компании, набитой под завязку офицерами, стало тесно от тишины. Шахматные часы мерили тишину секундами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64