Между родственниками первой и второй жены началась свирепая потасовка. В общей свалке гроб раскрылся, и бедный Вано вылетел на землю, пра вда, всем было вроде как и не до него. Лишь двое родственников первой жены Меладзе проворно подхватили его тело, забросили его в кузов автомашины и увезли в неизвестном направлении.
Не обратив на это никакого внимания, остальные участники побоища продолжали истово колошматить друг друга. А когда спохватились, было уже поздно. Куда исчез труп Вано Меладзе, ответить толком никто не мог.
Так в нашей военной прокуратуре неожиданно возникло нелепейшее дело об осквернении могилы и похищении тела умершего офицера. На этом настояла вторая жена подполковника Меладзе. И я поручил это дело одному из своих военных следователей. Сам же попытался выяснить что-либо определенное у самой заявительницы.
Однако это оказалось безнадежным занятием: в первый час ее допроса она лишь безутешно рыдала, да и потом смогла пересказать все уже общеизвестное.
О замысле первой жены Меладзе она не догадывалась, неизвестны ей было и обстоятельства, при которых ее муж был извлечен из могилы и вопреки здравому смыслу опять отправлен на то же кладбище.
Тем не менее это дело представлялось мне несложным, и я был полностью уверен в том, что мы сумеем в нем разобраться. Однако этим ожиданиям было не суждено сбыться.
Ничего нового не принесла и поездка следователя в Очемчири. Все родственники и друзья семейства первой жены Меладзе будто воды в рот набрали. Было ясно только одно: извлеченный из могилы Меладзе был в доме первой жены переодет в новое обмундирование и положен в другой гроб, неизвестно кем и где приобретенный. Можно было не сомневаться, что вся эта процедура, как и прощание с ним, была заранее тщательно продумана. Было также установлено, что разрытая первая могила Вано Меладзе, с оставленным в ней пустым гробом, была тщательно восстановлена в первоначальном виде.
Наибольший интерес могли представлять показания первой жены Меладзе. Как и вторая его жена, она явилась в глубоком трауре, но была совершенно спокойна. Никаких подробностей осквернения могилы и похищения трупа ее бывшего мужа я от нее так и не услышал. С нескрываемым торжеством и злорадством в голосе, адресуясь ко второй жене Меладзе, она заявила:
- Мои слезы ей отольются! Увела мужа и отца малых детей, ни с чем не посчитавшись. Вот теперь мои сыновья и их дети будут знать, где похоронен их отец и дедушка и в любое время придут навестить его могилу. А вот ее двум дочерям это заказано. Ей и им остается довольствоваться этим... - и она показала кукиш.
Я знал, что по кавказским обычаям посещение старых могил в определенные дни является святым делом. И носит далеко не формальный характер. Так что ее слова вовсе не были брошены на ветер. В их правоту она уверовала твердо и навсегда. Между нами встала непроходимая стена. В этом и заключалась суть ее жестокосердной мести.
Ни к чему определенному не привели и мои разъезды по населенным пунктам Абхазии в радиусе 100 километров вокруг Очемчири. Свежевырытой могилы, которой бы могли воспользоваться для повторного захоронения этого Меладзе, я нигде не обнаружил. Не нашлись и какие-либо новые свидетели.
В конечном итоге нам пришлось довольствоваться прекращением этого дела за отсутствием установленной и доказанной чьей-то вины.
Картежник
Свидетель происшествия Павел Васильевич Гуров, доставленный в прокуратуру из районного отделения милиции, хотя еще выглядел напуганным, но уже стал успокаиваться.
Я уже многое знал о нем - его паспорт и командировочное удостоверение лежали у меня на столе. По специальности он был инженер-путеец, находился в служебной командировке и проживал в московской гостинице "Украина".
Гуров рассказал о том, как он познакомился с тем человеком, который нас и интересовал.
Первый раз он разговорился с ним на лавочке в сквере у газетного киоска недалеко от гостиницы, там же он встретился с ним и в воскресный день. Тогда же узнал, что звали его Григорием Петровичем Карповым и что проживал он в большом доме недалеко от "Украины", а работал не то бухгалтером, не то кассиром на каком-то торговом предприятии.
В дальнейшем они стали встречаться и после рабочего дня, - оба были холостяками и торопиться им было некуда, - обсуждали газетные новости.
Гуров побывал в доме своего нового знакомого- у того была комната в коммунальной квартире. Мебелишка у Карпова была скромной. Немного посидели, выпили, поговорили о жизни, на том и расстались.
Рассказав все это, Гуров вздохнул, помолчал, как бы собираясь с мыслями, и приступил к главному.
А вот вчера они с Григорием Петровичем договорились встретиться в центре города, погуляли, зашли в ресторан. Посидели там за приятной беседой часа два и ушли в числе последних посетителей. На дворе стояла весьма паршивая погода: проливной дождь и ветер так и норовили сбить с ног.
Григорий Петрович сильно опьянел, и Гур ову пришлось тащить его буквально на руках. Кое-как добрались до дому, поднялись наверх, с трудом открыли дверь, вошли в комнату и зажгли электричество. Уже собрались лечь спать, когда Карпов вдруг предложил:
- Павел Васильевич, как ты смотришь на то, чтобы сыграть парочку партий в картишки, в двадцать одно?
- Не дури. Я хочу спать! - отмахнулся от него Гуров.
Однако Григорий Петрович только выразительно прищелкнул пальцами по карточной колоде и настойчиво проговорил:
- Слышь, поднимайся! Сыграем в очко, всего одну-две партийки. Деньги еще есть!
- Ложимся спать! - Гуров начинал злиться.
Но Григорий Петрович не унимался. Извлек из ящика небольшую стопку денег, заявил:
- Ставлю четвертак! Клади свою долю и тяни карту!
- Ты еще пьян, брось эту дурацкую затею, - попытался протестовать Гуров. Но Григорий Петрович неожиданно угрожающе повысил голос:
- Спрашиваю в последний раз. Ты будешь играть или нет?!
- Тем не менее я все же твердо заявил: "Нет!" - продолжал Гуров. Потом демонстративно отвернулся к стене.
К счастью, это подействовало на Григория Петровича, он явно угомонился:
- Черт с тобой! Стану играть сам с собой!
Сон Гурова, конечно, глубоким не был. На жестковатом и узком диване он беспокойно ворочался и просыпался.
Григорий Петрович тем временем продолжал играть в карты с воображаемым противником с прежним азартом. Лицо его пылало, со лба срывались капли пота.
- Что же произошло потом? - спросил я.
Свидетель горестно вздохнул:
- Ранним утром меня разбудил громкий стук в дверь.
Я вскочил, настольная лампа все еще горела, но Григория Петровича не было. Тут дверь отворилась, и в комнату вошли двое: один - в милицейской форме, он представился тамошним оперуполномоченным, и дворник в белом переднике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51