Это эфемизм такой, на самом деле означает: "дыра дырой".
Поэтому я часто подшучиваю над ним: "Я-то думала, что ты в Тель-Авиве работаешь, а ты, оказывается, в Офакиме."
Денис знал Когана, когда он приходил ко мне на работу и у меня были клиенты, он заглядывал к психоаналитику и они пускались в пространные размышления о тайнах мозга, подсознании и прочей мистике. Денис тут же вспоминал свою любимую психолингвистику, а Коган - Антона Лавена, певца сатанизма. В общем, кто это говорил, что женщины болтушки?
Мой друг обладает общительным характером, можно сказать, что у него есть харизма. Если бы он был политическим лидером, за ним пошли бы, не взирая на программу и устав. Просто он к себе притягивает. И со всеми он находит общий язык: с маклером Додиком, молодым сутуловатым юношей, фанатом кампьютерных игр он обсуждает последние версии "DOOM", пухлой секретарше нашего адвоката что-то объясняет насчет диеты, хотя, как мне кажется, ее габариты вполне устраивают начальника, выходца из Марокко. Он никому не старается понравиться, но когда приходит ко мне, почему-то дверь в мой кабинет открывается чаще, чем мне того бы хотелось.
Я искала свободное место для машины. Хотя парковка в этом городе нон-стоп заслуживает отдельного разговора, мне удалось приткнуть свою маленькую "Сузуки" в узкую щель между "Крайслером" и "Шевроле" на боковой улочке. Позвонив Денису, я объяснила ему, где нахожусь. Он подъехал через десять минут.
- Садись.
Мы выехали с забитой машинами Амасгер и поехали в центр города. Припарковавшись на стоянке внутри недавно построенного торгового центра каньона, мы с Денисом зашли в уютное кафе "Капульски" и присели за угловой столик. Посетителей в эти утренний час не было вообще. Мы были с ним одни. Официантка принесла меню. Денис заказал себе кофе-экспресс, а мне чай и кусок творожника с черной смородиной. Он уже давно изучил мои вкусы.
Когда официантка, принеся заказ, отошла, Денис обратился ко мне:
- Рассказывай.
Я начала подробно перечислять все события вчерашнего вечера. Денис слушал, не перебивая. Закончила я пересказом сегодняшнего телефонного разговора.
- Вот так-так, - сказал он чуть растерянно. - Называется, срочный случай...
- Что? - я не поняла. - Какой срочный случай?
- У тебя на двери написано: в срочных случаях звонить по номеру такому-то, - рассеянно пояснил он, думаю о чем-то. - Вот он и позвонил, видать срочный был случай...
- И ты еще смеешься!? - не на шутку разозлилась я. - Я в таком переплете, а ты издеваешься.
- Ты что? - Денис оторопело уставился на меня. - Ничего я не смеюсь, успокойся. Я просто думаю... Прежде всего, надо позвонить твоему следователю, - решительно сказал он. - Пусть начнет прослушивать твой телефон.
Я скривилась.
- Еще чего! Хуже, чем подглядывать.
- Что делать, Леруня, надо!
- И они будут прослушивать все мои разговоры? Потом, какой именно телефон, у меня их три: дома, в конторе и вот этот, - я ткнула пальцем в сотовик, лежавший на столе.
Будто услышав мои последние слова, телефон немедленно подал голос.
- Доброе утро, Валерия, - сказал Михаэль Борнштейн.
- О! - воскликнула я с облегчением. - Бог услышал мои молитвы. Я хотела вам позвонить, а номера не знаю.
- Что-нибудь новое вспомнили?
- Не вспомнила, а случилось. Мне звонил убийца.
- Вы уверены? - поинтересовался Борнштейн. Голос у него был скучный, казалось, он там зевает, прикрывая из деликатности трубку.
- Конечно уверена! Он спросил, как мне понравилось вчерашнее представление. И сказал, что мы еще встретимся. И сказал, что мне, наверное, страшно было одной в помещении.
- На каком языке он с вами говорил?
- На иврите, разумеется, но у него, по-моему, есть акцент.
- Вы не могли бы определить, какой?
- Обычно он бывает у аргентинцев, проживших в Израиле много лет... Да, точно, он сказал в конце разговора "Доброе утро", так принято в испанском языке!
- Где вы сейчас находитесь?
- Я в кафе "Капульский" в Тель-Авиве.
- Я же просил вас не уезжать далеко, - недовольно сказал Борнштейн.
- Во-первых, это недалеко. А во-вторых, убийство еще не повод, чтобы не заниматься своей работой, - сердито заметила я. - У меня важные дела в Тель-Авиве.
Он неопределенно хмыкнул, потом спросил:
- Когда вы сможете быть у нас в управлении? В пять часов годится?
- Да, я приеду.
- Запишите мой телефон, если что, звоните напрямую.
Он отключился. Я внесла его номер в память своего телефона и сказала Денису:
- Борнштейн пригласил меня к себе в пять часов в полицию.
- Обязательно попроси прослушивание.
- Может, и телохранителя попросить?
- Не помешало бы, - Денис даже не улыбнулся. - Во всяком случае я был бы за тебя спокоен. У тебя талант влезать в разные истории.
Это он намекает на историю с покупкой квартиры. После развода с мужем (но эта совсем другая история, не менее занимательная), я решила купить себе квартиру и перестать мыкаться с ребенком по съемным углам.
Из всех равноудаленных от центра городов выбрала Ашкелон. Хотелось ходить пешком на море. Да и городок выглядел чистым и уютным. Улицы были засажены цветущими пунцианами. Пунциана - это дерево, которое когда расцветает, покрывается гроздьями алых цветов. В сочетании с зелеными листьями и синим небом получается необыкновенно.
Я наняла маклера. Его звали Додик (впоследствии я сняла контору в здании, где он работал). Он показал мне несколько квартир. Так как с деньгами у меня было негусто, я выбирала лучшее из дешевого. И нашла эту, в которой мы с Дашкой сейчас живем. Меня очаровала кухня - огромная как салон, настоящая столовая. Единственное, что смущало - название улицы. На иврите это Симтат апорцим, что в прямом переводе звучало как "Разбойничий тупик". Если еще учесть, что район назывался Шимшон, в честь библейского героя Самсона, то я могла смело писать адрес на конверте: Разбойничий тупик на Самсоньевке.
Еще пугали доброжелатели: мол, в Ашкелоне наркоманы бродят пачками по улицам и от них житья нет никому. Я живу уже три года в своей квартире, а из наркоманов видала только эфиопского бомжа, который ночует в ближайшей синагоге, где его и подкармливают.
Хозяин, оставляя мне на прощанье свежевыкрашенную квартиру, подмигнул и сказал:
- Тебе повезло, это святая квартира.
Я не поняла, что он имеет в виду, и поэтому не придала его словам никакого значения. И тут началось что-то непонятное. Я стала находить возле двери в квартиру то упаковку лепешек, то пакет с орехами или сухофруктами. Непрерывно стучались очень странные люди и спрашивали какого-то святого. Через неделю мне надоело это хождение и я решила поспрашивать соседей, в чем дело.
Владелец крохотного магазинчика напротив моего дома объяснил мне, что до меня в этой квартире жил какой-то марокканский святой, который пользовал народ наложением рук и раздачей благословений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Поэтому я часто подшучиваю над ним: "Я-то думала, что ты в Тель-Авиве работаешь, а ты, оказывается, в Офакиме."
Денис знал Когана, когда он приходил ко мне на работу и у меня были клиенты, он заглядывал к психоаналитику и они пускались в пространные размышления о тайнах мозга, подсознании и прочей мистике. Денис тут же вспоминал свою любимую психолингвистику, а Коган - Антона Лавена, певца сатанизма. В общем, кто это говорил, что женщины болтушки?
Мой друг обладает общительным характером, можно сказать, что у него есть харизма. Если бы он был политическим лидером, за ним пошли бы, не взирая на программу и устав. Просто он к себе притягивает. И со всеми он находит общий язык: с маклером Додиком, молодым сутуловатым юношей, фанатом кампьютерных игр он обсуждает последние версии "DOOM", пухлой секретарше нашего адвоката что-то объясняет насчет диеты, хотя, как мне кажется, ее габариты вполне устраивают начальника, выходца из Марокко. Он никому не старается понравиться, но когда приходит ко мне, почему-то дверь в мой кабинет открывается чаще, чем мне того бы хотелось.
Я искала свободное место для машины. Хотя парковка в этом городе нон-стоп заслуживает отдельного разговора, мне удалось приткнуть свою маленькую "Сузуки" в узкую щель между "Крайслером" и "Шевроле" на боковой улочке. Позвонив Денису, я объяснила ему, где нахожусь. Он подъехал через десять минут.
- Садись.
Мы выехали с забитой машинами Амасгер и поехали в центр города. Припарковавшись на стоянке внутри недавно построенного торгового центра каньона, мы с Денисом зашли в уютное кафе "Капульски" и присели за угловой столик. Посетителей в эти утренний час не было вообще. Мы были с ним одни. Официантка принесла меню. Денис заказал себе кофе-экспресс, а мне чай и кусок творожника с черной смородиной. Он уже давно изучил мои вкусы.
Когда официантка, принеся заказ, отошла, Денис обратился ко мне:
- Рассказывай.
Я начала подробно перечислять все события вчерашнего вечера. Денис слушал, не перебивая. Закончила я пересказом сегодняшнего телефонного разговора.
- Вот так-так, - сказал он чуть растерянно. - Называется, срочный случай...
- Что? - я не поняла. - Какой срочный случай?
- У тебя на двери написано: в срочных случаях звонить по номеру такому-то, - рассеянно пояснил он, думаю о чем-то. - Вот он и позвонил, видать срочный был случай...
- И ты еще смеешься!? - не на шутку разозлилась я. - Я в таком переплете, а ты издеваешься.
- Ты что? - Денис оторопело уставился на меня. - Ничего я не смеюсь, успокойся. Я просто думаю... Прежде всего, надо позвонить твоему следователю, - решительно сказал он. - Пусть начнет прослушивать твой телефон.
Я скривилась.
- Еще чего! Хуже, чем подглядывать.
- Что делать, Леруня, надо!
- И они будут прослушивать все мои разговоры? Потом, какой именно телефон, у меня их три: дома, в конторе и вот этот, - я ткнула пальцем в сотовик, лежавший на столе.
Будто услышав мои последние слова, телефон немедленно подал голос.
- Доброе утро, Валерия, - сказал Михаэль Борнштейн.
- О! - воскликнула я с облегчением. - Бог услышал мои молитвы. Я хотела вам позвонить, а номера не знаю.
- Что-нибудь новое вспомнили?
- Не вспомнила, а случилось. Мне звонил убийца.
- Вы уверены? - поинтересовался Борнштейн. Голос у него был скучный, казалось, он там зевает, прикрывая из деликатности трубку.
- Конечно уверена! Он спросил, как мне понравилось вчерашнее представление. И сказал, что мы еще встретимся. И сказал, что мне, наверное, страшно было одной в помещении.
- На каком языке он с вами говорил?
- На иврите, разумеется, но у него, по-моему, есть акцент.
- Вы не могли бы определить, какой?
- Обычно он бывает у аргентинцев, проживших в Израиле много лет... Да, точно, он сказал в конце разговора "Доброе утро", так принято в испанском языке!
- Где вы сейчас находитесь?
- Я в кафе "Капульский" в Тель-Авиве.
- Я же просил вас не уезжать далеко, - недовольно сказал Борнштейн.
- Во-первых, это недалеко. А во-вторых, убийство еще не повод, чтобы не заниматься своей работой, - сердито заметила я. - У меня важные дела в Тель-Авиве.
Он неопределенно хмыкнул, потом спросил:
- Когда вы сможете быть у нас в управлении? В пять часов годится?
- Да, я приеду.
- Запишите мой телефон, если что, звоните напрямую.
Он отключился. Я внесла его номер в память своего телефона и сказала Денису:
- Борнштейн пригласил меня к себе в пять часов в полицию.
- Обязательно попроси прослушивание.
- Может, и телохранителя попросить?
- Не помешало бы, - Денис даже не улыбнулся. - Во всяком случае я был бы за тебя спокоен. У тебя талант влезать в разные истории.
Это он намекает на историю с покупкой квартиры. После развода с мужем (но эта совсем другая история, не менее занимательная), я решила купить себе квартиру и перестать мыкаться с ребенком по съемным углам.
Из всех равноудаленных от центра городов выбрала Ашкелон. Хотелось ходить пешком на море. Да и городок выглядел чистым и уютным. Улицы были засажены цветущими пунцианами. Пунциана - это дерево, которое когда расцветает, покрывается гроздьями алых цветов. В сочетании с зелеными листьями и синим небом получается необыкновенно.
Я наняла маклера. Его звали Додик (впоследствии я сняла контору в здании, где он работал). Он показал мне несколько квартир. Так как с деньгами у меня было негусто, я выбирала лучшее из дешевого. И нашла эту, в которой мы с Дашкой сейчас живем. Меня очаровала кухня - огромная как салон, настоящая столовая. Единственное, что смущало - название улицы. На иврите это Симтат апорцим, что в прямом переводе звучало как "Разбойничий тупик". Если еще учесть, что район назывался Шимшон, в честь библейского героя Самсона, то я могла смело писать адрес на конверте: Разбойничий тупик на Самсоньевке.
Еще пугали доброжелатели: мол, в Ашкелоне наркоманы бродят пачками по улицам и от них житья нет никому. Я живу уже три года в своей квартире, а из наркоманов видала только эфиопского бомжа, который ночует в ближайшей синагоге, где его и подкармливают.
Хозяин, оставляя мне на прощанье свежевыкрашенную квартиру, подмигнул и сказал:
- Тебе повезло, это святая квартира.
Я не поняла, что он имеет в виду, и поэтому не придала его словам никакого значения. И тут началось что-то непонятное. Я стала находить возле двери в квартиру то упаковку лепешек, то пакет с орехами или сухофруктами. Непрерывно стучались очень странные люди и спрашивали какого-то святого. Через неделю мне надоело это хождение и я решила поспрашивать соседей, в чем дело.
Владелец крохотного магазинчика напротив моего дома объяснил мне, что до меня в этой квартире жил какой-то марокканский святой, который пользовал народ наложением рук и раздачей благословений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26