- Мы действительно заплатим за все неудобства. За то, что мы вашего мужа в заложники забрали.
- Да не, чего там, - вдруг подобрела она. - Какие там неудобства? Ежели за деньги, берите. А сколь платят-то?
Это она уже спросила у мужа.
- Не сказали ишшо, - ответил он, ежась.
- Брешет? - опять повернулась она ко мне.
- Да почему брешет? - устало возмутился я. - Мы просто ещё не говорили о сумме.
- Так чего ж вы? Говорите да забирайте его. Только по голове не бейте. Он головой слаб у меня. Я ему, бывает, забудусь, дам по черепушке, а он сразу носом в тарелку и кровя из носа. Шейка у него какая-то недержачая.
- А зачем вы его бьете? - опасливо поинтересовался Манхэттен.
- Да я не бью, - махнула на него ладонью Натуся. - Это ж рази я бью? Ежли я вдарю, у него голова в супу будет. Это тольки подзатыльник дам для воспитания. Это ж не бью.
В это время за воротами послышалась какая-то возня, и раздался металлический голос мегафона:
- Граждане! Предлагаю бросить оружие, отпустить заложников и выйти по одному с поднятыми вверх руками! С вами говорит капитан Павлова, вы ввязываетесь в опасные игры. Обещаю беспристрастное разбирательство и гарантирую отправку в Москву для дальнейшего дознания. Если на вас нет вины - сдавайтесь! Я гарантирую вам неприкосновенность!
"Если на вас нет вины". Как бы не так! Чего-чего, а вины на нас хватало. И вины и крови.
- Что будем делать? - спросил я у ребят, а про себя подумал, что этот вопрос мы в последнее время только и задаем один другому.
- Уходить надо, - отрезал Димка.
- Эх, черт! В кои веки подфартило с деньгами, - уныло вздохнул Манхэттен.
- А вы сколь заплатите-то? - спросила, облизав губы, Натуся.
- А сколько ты просишь? - рассеянно ответил я вопросом на вопрос.
- А за что? - осторожно ответила она тем же.
Опытная торговка, сразу видно. Здесь все через рынок прошли. Натуральное хозяйство диктует свои условия.
- Ну как за что? - сделал я удивленное лицо. - За беспокойство. За то, что мы вас используем как заложников.
- Ну это надо подумать, - замялась она.
- А чего там думать? - оседлал своего любимого конька Манхэттен.
- Назначай свою цену и будем торговаться.
- Только они ещё хотели, чтобы я их из города вывез, - поспешил добавить Вася.
- Как же ты их теперь вывезешь? - поскучнела его супруга.
- А че? - вылупился на неё Вася. - В "Москвиче" и вывезу.
- Теперь уже не вывезешь, - усмехнулся Димка.
- А сколь заплатите? - хитро спросил Вася.
- Да говори сам, чего хочешь, некогда тут торговаться, - рассердился уже я.
- Ладноть, - замахал руками Вася. - Только ежели цифра будет для вас обидной, вы не того.
- Ну и какая это твоя "обидная" цифра?
- Пятьсот тышш! - выпалила, не дожидаясь мужа, Натуся.
- Да ты че?! - замахал руками на неё Вася. - У людев и деньжишш таких, небось, нету. Давайте я вас из города вывезу, но только за двести тышш. Пятьсот, оно, конечно, многовато. Но меньше двухсот никто не возьмется.
- Можно подумать, вы тут каждый день из города людей тайно вывозите, усмехнулся Димка.
- Ну и как? - выжидательно заглядывал нам в глаза Вася.
- А вот так, - сказал ему я. - Если вывезешь из города, мы тебе заплатим тысячу долларов.
- Это больше двухсот тышш-то, али меньше? - спросила Натуся. - Почем они счас, доллары-то?
- Это больше, - ответил Вася.
- Это больше, - кивнул я, подтверждая. - Это несколько миллионов. И даже, хотите, дадим десять миллионов, нам не жалко, если вы нас вывезете. Только как вы это сделаете?
- Во делов-то! - радостно воскликнул Вася. - Да мы за такие деньги вас до Москвы довезем. Слушай меня, я это в кино видал...
И он изложил свой план, который мы сначала дружно отвергли, как совершенно безумный, а потом почти сразу же согласились. Просто другого плана не было ни у кого.
Через пару минут горячих дебатов, я осторожно приоткрыл окно и прокричал на улицу:
- Всем отойти! Освободить выезды с улицы! Мы выходим вместе с заложниками! Малейшая попытка задержать нас или начать преследование, и мы их расстреляем. Первой убьем женщину.
Через две минуты начинаем движение! Если не отойдете, мы будем вынуждены уничтожить заложников и прорываться с боем.
Среди ментов произошло какое-то движение, потом мы заметили, что они стали оттягиваться с соседних дворов.
- Выключите прожектор! Мы выходим! - прокричал я.
Милицейские машины покинули улицу. Мы вышли, накрывшись все вместе большим куском брезента, который нашли в доме, и, спотыкаясь, направились к "Москвичу". К нам ещё раз обратились в мегафон:
- Граждане! Повторяю - вы совершаете чудовищную ошибку, которая может стоить жизни вам и ни в чем не повинным людям. Положите оружие и сдавайтесь! Вы не выедете из города. Сейчас вы уже перешагнули грань. Вы рискуете не только своей жизнью.
Мы с трудом уселись в машину, посадив Натусю на заднее сидение, в серединку, между мной и Манхэттеном. Димка сидел рядом с Васей, оба с замотанными лицами, чтобы непонятно было кто ведет машину: заложник, или террорист. Мы, сидевшие сзади, накрылись одеялом, чтобы не видно было лиц и кто где сидит.
Выехали в открытые ворота, повернули направо, дождавшись, когда перед нами расступится шеренга вооруженных милиционеров. Мы ехали, выслушивая посылаемые нам вдогонку предложения одуматься и сдаться. Миновав перекресток и убедившись, что за нами никто не следует, мы поехали дальше, нырнули в какой-то переулок, где Вася распахнул двери машины, велев нам быстро вылезать. Упрашивать нас не пришлось. Мы повыскакивали, словно пробки из шампанского.
За руль Вася усадил свою Натусю и велел ей ехать подальше и в другую сторону, чтобы сказать милиции, когда её остановят, что ей положили на заднее сиденье мину и приказали не останавливаться, иначе взорвется.
Вася бросил в машину сложенные в несколько раз одеяла, захлопнул дверцу и замахал Натусе руками, мол, поезжай, не задерживай.
Натуся газанула, и "москвичонок" поехал, вроде как переняв сразу походку хозяйки, вперевалку, утицей. Мы пошли, прижимаясь к заборам, следом за шустрым Васей. Он оказался прав, велев супруге уезжать поскорее. Почти следом за её отъездом, в улочку въехал БТР, на подножке стоял кто-то в форме и командовал, куда ехать, прислушиваясь к шуму мотора "Москвича".
Идти нам пришлось недалеко. Вскоре Вася нашел калитку, в которую и застучал, довольно громко.
- Ты чего, охренел?! - ухватил его за руку Димка. - Всю улицу перебудишь!
- Иначе моего кума не поднимешь, - оправдывался Вася, - особенно, если он перед сном принял.
- А что, часто принимает? - поинтересовался Манхэттен.
- Кум-то? - почесал в реденькой прическе Вася. - Часто. Перед сном так обязательно.
Подумал и добавил уважительно:
- Режим у него. Строгий такой.
Соблюдающий режим кум вывалился на улицу в буквальном смысле слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53