Продолжая работать валиком, Славка видел, как они идут через поле, переодеваются, обряжаются в веpхолазную амуницию, потом долго поднимаются по скобам на соседнюю вышку. За это время он успел на два раза прокрасить целую штангу. Когда поравнялись, помахал им рукой. В двенадцать спустился на трап и раскочегарил примус - обед. Он всегда неукоснительно соблюдал режим. Обед должен быть полноценным, альпинисту нужны силы. Там, в Тибете, на высоте восемь тысяч метров, есть не хочется вообще, приходится себя заставлять проглотить кусок.
В пять вечера Сеpега с Ромом помахали на прощанье и скользнули по веревкам вниз. Славка распечатал "карманное питание", выпил чаю из термоса, проглотил витаминку и продолжил методично накатывать краску. В девять вечера он разложил все по местам, закрепил на случай бури, которой, впрочем, в ближайшие несколько месяцев не ожидалось, прицепился к тросику и нажал кнопку "вниз". Медленно вращаясь, он ехал к земле и не видел никакого пейзажа вокруг. Глаза были закрыты, а во всем теле ощущалась безмерная усталость. Он переоделся, напялил рюкзак, плотно подтянул лямки, сел на велосипед и медленно, переваливаясь всем телом с боку на бок, поехал к вахте. Постепенно педали начинали проворачиваться все быстрей, и в ворота он проскочил уже на приличной скорости.
Дома Славка понял, что мать со вчерашнего вечера не появлялась. Такого ещё не случалось ни разу. Сама собой пришла мысль, что она вдруг почувствовала себя плохо и её увезли на "скорой". Тяжко вздохнув, Славка поплелся к соседке, чтобы разрешила воспользоваться телефоном. Та тоже сразу заволновалась, проявляя пенсионерскую солидарность, зашелестела телефонным справочником.
Естественно, в первую очередь позвонили в больницу скорой помощи, в справочное отделение. Там ответили, что Пермякова не поступала, и сказали, что бригады "скорой помощи" развозят больных по разным больницам. И Славка, раскрыв справочник, прошелся по всему списку больниц. По мере того, как список сокращался, в душе у него все больше крепло мерзкое убеждение, что с матерью произошло нечто ужасное.
Он пытался гнать эту мысль, уговаривая себя не спешить с выводами и надеясь, что вот сейчас распахнется дверь и появится мать, живая и здоровая, и окажется, что она просто отправилась на дачу к какой-то старой подруге и забыла предупредить, и Славка вместе с ней посмеется над своими недавними страхами.
Мать всегда носила при себе пенсионное удостоверение, поэтому, даже если её доставили в больницу без сознания, все равно внесли бы в списки больных и травмированных. Исчерпав перечень стационаров, он, поколебавшись, набрал ноль два и стал путано объяснять милицейской телефонистке, что случилось.
- Заявление о розыске безвестно отсутствующего подается в райотдел по месту жительства, - прервала его телефонистка. - А в морги вы звонили?
- Н-нет, - растерянно промямлил Славка, враз похолодев, и положил трубку.
Странно, но если верить телефонному справочнику, моргов при больницах не существовало. Только внимательно вчитавшись, Славка сообразил, что патологоанатомическое отделение и есть покойницкая. Он дрожащей рукой принялся медленно ворочать диск номеронабирателя, с ужасом ожидая, что сейчас услышит утвердительный ответ на свой вопрос. Рядом сидела притихшая соседка, прижав ладошку ко рту, словно придерживая рвущийся из груди крик.
Отвечали какие-то дежурные санитары, сторожа, один так просто пьяный в дрезину. Нет, в течение последних суток такая не поступала, и безымянной не было, и вообще женщин такого возраста не привозили с улицы. С каждым таким ответом Славке становилось легче. Последнее по счету патологоанатомическое отделение находилось при психиатрической больнице. Кто бы мог подумать? И туда Славка звонил уже уверенный в отрицательном ответе. Шансы на то, что мать жива, росли с каждой минутой.
- Нет, к нам не привозят, своих хватает, - лаконично ответил твердый женский голос. - А вы в бюро судебно-медицинской экспертизы звонили?
На Славку словно выплеснули ушат ледяной воды. Вот оно. Как он сам не додумался? Если милиция подобрала на улице труп, то непременно должна выяснить причину смерти, провести экспертизу.
Только это учреждение, единственное из всех, имело в своем составе морг. В телефонном справочнике так прямо и было написано - "морг". И здесь Славке сказали:
- Прошлой ночью и сегодня утром поступили три женщины, а в нашу смену только одна. Завтра после девяти приезжайте на опознание.
- Спасибо, - автоматически ответил, опуская трубку на рычаг.
Адрес морга имелся в телефонной книге. Оставалось ждать. Оставив охающую соседку, Славка ушел домой. Ужинать не стал, кусок не шел в горло. Только кофе попил. Спать тоже не мог, сна ни в одном глазу. Знакомое состояние безнадежного ожидания, когда теряешься в предположениях и ничем не можешь помочь. Точно так же три года назад он ждал Володьку...
* * *
Тяжелая атмосфера и запахи судмедморга. Славку потряс не сам факт смерти матери, а вид скрюченного, обгорелого до черноты тела. Какое уж там лицо. Ни ушей, ни носа, ни глаз, ни губ, только зубы одни среди угля белеют, знакомые две золотые коронки и мостик из нержавейки. Рядом врач что-то говорит, морально поддерживает, а сам наготове пузырек с нашатырем держит, чтоб в чувство приводить, если Славка в обморок грохнется. Что ж, патологоанатом тоже медик, человек в белом халате, не только трупы режет, но и живого откачать может. Но Славка держится, он много друзей в земле и снегу схоронил, сам не раз смерти в лицо смотрел...
Часы на обгорелой руке тоже опознал, ключ от квартиры и остатки босоножек...
Потом некто дежурный следователь Морщинкин его в оборот взял. А где вы, гражданин Пермяков, находились в ночь с седьмого на восьмое августа? А какие с мамой отношения имели? Не избивали родительницу? Квартирка не тесновата была для двоих?
Какая к черту теснота. Славка с работы приходил в десять, почти ползком добиpался, ужинал и падал в постель. Только будильник успевал завести и сразу отрубался. Мать в это время уже на уличный рынок уметалась. А утром, когда отпpавлялся на работу, дверь в её комнату закрыта была. А выходных у него не бывает, каждый день на вышке малярит, деньгу заколачивает. А когда зима настанет, он в горы отправляется, в альплагеря. Тренируется, чтобы к весне махнуть в Гималаи с командой таких же отчаянных парней. А там - пока переброска грузов, акклиматизация, пока разобьют промежуточные лагеря, готовясь к штурму, уже и май месяц. Только успевай до муссонов совершить восхождение. А потом домой, и снова маляpить на вышке деньги зарабатывать.
Следователь полон скепсиса, кривится недовольно: на кой хрен нормальным людям этот альпинизм?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
В пять вечера Сеpега с Ромом помахали на прощанье и скользнули по веревкам вниз. Славка распечатал "карманное питание", выпил чаю из термоса, проглотил витаминку и продолжил методично накатывать краску. В девять вечера он разложил все по местам, закрепил на случай бури, которой, впрочем, в ближайшие несколько месяцев не ожидалось, прицепился к тросику и нажал кнопку "вниз". Медленно вращаясь, он ехал к земле и не видел никакого пейзажа вокруг. Глаза были закрыты, а во всем теле ощущалась безмерная усталость. Он переоделся, напялил рюкзак, плотно подтянул лямки, сел на велосипед и медленно, переваливаясь всем телом с боку на бок, поехал к вахте. Постепенно педали начинали проворачиваться все быстрей, и в ворота он проскочил уже на приличной скорости.
Дома Славка понял, что мать со вчерашнего вечера не появлялась. Такого ещё не случалось ни разу. Сама собой пришла мысль, что она вдруг почувствовала себя плохо и её увезли на "скорой". Тяжко вздохнув, Славка поплелся к соседке, чтобы разрешила воспользоваться телефоном. Та тоже сразу заволновалась, проявляя пенсионерскую солидарность, зашелестела телефонным справочником.
Естественно, в первую очередь позвонили в больницу скорой помощи, в справочное отделение. Там ответили, что Пермякова не поступала, и сказали, что бригады "скорой помощи" развозят больных по разным больницам. И Славка, раскрыв справочник, прошелся по всему списку больниц. По мере того, как список сокращался, в душе у него все больше крепло мерзкое убеждение, что с матерью произошло нечто ужасное.
Он пытался гнать эту мысль, уговаривая себя не спешить с выводами и надеясь, что вот сейчас распахнется дверь и появится мать, живая и здоровая, и окажется, что она просто отправилась на дачу к какой-то старой подруге и забыла предупредить, и Славка вместе с ней посмеется над своими недавними страхами.
Мать всегда носила при себе пенсионное удостоверение, поэтому, даже если её доставили в больницу без сознания, все равно внесли бы в списки больных и травмированных. Исчерпав перечень стационаров, он, поколебавшись, набрал ноль два и стал путано объяснять милицейской телефонистке, что случилось.
- Заявление о розыске безвестно отсутствующего подается в райотдел по месту жительства, - прервала его телефонистка. - А в морги вы звонили?
- Н-нет, - растерянно промямлил Славка, враз похолодев, и положил трубку.
Странно, но если верить телефонному справочнику, моргов при больницах не существовало. Только внимательно вчитавшись, Славка сообразил, что патологоанатомическое отделение и есть покойницкая. Он дрожащей рукой принялся медленно ворочать диск номеронабирателя, с ужасом ожидая, что сейчас услышит утвердительный ответ на свой вопрос. Рядом сидела притихшая соседка, прижав ладошку ко рту, словно придерживая рвущийся из груди крик.
Отвечали какие-то дежурные санитары, сторожа, один так просто пьяный в дрезину. Нет, в течение последних суток такая не поступала, и безымянной не было, и вообще женщин такого возраста не привозили с улицы. С каждым таким ответом Славке становилось легче. Последнее по счету патологоанатомическое отделение находилось при психиатрической больнице. Кто бы мог подумать? И туда Славка звонил уже уверенный в отрицательном ответе. Шансы на то, что мать жива, росли с каждой минутой.
- Нет, к нам не привозят, своих хватает, - лаконично ответил твердый женский голос. - А вы в бюро судебно-медицинской экспертизы звонили?
На Славку словно выплеснули ушат ледяной воды. Вот оно. Как он сам не додумался? Если милиция подобрала на улице труп, то непременно должна выяснить причину смерти, провести экспертизу.
Только это учреждение, единственное из всех, имело в своем составе морг. В телефонном справочнике так прямо и было написано - "морг". И здесь Славке сказали:
- Прошлой ночью и сегодня утром поступили три женщины, а в нашу смену только одна. Завтра после девяти приезжайте на опознание.
- Спасибо, - автоматически ответил, опуская трубку на рычаг.
Адрес морга имелся в телефонной книге. Оставалось ждать. Оставив охающую соседку, Славка ушел домой. Ужинать не стал, кусок не шел в горло. Только кофе попил. Спать тоже не мог, сна ни в одном глазу. Знакомое состояние безнадежного ожидания, когда теряешься в предположениях и ничем не можешь помочь. Точно так же три года назад он ждал Володьку...
* * *
Тяжелая атмосфера и запахи судмедморга. Славку потряс не сам факт смерти матери, а вид скрюченного, обгорелого до черноты тела. Какое уж там лицо. Ни ушей, ни носа, ни глаз, ни губ, только зубы одни среди угля белеют, знакомые две золотые коронки и мостик из нержавейки. Рядом врач что-то говорит, морально поддерживает, а сам наготове пузырек с нашатырем держит, чтоб в чувство приводить, если Славка в обморок грохнется. Что ж, патологоанатом тоже медик, человек в белом халате, не только трупы режет, но и живого откачать может. Но Славка держится, он много друзей в земле и снегу схоронил, сам не раз смерти в лицо смотрел...
Часы на обгорелой руке тоже опознал, ключ от квартиры и остатки босоножек...
Потом некто дежурный следователь Морщинкин его в оборот взял. А где вы, гражданин Пермяков, находились в ночь с седьмого на восьмое августа? А какие с мамой отношения имели? Не избивали родительницу? Квартирка не тесновата была для двоих?
Какая к черту теснота. Славка с работы приходил в десять, почти ползком добиpался, ужинал и падал в постель. Только будильник успевал завести и сразу отрубался. Мать в это время уже на уличный рынок уметалась. А утром, когда отпpавлялся на работу, дверь в её комнату закрыта была. А выходных у него не бывает, каждый день на вышке малярит, деньгу заколачивает. А когда зима настанет, он в горы отправляется, в альплагеря. Тренируется, чтобы к весне махнуть в Гималаи с командой таких же отчаянных парней. А там - пока переброска грузов, акклиматизация, пока разобьют промежуточные лагеря, готовясь к штурму, уже и май месяц. Только успевай до муссонов совершить восхождение. А потом домой, и снова маляpить на вышке деньги зарабатывать.
Следователь полон скепсиса, кривится недовольно: на кой хрен нормальным людям этот альпинизм?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93