Лопасти идеально соответствовали полукруглым вмятинам на голове.
Потом Мунро быстро спросил что-то у Кахеги на суахили, тот недолго переговорил со своими братьями, и те кивнули. Лишь после этого Мунро проделал ужасный эксперимент. Он взял в руки по лопатке, широко развел руки в стороны и ударил лопатками по уже изуродованной голове. Глухой звук удара был омерзителен, капли крови брызнули Мунро на рубашку, но удар не причинил голове мертвеца почти никаких новых повреждений.
– У человека не хватит силы нанести такой удар, – хладнокровно сделал вывод Мунро. – Не хотите попробовать сами?
Эллиот молча покачал головой.
– Судя по положению тела, в момент нанесения удара Малави стоял, – сказал Мунро, глядя прямо в глаза Эллиоту. – Большое животное, ростом с человека. Большое, сильное животное. Горилла.
Эллиоту нечего было сказать.
* * *
Не приходится сомневаться, что в ходе развития событий в Зиндже Питер Эллиот ощущал персональную угрозу – не своей личной безопасности, а своей репутации ученого. Позднее он рассказывал: «Я просто не мог признать правоту Мунро. Я знал свою отрасль знаний и никак не мог примириться с мыслью о том, что в естественных условиях гориллы склонны к чрезвычайно агрессивному поведению. Да в любом случае все это выглядело нелепо. Чтобы гориллы изготавливали каменные лопатки – и лишь для того, чтобы ими сокрушать человеческие черепа? Это было просто бессмысленно».
Тщательно изучив тело Малави, Эллиот отправился к ручью, чтобы отмыть руки от крови. Оставшись один и глядя на тихо журчавшую чистую воду, он невольно задумался, не слишком ли поспешны и категоричны его выводы. Во всяком случае, история науки о приматах знала немало примеров недооценки учеными объектов своих исследований.
Эллиот сам приложил немало усилий для того, чтобы опровергнуть одно из самых распространенных заблуждений – о жестокости и тупости горилл. В упоминавшемся выше первом серьезном описании горилл Савидж и Уайман писали: «По умственному развитию это животное заметно уступает шимпанзе; этого и можно было ожидать, если учесть, что и физиологически горилла в значительно большей степени отличается от человеческого существа».
И позднее горилла казалась натуралистам «диким, мрачным, жестоким» животным. Все же проведенные впоследствии многочисленные лабораторные и полевые эксперименты убедительно показали, что во многих отношениях горилла умнее шимпанзе.
Не нужно забывать и о широко распространенных рассказах туземцев о том, как шимпанзе похищали и съедали детей человека. Десятилетиями исследователи приматов отмахивались от таких рассказов как от «нелепых, диких сказок, основанных на суевериях». На сегодняшний день никаких сомнений в том, что шимпанзе действительно изредка похищали и пожирали детей, не оставалось. Когда Джейн Гудолл изучала шимпанзе Гомбе, она тщательно запирала комнату, в которой находился ее собственный ребенок, чтобы обезьяны его не украли и не убили.
Шимпанзе, придерживаясь сложного ритуала, охотятся на разных животных. Исследования Дайан Фосси показали, что и гориллы в естественной среде их обитания время от времени устраивают охоту на небольшую дичь, маленьких обезьян, если только…
На противоположном берегу ручья зашелестели кусты, и над их листвой поднялся огромный самец гориллы с серебристой шерстью на спине. От неожиданности и страха Эллиота словно парализовало, хотя умом он понимал, что находится в полной безопасности. Гориллы никогда не пересекают водный поток, даже если это всего лишь крохотный ручеек. А может, это тоже всего лишь очередное заблуждение?
Самец уставился на Эллиота. Насколько Эллиот знал горилл, во взгляде самца не было угрозы, одно лишь настороженное любопытство. Эллиот чувствовал исходивший от самца смрадный запах, даже слышал, как тяжело, со свистом он дышит через свои плоские ноздри. Пока Эллиот раздумывал, что предпринять, самец нашел решение сам: он шумно раздвинул кусты и исчез.
Неожиданная встреча ошеломила Эллиота, и какое-то время он стоял, собираясь с мыслями и вытирая пот с лица. Потом он заметил, что на другом берегу снова зашевелились кусты. Через секунду над ними появилась голова еще одной гориллы. Эта была поменьше ростом. Должно быть, самка, решил Эллиот, хотя сказать точно он, конечно, не мог. Вторая горилла тоже внимательно рассматривала Эллиота. Потом замелькали ее руки.
«Питер иди почеши».
– Эми! – крикнул Эллиот и в два прыжка преодолел ручей.
Эми прыгнула ему на руки, обняла за шею и, радостно ворча, облизала все лицо.
* * *
Неожиданное возвращение Эми в лагерь едва не кончилось трагически: разозленные гибелью товарища носильщики-кикуйю схватились за ружья, и Эллиоту удалось предотвратить стрельбу, лишь закрыв Эми собственным телом. Впрочем, уже минут через двадцать все смирились с присутствием в лагере гориллы, а Эми, воспользовавшись выгодной ситуацией, тут же стала предъявлять свои требования.
Гориллу расстроило сообщение о том, что в ее отсутствие люди не запаслись ни молоком, ни печеньем, но когда Мунро извлек бутылку теплого «Дом-Периньона», она благосклонно согласилась выпить шампанского.
Разлив шампанское по жестяным кружкам, все расположились вокруг Эми. Теперь, когда волнение, вызванное ее возвращением, немного улеглось, когда горилла, сидя в кругу друзей, неторопливо пила шампанское, жестикулируя: «Щекотное питье Эми любить», Эллиот почувствовал прилив раздражения, и лишь присутствие товарищей сдержало его.
Передавая ему кружку с шампанским, Мунро усмехнулся:
– Спокойно, профессор, спокойно. Она всего лишь ребенок.
– Ничего себе ребенок, – возмутился Эллиот.
Последующий разговор Эллиота с Эми происходил без слов, только на языке жестов.
«Эмм, – спросил Эдлиот, – почему Эми ушла?».
Горилла уткнулась носом в кружку.
«Щекотное питье Эми любить», – повторила она.
«Эми, – настаивал Эллиот, – скажи Питеру почему ушла».
«Питер не любить Эми».
«Питер любить Эми».
«Питер сделал больно Эми Питер стрелять ой-булавкой Эми Питер не любить Эми Эми плохо-плохо».
Эллиот подумал, что надо бы запомнить еще одно значение выражения «ой-булавка». Находка немного обрадовала его, но он продолжал упрямо жестикулировать:
«Питер любить Эми. Эми знает Питер любить Эми. Эми скажи Питер почему…»
«Питер не щекотать Эми Питер не добрый Эми Питер недобрый человек Питер любить женщина – не любить Эми Питер не любить Эми Эми плохо Эми плохо».
Ускоренное жестикулирование само по себе было верным признаком того, что Эми огорчена.
«Куда Эми ходить?».
«Эми ходить гориллы хороший гориллы Эми любить».
Любознательность взяла верх над раздражением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Потом Мунро быстро спросил что-то у Кахеги на суахили, тот недолго переговорил со своими братьями, и те кивнули. Лишь после этого Мунро проделал ужасный эксперимент. Он взял в руки по лопатке, широко развел руки в стороны и ударил лопатками по уже изуродованной голове. Глухой звук удара был омерзителен, капли крови брызнули Мунро на рубашку, но удар не причинил голове мертвеца почти никаких новых повреждений.
– У человека не хватит силы нанести такой удар, – хладнокровно сделал вывод Мунро. – Не хотите попробовать сами?
Эллиот молча покачал головой.
– Судя по положению тела, в момент нанесения удара Малави стоял, – сказал Мунро, глядя прямо в глаза Эллиоту. – Большое животное, ростом с человека. Большое, сильное животное. Горилла.
Эллиоту нечего было сказать.
* * *
Не приходится сомневаться, что в ходе развития событий в Зиндже Питер Эллиот ощущал персональную угрозу – не своей личной безопасности, а своей репутации ученого. Позднее он рассказывал: «Я просто не мог признать правоту Мунро. Я знал свою отрасль знаний и никак не мог примириться с мыслью о том, что в естественных условиях гориллы склонны к чрезвычайно агрессивному поведению. Да в любом случае все это выглядело нелепо. Чтобы гориллы изготавливали каменные лопатки – и лишь для того, чтобы ими сокрушать человеческие черепа? Это было просто бессмысленно».
Тщательно изучив тело Малави, Эллиот отправился к ручью, чтобы отмыть руки от крови. Оставшись один и глядя на тихо журчавшую чистую воду, он невольно задумался, не слишком ли поспешны и категоричны его выводы. Во всяком случае, история науки о приматах знала немало примеров недооценки учеными объектов своих исследований.
Эллиот сам приложил немало усилий для того, чтобы опровергнуть одно из самых распространенных заблуждений – о жестокости и тупости горилл. В упоминавшемся выше первом серьезном описании горилл Савидж и Уайман писали: «По умственному развитию это животное заметно уступает шимпанзе; этого и можно было ожидать, если учесть, что и физиологически горилла в значительно большей степени отличается от человеческого существа».
И позднее горилла казалась натуралистам «диким, мрачным, жестоким» животным. Все же проведенные впоследствии многочисленные лабораторные и полевые эксперименты убедительно показали, что во многих отношениях горилла умнее шимпанзе.
Не нужно забывать и о широко распространенных рассказах туземцев о том, как шимпанзе похищали и съедали детей человека. Десятилетиями исследователи приматов отмахивались от таких рассказов как от «нелепых, диких сказок, основанных на суевериях». На сегодняшний день никаких сомнений в том, что шимпанзе действительно изредка похищали и пожирали детей, не оставалось. Когда Джейн Гудолл изучала шимпанзе Гомбе, она тщательно запирала комнату, в которой находился ее собственный ребенок, чтобы обезьяны его не украли и не убили.
Шимпанзе, придерживаясь сложного ритуала, охотятся на разных животных. Исследования Дайан Фосси показали, что и гориллы в естественной среде их обитания время от времени устраивают охоту на небольшую дичь, маленьких обезьян, если только…
На противоположном берегу ручья зашелестели кусты, и над их листвой поднялся огромный самец гориллы с серебристой шерстью на спине. От неожиданности и страха Эллиота словно парализовало, хотя умом он понимал, что находится в полной безопасности. Гориллы никогда не пересекают водный поток, даже если это всего лишь крохотный ручеек. А может, это тоже всего лишь очередное заблуждение?
Самец уставился на Эллиота. Насколько Эллиот знал горилл, во взгляде самца не было угрозы, одно лишь настороженное любопытство. Эллиот чувствовал исходивший от самца смрадный запах, даже слышал, как тяжело, со свистом он дышит через свои плоские ноздри. Пока Эллиот раздумывал, что предпринять, самец нашел решение сам: он шумно раздвинул кусты и исчез.
Неожиданная встреча ошеломила Эллиота, и какое-то время он стоял, собираясь с мыслями и вытирая пот с лица. Потом он заметил, что на другом берегу снова зашевелились кусты. Через секунду над ними появилась голова еще одной гориллы. Эта была поменьше ростом. Должно быть, самка, решил Эллиот, хотя сказать точно он, конечно, не мог. Вторая горилла тоже внимательно рассматривала Эллиота. Потом замелькали ее руки.
«Питер иди почеши».
– Эми! – крикнул Эллиот и в два прыжка преодолел ручей.
Эми прыгнула ему на руки, обняла за шею и, радостно ворча, облизала все лицо.
* * *
Неожиданное возвращение Эми в лагерь едва не кончилось трагически: разозленные гибелью товарища носильщики-кикуйю схватились за ружья, и Эллиоту удалось предотвратить стрельбу, лишь закрыв Эми собственным телом. Впрочем, уже минут через двадцать все смирились с присутствием в лагере гориллы, а Эми, воспользовавшись выгодной ситуацией, тут же стала предъявлять свои требования.
Гориллу расстроило сообщение о том, что в ее отсутствие люди не запаслись ни молоком, ни печеньем, но когда Мунро извлек бутылку теплого «Дом-Периньона», она благосклонно согласилась выпить шампанского.
Разлив шампанское по жестяным кружкам, все расположились вокруг Эми. Теперь, когда волнение, вызванное ее возвращением, немного улеглось, когда горилла, сидя в кругу друзей, неторопливо пила шампанское, жестикулируя: «Щекотное питье Эми любить», Эллиот почувствовал прилив раздражения, и лишь присутствие товарищей сдержало его.
Передавая ему кружку с шампанским, Мунро усмехнулся:
– Спокойно, профессор, спокойно. Она всего лишь ребенок.
– Ничего себе ребенок, – возмутился Эллиот.
Последующий разговор Эллиота с Эми происходил без слов, только на языке жестов.
«Эмм, – спросил Эдлиот, – почему Эми ушла?».
Горилла уткнулась носом в кружку.
«Щекотное питье Эми любить», – повторила она.
«Эми, – настаивал Эллиот, – скажи Питеру почему ушла».
«Питер не любить Эми».
«Питер любить Эми».
«Питер сделал больно Эми Питер стрелять ой-булавкой Эми Питер не любить Эми Эми плохо-плохо».
Эллиот подумал, что надо бы запомнить еще одно значение выражения «ой-булавка». Находка немного обрадовала его, но он продолжал упрямо жестикулировать:
«Питер любить Эми. Эми знает Питер любить Эми. Эми скажи Питер почему…»
«Питер не щекотать Эми Питер не добрый Эми Питер недобрый человек Питер любить женщина – не любить Эми Питер не любить Эми Эми плохо Эми плохо».
Ускоренное жестикулирование само по себе было верным признаком того, что Эми огорчена.
«Куда Эми ходить?».
«Эми ходить гориллы хороший гориллы Эми любить».
Любознательность взяла верх над раздражением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91