Нет, нет и нет!
– Он нужен мне, Кэтти. Мне необходимо его достать, и я могу заплатить – золотом. – Он взмахнул рукой – Боже, да не гляди ты на меня так. Какая тут беда, если ребенок мертв? Ему не нужен жир. Даже если его похоронить нетронутым, все мясо сожрут черви, оставив одни кости.
Кэтрин боролась со рвотой, но напрасно. Ей пришлось доковылять до угла и срыгнуть. Она познакомилась с темной стороной Луи в Уикхэме и даже смогла жить с ней, но никогда не подозревала ее истинных глубин. Это было святотатство, но он придавал ему не больше значения, чем вытапливанию жира из животного. Овечка на бойне. Она сглатывала и сглатывала, а перед ее мысленным взором проносились дети, которых она приняла. Розамунда, двойняшки, красные и ревущие, прямо из чрева. Рассеченное тело Эдон и ее серый, мертвый ребенок.
– Я думал, что твой желудок покрепче, – раздался сзади голос Луи. – Я прошу только достать мне мертвого новорожденного. Принеси его, а остальное сделаю я сам.
Кэтрин показалось, что она сейчас упадет в обморок. На какой-то момент мир закружился и почернел. Она вцепилась в стену и медленно перевела дух.
– Даже просьба о таких вещах ведет тебя в ад, – проговорила она. Собственный голос доносился до нее словно издалека.
– Я попаду в ад, если не найду лекарства, – с отчаянием отозвался он. – Я заплачу золотыми византинами, Кэтти.
– За все золото в мире ты не купишь моей помощи для такого дела.
За ее спиной надолго замолчали, затем Луи сказал:
– А что если я дам отказ от нашего брака, чтобы ты могла обвенчаться с Паскалем? Что если я получу церковный развод?
Было кратчайшее, едва уловимое мгновение, когда Кэтрин, к своему полнейшему отвращению, чуть было не откликнулась, и потому ее ужас удвоился. Он предлагал ей самое заветное желание за абсолютно невозможную цену.
– Может быть, у тебя не проказа, – произнесла она, скрипнув зубами – Может быть, просто твоя гнилая душа начала просвечивать сквозь кожу.
Она повернулась и, совершенно посерев, посмотрела ему прямо в лицо:
– Мне не нужны ни твои деньги, ни твои предложения, ни сам ты.
Они пристально глядели друг на друга. Затем Луи опустил глаза и пожал плечами.
– Мне казалось, в тебе больше сострадания, но, как видно, я ошибся. Любой посторонний проявит большее милосердие. – Его губы сложились в горькую улыбку. – Не шипи, Кэтти, я найду кого-нибудь менее самодовольного, кого можно купить.
Кэтрин подошла к двери и положила руку на засов. Внутри ее всю трясло, но движения были уверенными.
– Не здесь, – сказала она – Не в Бристоле. Я расскажу о тебе всем повитухам, а затем пойду и поведаю все шерифу. К этому моменту ты будешь либо на борту ирландской галеры, либо так далеко, насколько тебя сможет унести полным галопом лошадь. – Ее глаза были холодными и ясными. – В противном случае тебя повесят.
– Ты не сделаешь этого – В голосе Луи прозвучала неуверенность.
– Проверь, – бросила она, рывком распахнула дверь и вылетела на улицу под моросящий дождь.
Луи уставился на дверь и прислушался к отзвуку, с которым она захлопнулась. Сперва он просто не поверил, что она пригрозила ему, а затем ушла, не дав возможности оставить за собой последнее слово. Сразу за недоверием пришли гнев, а потом, поскольку это ведь был Луи, крайняя ярость. Она была его женой, она не имела права не слушаться. Нужно было бросить ее на колени и вбить почтение, а не уговаривать и предлагать. Ему не понравилось то, с каким видом она сказала, что предупредит других повитух в городе, а затем отправится к шерифу. Если она действительно так поступит, то он превратится в беглеца, станет не охотником, а дичью, за которым гонятся и болезнь, и необходимость достать лекарство. Никто не потерпит общества прокаженного.
– Ведьма! – ругнулся Луи, схватил со стены пояс с мечом и распахнул дверь. Ее нужно было остановить.
Кэтрин бежала, не глядя на лужи, хотя уже промочила ноги и забрызгала грязью платье. Дождь на ее лице смешался со слезами. Дул холодный ветер, но дрожь, сотрясавшая ее тело, была вызвана потрясением. Встреча с Луи даже при обычных обстоятельствах была бы достаточно сложной, но сейчас она получилась поистине адской. Снова и снова слышала она, как он спокойно и даже улыбчиво излагает свое страшное требование тоном, в котором не было ни тени сомнения, что она согласится. Образы по-прежнему кружились вокруг ее головы. Если она перестанет бежать, то ее опять начнет рвать.
– Кэтрин, подожди!
Она повернулась и прищурилась в косых струях дождя. Луи махал ей рукой и бежал по переулку. На нем не было плаща, темные волосы не покрывали ни шляпа, ни колпак, но, хотя он не успел накинуть что-нибудь для защиты от непогоды, он надел пояс с мечом.
Этого было достаточно. Если она подождет, то погибнет. Кэтрин резко отвернулась и снова побежала, одновременно передвинув на живот свою сумку и судорожно нащупывая там нож, подаренный Оливером. Если он настигнет ее, она им воспользуется. Промелькнуло воспоминание о Рэндале де Могуне. Она снова видела себя зажатой в углу, чувствовала ветер, поднятый клинком, и жгучую боль в боку. Луи не станет убивать ее на глазах у свидетелей. Он поймает ее, затащит в какой-нибудь проулок трущоб, и заставит ее замолчать там. Это достаточно просто. Однажды она уже чуть было не стала жертвой. Она не собиралась становиться жертвой сейчас.
Бежать в юбках было трудно. Тяжелый мокрый подол бил по ногам. Люди провожали ее любопытными взглядами. Даже в этой части города редко увидишь бегущую женщину. За спиной раздавалось дыхание Луи, и Кэтрин знала, даже не оборачиваясь, что он догоняет ее. Он всегда был быстр на ноги, а до знакомых соседей у замка оставалось невероятно далеко. Перед Кэтрин на фоне крепостной стены возникла церковь Святого Николая, и она удвоила свои усилия. Если удастся забежать внутрь, она окажется в безопасности.
– Держи ее! Держи девку! – закричал сзади Луи, преследуя ее чуть ли не по пятам. – Эта воровка украла мой кошелек! Держи ее!
Навстречу Кэтрин выпрыгнул какой-то мужчина, расставив руки. Кэтрин всхлипнула и быстро пригнулась. Его пальцы сомкнулись на плате, и на один страшный, сбивший дыхание миг, он рывком дернул ее назад. Затем ткань подалась, взметнулись черные пряди, Кэтрин снова была свободна и бежала. Однако задержка позволила Луи выиграть драгоценные ярды, и она уже понимала, что не успеет добраться до церкви.
– Она пошла принимать роды в Причальный переулок, – повторила Агата на нетерпеливые расспросы Оливера. – Не знаю, сколько она там пробудет. Эльдред увел ее примерно час назад. – Агата склонила голову на бок и с тревогой взглянула на рыцаря. – Что-нибудь не так, милорд?
Оливер смотрел на полную старуху, на своих сыновей, деливших ее колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137