Заголовки на первой полосе! А мы? Как всегда, в хвосте.
- Да, Николай Самсонович, - машинально поддакнула опытная секретарша, уже не слушая его стенаний, а шеф подозрительно воззрился на неё и возмущенно возвысил голос:
- Что - "да"? Что мы в хвосте?
- Нет, я имела в виду... - Лена замялась, пытаясь подобрать подходящие слова, которые не вызовут приступа гнева у вспыльчивого Змей Горыныча. Последних его фраз она не слышала, а потому прибегла к универсальному ответу вышколенной служащей: - Вы, как всегда, совершенно правы, Николай Самсонович.
- М-да... - произнес тот, глядя на неё с сомнением, но не прочел на её лице подвоха и спросил уже обычным тоном: - Ты ей звонила?
- Постоянно названиваю, - с готовностью ответила секретарша, дав себе слово впредь быть повнимательней, когда начальство желает выговориться. Никто не берет трубку.
- И что ты по этому поводу думаешь? - Как всегда, выплеснув излишки эмоций, Самсоныч стал почти благодушен.
- Марго отключила телефон и корпит над сногсшибательной статьей. Умненькая Лена знала, что эта журналистка пользуется особой благосклонностью шефа, а потому всегда изображала по отношению к ней лояльность. - Вы отправили её на презентацию Астраловой в пятницу, а сегодня всего лишь понедельник. Марго пишет долго, зато материал будет оригинальным.
- Ладно, подождем, - совсем успокоился Самсоныч. - Номер немного задержится, но не разочарует читателей. Конечно, можно было тиснуть новость и начать верстать номер, но тогда будет как у всех. А Маргоша наверняка подаст материал в особом ракурсе, она это умеет.
- Разумеется, Николай Самсонович, - заулыбалась Лена, мысленно перекрестившись, - шеф направился к двери.
А заместитель главного редактора, вернувшись в своей кабинет, подумал, что в этой банке со скорпионами под названием "редакция еженедельника", всего два человека, общение с которыми проливает бальзам на душу.
К Леночке он тоже благоволил, как и к Марго. Его секретарше всего двадцать, совсем девчонка, на год младше его внучки. Маргоша постарше, но обе такие трогательно беззащитные, да и его почитают почти как отца родного, ценят хорошее отношение и преданы ему, не то, что остальные его сотрудники, циничные, распущенные и неблагодарные.
Николай Самсонович Фалеев числился заместителем главного редактора, но хозяин газеты - его сын Илья, так что мнение замглавреда было решающим. Согласно ведомости, и Марго, и Леночка получали обычный оклад, а в его кабинете обеим ежемесячно вручался конверт с отеческим напутствием:
- Ты заслужила, душа моя. Работаешь лучше всех, а у нас теперь не советская власть, чтобы всех уравнивать. По труду и оплата.
Вот принесет Марго сенсационный материал и получит премиальные и должность обозревателя светской хроники. Только ей по силам вести эту колонку, и она справится с блеском - у неё свой стиль, свой взгляд на актуальные проблемы, и читатели их еженедельника будут в восторге.
- Ларка звонила, прилетает 18 мая, - сообщила Алла верному оруженосцу через пару дней.
- Здорово! - обрадовался тот.
- Да уж, соскучилась я по любимой подружке, - призналась она. Столько лет были неразлучны, а теперь болячки развели нас по разным частям света. Ларка поправляет здоровье в Италии, а я тут кантуюсь, хотя не прочь погреться рядом с ней на солнышке.
- А чё, Олег ещё не пускает тебя?
- Воздушно-солнечные ванны мне полезны, но мой любимый лечащий врач считает, что авиаперелет будет слишком большой нагрузкой на мой ещё неокрепший организм.
- Тада с Ларкой на дачу махните. Гляди, как солнце-то жарит! Почище всякой Италии загорите.
- Да, мой Санчо Панса, именно так мы и сделаем, - согласилась Алла. Одна проблема - на какую дачу поехать. Подружка любит свою, а у меня теперь аж две. Правда, откупленный у паршивца Яшки Паршина навороченный особняк я надумала продать - мама хочет жить на нашей старой даче, а мне эти новорусские хоромы без надобности.
- Зачем продавать? - возразил верный оруженосец. - Мать пускай живет на той даче, раз ей там нравится, а ты - на своей.
- Да что мне там делать? Валяться в гамаке я не люблю.
Толик подумал, что ей было бы невредно поваляться в гамаке, да и просто отдохнуть. А то не успела выписаться из больницы, - одно дело за другим. Чуть не погибла7, а все равно встревает в опасные ситуации. А на даче её никто не достанет. Телефона там пока нет, а у Аллиного мобильника он намеревался втайне от хозяйки отключить звук. Что за дела, в самом деле! Чуть что - все бегут к ней: спаси, помоги! А она ещё не выздоровела после ранения! И совсем себя не жалеет. Да ведь и эти-то, называющие себя друзьями, её не жалеют. Она что - двужильная?!
Но верный оруженосец не стал ничего говорить - все равно не послушается.
- Алка, давай на твою дачу съездим, - предложил он. - Поглядишь, как там чё, ремонт-то уже закончили.
- Пожалуй, надо туда прокатиться, - согласилась она. - Надоело маяться бездельем, нужно придумать себе занятие.
Наконец Марго появилась в редакции. В четверг ровно в десять утра она зашла в кабинет своего покровителя и положила на стол компьютерную распечатку статьи "Трагедия Изабеллы Астраловой".
Увидев заголовок, Самсоныч просиял и радостно потер руки:
- Потом прочту, вдумчиво и не спеша, сейчас некогда. Маргошенька, а дискетку принесла?
- Разумеется, - кивнула журналистка.
- Не сочти за труд, душа моя, снеси дискету к ответственному за выпуск, пусть немедленно ставит в номер. Задержались мы немного, Маргоша, тебя ждали, материал-то сенсационный.
Марго немного удивилась - что сенсационного в жизнеописании писательницы, уже сто раз опубликованном и всем известном? Правда, она постаралась подать материал в своем привычном ключе, именно так, как просил шеф - описала судьбу знаменитой, но одинокой и страдающей от своего одиночества женщины. Писательница достигла пика популярности, но слава, будто незримой стеной отгородила её от других людей. Они завидуют её известности, а она мечтает, чтобы её любили, как хочется этого любой женщине.
Журналистка была довольна тем, что получилось. Читательницам понравится, а кое-кто даже прослезится над несчастной судьбой знаменитой писательницы, а по сути - простой бабы, которая уже и сама не рада собственной популярности, потому что лишена самого главного - любви. Материал берет за душу. Но назвать его сенсационным - явное преувеличение.
Пока Марго размышляла, что сказать Змею Горынычу, тот с озабоченным видом открыл ящик стола, доложил в конверт с уже заготовленной премией ещё две купюры и протянул своей любимице:
- Это тебе, моя радость. Я горжусь, что вырастил такой талант. - Тут он вспомнил, что ему через полгода стукнет восемьдесят, и его глаза увлажнились: - Еще немного поработаю и уйду на покой, Маргоша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
- Да, Николай Самсонович, - машинально поддакнула опытная секретарша, уже не слушая его стенаний, а шеф подозрительно воззрился на неё и возмущенно возвысил голос:
- Что - "да"? Что мы в хвосте?
- Нет, я имела в виду... - Лена замялась, пытаясь подобрать подходящие слова, которые не вызовут приступа гнева у вспыльчивого Змей Горыныча. Последних его фраз она не слышала, а потому прибегла к универсальному ответу вышколенной служащей: - Вы, как всегда, совершенно правы, Николай Самсонович.
- М-да... - произнес тот, глядя на неё с сомнением, но не прочел на её лице подвоха и спросил уже обычным тоном: - Ты ей звонила?
- Постоянно названиваю, - с готовностью ответила секретарша, дав себе слово впредь быть повнимательней, когда начальство желает выговориться. Никто не берет трубку.
- И что ты по этому поводу думаешь? - Как всегда, выплеснув излишки эмоций, Самсоныч стал почти благодушен.
- Марго отключила телефон и корпит над сногсшибательной статьей. Умненькая Лена знала, что эта журналистка пользуется особой благосклонностью шефа, а потому всегда изображала по отношению к ней лояльность. - Вы отправили её на презентацию Астраловой в пятницу, а сегодня всего лишь понедельник. Марго пишет долго, зато материал будет оригинальным.
- Ладно, подождем, - совсем успокоился Самсоныч. - Номер немного задержится, но не разочарует читателей. Конечно, можно было тиснуть новость и начать верстать номер, но тогда будет как у всех. А Маргоша наверняка подаст материал в особом ракурсе, она это умеет.
- Разумеется, Николай Самсонович, - заулыбалась Лена, мысленно перекрестившись, - шеф направился к двери.
А заместитель главного редактора, вернувшись в своей кабинет, подумал, что в этой банке со скорпионами под названием "редакция еженедельника", всего два человека, общение с которыми проливает бальзам на душу.
К Леночке он тоже благоволил, как и к Марго. Его секретарше всего двадцать, совсем девчонка, на год младше его внучки. Маргоша постарше, но обе такие трогательно беззащитные, да и его почитают почти как отца родного, ценят хорошее отношение и преданы ему, не то, что остальные его сотрудники, циничные, распущенные и неблагодарные.
Николай Самсонович Фалеев числился заместителем главного редактора, но хозяин газеты - его сын Илья, так что мнение замглавреда было решающим. Согласно ведомости, и Марго, и Леночка получали обычный оклад, а в его кабинете обеим ежемесячно вручался конверт с отеческим напутствием:
- Ты заслужила, душа моя. Работаешь лучше всех, а у нас теперь не советская власть, чтобы всех уравнивать. По труду и оплата.
Вот принесет Марго сенсационный материал и получит премиальные и должность обозревателя светской хроники. Только ей по силам вести эту колонку, и она справится с блеском - у неё свой стиль, свой взгляд на актуальные проблемы, и читатели их еженедельника будут в восторге.
- Ларка звонила, прилетает 18 мая, - сообщила Алла верному оруженосцу через пару дней.
- Здорово! - обрадовался тот.
- Да уж, соскучилась я по любимой подружке, - призналась она. Столько лет были неразлучны, а теперь болячки развели нас по разным частям света. Ларка поправляет здоровье в Италии, а я тут кантуюсь, хотя не прочь погреться рядом с ней на солнышке.
- А чё, Олег ещё не пускает тебя?
- Воздушно-солнечные ванны мне полезны, но мой любимый лечащий врач считает, что авиаперелет будет слишком большой нагрузкой на мой ещё неокрепший организм.
- Тада с Ларкой на дачу махните. Гляди, как солнце-то жарит! Почище всякой Италии загорите.
- Да, мой Санчо Панса, именно так мы и сделаем, - согласилась Алла. Одна проблема - на какую дачу поехать. Подружка любит свою, а у меня теперь аж две. Правда, откупленный у паршивца Яшки Паршина навороченный особняк я надумала продать - мама хочет жить на нашей старой даче, а мне эти новорусские хоромы без надобности.
- Зачем продавать? - возразил верный оруженосец. - Мать пускай живет на той даче, раз ей там нравится, а ты - на своей.
- Да что мне там делать? Валяться в гамаке я не люблю.
Толик подумал, что ей было бы невредно поваляться в гамаке, да и просто отдохнуть. А то не успела выписаться из больницы, - одно дело за другим. Чуть не погибла7, а все равно встревает в опасные ситуации. А на даче её никто не достанет. Телефона там пока нет, а у Аллиного мобильника он намеревался втайне от хозяйки отключить звук. Что за дела, в самом деле! Чуть что - все бегут к ней: спаси, помоги! А она ещё не выздоровела после ранения! И совсем себя не жалеет. Да ведь и эти-то, называющие себя друзьями, её не жалеют. Она что - двужильная?!
Но верный оруженосец не стал ничего говорить - все равно не послушается.
- Алка, давай на твою дачу съездим, - предложил он. - Поглядишь, как там чё, ремонт-то уже закончили.
- Пожалуй, надо туда прокатиться, - согласилась она. - Надоело маяться бездельем, нужно придумать себе занятие.
Наконец Марго появилась в редакции. В четверг ровно в десять утра она зашла в кабинет своего покровителя и положила на стол компьютерную распечатку статьи "Трагедия Изабеллы Астраловой".
Увидев заголовок, Самсоныч просиял и радостно потер руки:
- Потом прочту, вдумчиво и не спеша, сейчас некогда. Маргошенька, а дискетку принесла?
- Разумеется, - кивнула журналистка.
- Не сочти за труд, душа моя, снеси дискету к ответственному за выпуск, пусть немедленно ставит в номер. Задержались мы немного, Маргоша, тебя ждали, материал-то сенсационный.
Марго немного удивилась - что сенсационного в жизнеописании писательницы, уже сто раз опубликованном и всем известном? Правда, она постаралась подать материал в своем привычном ключе, именно так, как просил шеф - описала судьбу знаменитой, но одинокой и страдающей от своего одиночества женщины. Писательница достигла пика популярности, но слава, будто незримой стеной отгородила её от других людей. Они завидуют её известности, а она мечтает, чтобы её любили, как хочется этого любой женщине.
Журналистка была довольна тем, что получилось. Читательницам понравится, а кое-кто даже прослезится над несчастной судьбой знаменитой писательницы, а по сути - простой бабы, которая уже и сама не рада собственной популярности, потому что лишена самого главного - любви. Материал берет за душу. Но назвать его сенсационным - явное преувеличение.
Пока Марго размышляла, что сказать Змею Горынычу, тот с озабоченным видом открыл ящик стола, доложил в конверт с уже заготовленной премией ещё две купюры и протянул своей любимице:
- Это тебе, моя радость. Я горжусь, что вырастил такой талант. - Тут он вспомнил, что ему через полгода стукнет восемьдесят, и его глаза увлажнились: - Еще немного поработаю и уйду на покой, Маргоша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116