Я вначале думал, что это из-за ее папы. Он был первым секретарем обкома. Аня однажды обмолвилась, что он после знакомства со мной назвал меня соплей. Когда она меня бросила, мне было легче объяснить это папиными причудами. Только через пару лет я смог сказать себе правду. Папа тут ни при чем. После назначения меня соплей он терпел год. Да и Аня утверждала, что в ее дела он не вмешивается. Там все решала мама. Просто она полюбила другого. Это объяснимо. Так ведь?
– Не надо прибедняться, – перебила Жанна. – Нашла кого полюбить. Дура. А он женился по расчету. Точно. Я вспомнила. Это все знают. Именно папаша дал старт этому типу.
– Первый секретарь в те годы – величина номер один – вершитель судеб, – вставил Беатриса.
– Я в этом ничего не понимал. И не понимаю. Помню только, что он был грозный дядька на черной «Волге». Я его боялся.
– Зато Захаров прекрасно во всем разбирался, – заверила Жанна.
– Да бросьте вы, – вмешался Индиана. – Там бесполезно с кем бы то ни было разговаривать. Уже кто только за меня не просил. Это волк.
– А что же делать? – всплеснула руками Жанна.
– Ничего. Жив ведь. Буду дальше думать. У каждой вещи есть цена. Я думаю, что она ему нужна не ради эстетизма. Дай бог еще заработаю, да выкуплю. Хотя этот человек может назло именно мне и не продать. Сплавит за границу. Тогда все пропало.
Мне захотелось в туалет. Я покинул зал, а когда выходил из ванной, меня перехватила Жанна.
– Слушай, – сказала она тихо. – Нужно помочь парню.
Я, честно говоря, не понимал ее возбуждения.
– А как?
– Я не знаю.
– И я тоже. Тут ни чем не поможешь. Можно было бы подать в суд, но, я думаю, что эта Мэрилин в их отношениях никак не оформлена.
Из зала пришел Беатриса.
– Как вы думаете, он заметил?
Вначале я не понял о чем это он. Но потом догадался.
– Думаю, что нет.
– И я тоже, – успокоила его дочь. – Поправь парик.
Беатриса радостно попер к зеркалу.
– Надо что-то придумать, – сказала Жанна.
– Бесполезно. Не станем же мы ее похищать?
– А почему бы и нет? – обрадовалась девушка.
– Да ты что?
Она схватила меня за рукав и потащила в зал.
– Мы ее выкрадем! – пообещала она опешевшему Индиане.
Мне показалось, что я ослышался, но тоже самое она повторила Беатрисе, который поправил прическу и подвел губы.
Папаша воспринял это известие настороженно. А Джонс чуть не прослезился от счастья.
– А как? – спросил Беатриса.
– У него есть план, – она показала на Джонса. – Он не смог его осуществить, потому что был один. А теперь нас много.
– Умирать страшно одному, скопом – ерунда, – подтвердил киношник.
– У тебя ведь был план? – в надежде спросила она.
– Я готовил его давно.
– Но ты ведь сможешь вспомнить?
– Мухтар постарается.
– Ну, вот, – обрадовалась девушка. – Все будет в порядке.
Мы с Беатрисой переглянулись. В глазах художника я не прочел полного неприятия этой идеи. Он в принципе был согласен, если будет нормальная программа.
Дурдом какой-то.
– Делайте, что хотите, но только без меня, – высказал я свое мнение.
– Почему? – поинтересовалась Жанна.
– Я что, похож на дебила?
– А мы, значит, похожи?
– Если ввяжетесь в эту затею.
Жанна нахмурилась.
– Назови мне хоть одну причину, по которой этого нельзя делать, – неожиданно встрял Индиана.
– Я не ворую.
– Папино правило? – спросила Жанна.
– Хотя бы.
– А что такое воровство? – спросил Беатриса.
– Когда берешь чужие вещи. Тем более в сговоре и еще, небось, со взломом.
– А кто тут собирается брать чужое?
– Вот именно, – опять встрял Джонс, – это моя Мэрилин.
– Жанна, ты его совсем не знаешь, – это был временный аргумент, так как с воровством не совсем получалось. Мне нужно было время, чтобы подумать. – Может быть, он вообще к ней никакого отношения не имеет, а мы подпишемся на самую настоящую кражу. Может он аферист и вор.
– А зачем тогда он сдал твой портфель с деньгами в стол находок? – Жанна повысила голос и раскипятилась, как подросток. – А???!
Это, конечно, был довод. Вор бы ноутбук и тысячу баксов не сдал. Тут я растерялся. Логику я признавал, и по ее законам мы все дружно должны были рвануть на дело ради этого припадочного. Вот именно, ради…
– Тогда, – высказал я, как мне казалось убийственный аргумент, – объясни мне хоть одну причину, ради чего мы это должны сделать?!
– Ты же сам говорил, – охотно начала Жанна, – что пока не отдашь папку будут продолжаться неприятности.
– Я ее отдал.
– Ты отдал ее не тому человеку.
– Я отдал ее тем людям, у которых взял.
– Это несправедливо, – ответил вместо Жанны Беатриса.
– Справедливости можно достичь и другими способами. Давайте скинемся и вернем ему его деньги. Еще кого-нибудь подключим, кто поведется от его басен!
– Мне деньги не нужны, – сказал Индиана.
– Тогда давайте, заплатим Захарову, чтобы он вернул бумажку.
– А ты в курсе, сколько он попросит? – вспылил Индиана.
– Сколько?
Джонс вначале несколько раз открыл рот, не издав ни звука, потом, наконец, выдал:
– Столько, сколько язык сможет выговорить!
Это аргумент!
– Ты что не понимаешь, ради чего он все это делает?! – удивилась Жанна.
– Ну, объясни.
– Ради любви!!!
– Ха-ха-ха!!! – картинно рассмеялся я. – К кому?
– К Мэрилин, – пояснил Джонс на полном серьезе.
– Да она умерла дано! Понимаете! А если бы дожила до наших дней, ей было бы за семьдесят! Вряд ли он был бы в нее влюблен.
– Она – идеал. Она все равно умерла бы молодой, – заверил Индиана тоном, не терпящим возражений.
– Ты просто трусишь, – заявила подруга.
Тут я задумался. Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, права ли она. Немного покопавшись в области сердца, я пришел к выводу, что мне не страшно. Точно, не страшно. Я даже удивился. Сказывается скитание по тюрьмам.
– Я не трушу, – в полной уверенности сказал я.
– Врет, – не поверил Джонс.
– Он никогда не врет, – вступился за меня Беатриса.
– Ложь противоречит третьему правилу его отца, – пояснила Жанна.
– Четвертому, – поправил я ее.
– Андрея надо убедить, – догадался Индиана.
– О какой любви вы говорите?! – начал я наступление. – О любви к картинке? О страсти к фотографии? Это же всего лишь клочок бумаги! Переработанная древесина и типографская краска!
– Много ты понимаешь! – вскричала Жанна.
– А что тут понимать? Мы не должны рисковать ради прихоти фетишиста.
– Значит, говоришь, клочок бумаги?! – на глазах у Жанны выступили слезы.
– Да, всего лишь клочок бумаги!
Жанна встала, ушла в коридор и вернулась со своей сумочкой. Порылась в ней, достала кошелек и извлекла из отделения, в котором богатые люди хранят кредитные карточки, маленький снимок.
– А это ты видел? – захлебываясь слезами, спросила она.
С маленькой черно-белой фотографии три на четыре на меня смотрела бледная невзрачная молодая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76