- Я нашла его мертвым и вызвала полицию.
- Хорошо, ну а к нам зачем пожаловали?
- Не знаю, просто думала...
- Знаете что, я все-таки позвоню в полицию, - решительно сказал доктор и поднял трубку.
- Не надо полиции, - быстро проговорила я. - Вот телефон следователя, который ведет это дело. Он в курсе всего, позвоните ему, он вам все подтвердит.
- А откуда я знаю, что он следователь? - буркнул Рабинович, но номер набрал. Поговорив несколько минут и толково, на мой взгляд, обрисовав ситуацию, он повернулся ко мне: - Следователь Борнштейн сейчас здесь, в Тель-Авиве. Будет у нас через полчаса... - тут он участливо посмотрел на меня: - Может быть, вы проголодались?
Представляю себе, как я выгляжу, если у молодого мужчины при одном взгляде на меня появляется желание подкормить бедняжку. Я вспомнила шутку насчет "хорошо сохранилась" и на несколько секунд люто возненавидела доктора Рабиновича.
- Пойдемте в нашу столовую, перекусим, - предложил он как ни в чем не бывало.
И тут я почувствовала зверский голод. Несмотря на то, что время было раннее для обеда, около полудня. Интересно, это эмоции пожирают столько калорий? У меня пошел интересный период в жизни: столько впечатлений и бесплатно. А вот теперь столовка в дурдоме. И я спросила:
- А брому в суп не нальете?
- Не волнуйтесь, - серьезно ответил доктор, - ни брома, ни битого стекла не будет.
И мы пошли в столовую. Это оказалась большая комната, напомнившая мне столовые в кибуцах - кстати, неплохие. Посуда была одноразовая, пластмассовая, но вилки были и ножи с зубчиками, все как положено. Мы сели за угловой столик. Я осмотрелась. Больные ели нехотя, тихо переговариваясь. Наверное, находились под действием лекарств. К нам подошел высокий небритый парень. Линялые джинсы и такая же майка были чистенькими, длинные волосы собраны на затылке в хвостик.
- Алекс, - обратился к нему доктор Рабинович, - принеси нам что-нибудь поесть.
- Кто это? - спросила я.
- Алекс? - переспросил доктор. - Это выздоравливающий. Он был в стране полгода, когда попал к нам. Начал колоться героином еще в России. Здесь быстро спустил на наркотики все пособия, которые получают репатрианты. К нам в клинику он пришел сам со старого автовокзала, где ночевал на скамейках. Он сам захотел бросить. У него сильная воля. А мы только помогаем. Без желания самого больного лечение невозможно. Сейчас он работает на кухне. Мы не заставляем, ребята сами просят дать им какую-нибудь работу. Они ночами сидят возле своих собратьев по несчастью, когда те в ломке.
- А кто платит за лечение?
- Часть дают родственники, часть - Министерство здравоохранения, но основные субсидии идут из одного американского фонда.
Алекс принес обед. Это была пиала супа, кусок индюшки, политый какой-то подливой с гарниром из тушеного зеленого горошка с кукурузой и салат. Я оглянулась. Больные ели тоже самое.
- Спасибо, Александр, - сказала я по-русски.
- На здоровье, - ответил он мне и отошел.
Мы принялись за еду. На удивление, вкус оказался вполне сносным. Я ожидала худшего.
- Как вас зовут, госпожа Вишневская? - спросил неожиданно молодой врач.
- Валерия. А вас?
- Меня Игаль, - сказал он в ответ.
- Вы знаете, обед очень приличный, даже, можно сказать, вкусный.
Игаль пристально смотрел на меня сквозь свои круглые очки и молчал. Вдруг он спросил:
- Так что вы у нас искали, Валерия?
Я отложила вилку в сторону:
- Когда я услышала по радио, что был убит еще один врач-психиатр, то подумала - может быть, в клинике что-нибудь узнаю. Приехала сюда просто так, по наитию и абсолютно не предугадывала, что из этого выйдет.
- Значит, вы решили провести самостоятельное расследование, госпожа Агата Кристи?
Неужели я так похожа на великую писательницу?
- А что бы вы хотели?- взорвалась я. - Сначала я вижу труп, потом ко мне пытается ворваться убийца, потом меня допрашивают, потом убийца угрожает мне по телефону... Это что - не причина защищаться?
- Ну, ну, успокойтесь, Валерия,- примирительно сказал Игаль. - Похоже, вам действительно не помешал бы бром. В супе, - он улыбнулся. Я опустила голову и стала ковырять пластмассовой вилкой индюшку.
- И вообще, - заметила я угрюмо, - Агата Кристи расследований не проводила. Это Эркюль Пуаро проводил. А она романы сочиняла.
- Именно это я и имел в виду, - любезно сообщил доктор. Но через несколько секунд вдруг заговорил вполне серьезно. - В день, когда был убит доктор Зискин, у него вышел крупный спор с одним из наших больных. Его зовут Яир Бен-Ами. Яир кричал, что он убьет доктора и не соглашался принимать лекарства. Его утихомирили наши работники и вывели из кабинета Зискина. В ту же ночь доктор был убит, ему перерезали горло, а Яир пропал, хотя убежать из клиники весьма сложно. Кстати, его родственники живут в Ашкелоне. Мы сообщили полиции о скандале, его ищут, но пока не нашли. Доктор Коган тоже осматривал Яира, так что все может быть, - Игаль вдруг прекратил рассказывать и посмотрел поверх моей головы.
Я обернулась. К нашему столику подходил Михаэль Борнштейн.
Он сухо поздоровался с нами. Доктор Рабинович предложил ему присесть. Он отказался и повернувшись ко мне, произнес:
- Пойдемте, Валерия.
Я послушно встала и направилась к выходу. Борнштейн молча шел следом. Игаль остался за столом.
Я чувствовала, что Борнштейн взбешен, но сдерживается. Мы вышли в парк перед клиникой. Больных не было, видимо, обед еще не кончился.
- Кем вы себя вообразили, госпожа Вишневская, что полезли туда, куда вас не просят лезть? - сказал он, глядя на меня своими блеклыми голубыми глазами.
- Агатой Кристи, - услужливо подсказала я. Имя известной сочинительницы детективов вылетело у меня совершенно автоматически.
- Издеваетесь?! - рявкнул Михаэль.
- Нет-нет, что вы, - защищалась я, - просто меня сегодня уже так называли.
- Вы себе просто не представляете, как вы нам мешаете, - уже чуть мягче сказал Борнштейн. - Мы знаем об убийстве Зискина, просто это дело расследует наше тель-авивское отделение, вот потому я и здесь. А вы не даете нам спокойно работать.
- А про Яира Бен-Ами вы знаете?
- Знаем, он в розыске.
- А то, что его родственники живут в Ашкелоне, это вам тоже известно? спросила я саркастически.
Но весь мой сарказм пропал втуне.
- Да, - устало сказал Борнштейн, - известно. И живут они в вашем районе. И вообще, бросьте вы это дело, Валерия, вам, что, забот не хватает? У вас работа, дочка, занимайтесь ими и не мешайте нам работать. Я сейчас вас просто предупреждаю, а ведь могу и официально.
Мы дошли уже до моей машины. Я села, пристегнула ремень и взглянула на Михаэля.
- Езжайте домой, Валерия, и будьте осторожны на дорогах, - он повернулся и пошел к своей машине.
- Постойте, - закричала я, - я должна придти к вам в пять часов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26