Как, впрочем, делаю все в этой жизни. У меня нет недостатка в женщинах - любых женщинах. Но мне нужна ты. Не спрашивай, почему. Я и сам не знаю - волшебство, магия, мистика...
Синий сумрак опустился в сад, напомнив о зиме и пронизывающем холоде. Запахло снегом и дымом, как в Новый год. Геннадий притянул к себе ошалевшую девушку и поцеловал в губы. В меру нежно и страстно. С достоинством и напором.
- Ты поймешь потом, девочка, в какую огнедышащую лавину я тебя увлекаю, - прошептал он хрипло.
- Монолог о внезапной страсти прозвучал романтично. Если это сочинение вашего стилиста, то весьма удачное: необходимая условность сделки соблюдена. Цинизм повержен пылкостью чувств. - Кристина высвободилась из объятий Геннадия. - Я все поняла и оценила, Гена. Только, пожалуйста, не надо торопить меня. Я не испугана, не смущена... Жаль, но мне почему-то невероятно грустно... Пора возвращаться домой.
- Иваныч ждет в машине. - Геннадий взял её за руку и повел к гаражу. Это вполне понятно, - ты должна хорошенько подумать. Но когда будешь размышлять, прими во внимание одну деталь: я не случайный человек на пути "голубого принца"...
- Что?...
- Год назад я уже держал его в руках... Это охота, азартная охота, детка. Ты в заколдованном кругу, очерченном этим камнем. И ты, и я. Мы не вырвемся из него, пока не овладеем талисманом.
Кристина остолбенела, уставившись на Геннадия округлившимися глазами. Ей показалось, что она видит перед сбой совсем другого человека. В сумерках лицо её спутника белело алебастровой маской, на которой фанатичным блеском сверкали глаза.
- Ведь это твой камень, Кристина. По праву, твой. "Голубой принц" попал в коллекцию моего отца очень сложным путем... Старик умер, утратив любимую игрушку, за которой охотился несколько лет. В то время, как некая мадемуазель Ларина пересекала границу с бриллиантом в чемоданчике, отец сипел, еле шевеля онемевшим языком. "Верни..." - я уверен, что услышал именно это слово. И еще... "жене...". Он хотел, чтобы я вернул талисман для своей будущей жены. "Принц" будет твоим, Кристина.
Шофер молчал, из музыкальных колонок вырывался рыдающий голос одинокой матери, стенающей над колыбелькой своего ребенка. "Спи, мой цветик аленький..." - слезно причитала певица над сыном.
В висках стучало, будто Кристина только что покинула самолет после длительного путешествия. Безумие! Что за навязчивое безумие... Опять все сначала - хоровод оборотней: Стефано, Леонардо, а теперь - Геннадий... Кто он, матерый мафиози "русской группировки", представитель новой формации деловых людей, шантажист или, в самом деле, наследник того самого охотника за бриллиантами, у которого год назад похитил камень Санта? Расчетливый игрок, втягивающий Кристину в какую-то авантюру, или, впрямь, - влюбленный жених? Ох, нет! В искренность чувств Геннадия Кристине верилось меньше всего. Что можно думать о других мужчинах, если ей сумел солгать Санта?.. Он превратил в шутку её рассказ о майском вечере, уверяя, что это выдумка, сон. И ведь сомнений нет: стотысячную купюру за букет гиацинтов отдал Кристине Санта. Но почему не признался, не намекнул даже, что мог быть тем самым случайным встречным, круто врезавшимся в жизнь девчонки на обочине? Просто не захотел, побоялся занять то значительное место в её судьбе, которое Кристина отвела человеку из белого "мерседеса"...
В груди щемило от мысли, сводившей с ума поющую брошенную женщину: никто никогда не любил её по-настоящему. Но все стремились использовать, притворяясь друзьями. Все кружили, как воронье, над "голубым принцем" опасным, коварным камнем. "Принц погубил Элмера, Риту, беднягу Строцци, злодея Рино и даже самого дона Лиджо. А сколько на его счету ещё загубленных душ? Кто следующий? Неужели отец Геннадия пополнил список жертв страшного бриллианта? Да и сам он, неожиданный жених, сгорающий от внезапной влюбленности, - куда стремится он, прихватывая с собой Кристину?
Кристина застонала от боли, тисками сжавшей виски. Что-то запищало на приборной доске. Шофер отключил музыку и протянул Кристине трубку радиотелефона:
- Геннадий Алексеевич на проводе.
- Кристина, простите меня. Я знаю, что напугал вас и почти ничего не сумел объяснить. В вашем присутствии я теряю голову, как это ни смешно признавать... Эта голубая стекляшка, о которой шла речь, действительно пропала из коллекции моего отца. Он был очень стар и не пережил потерю... Хотя, инсульт мог случиться с ним и во время просмотра теннисного турнира... Но я стал копать вокруг камня и... нашел вас! Вначале я полагал, что мой интерес к большеглазой блондинке связан с её ролью в итальянской криминальной истории. А потом заметил, что держу у кровати ваше фото. Я опять перешел на "вы"...
В трубке отчаянно затрещало, и когда вновь наладилась связь, Кристина торжественно сказала в пустоту:
- Я не хочу больше слышать ни о чем, связанном с этим камнем. Он принадлежит роду дель Форте и оберегает его. Остальных - убивает. Вы должны были это знать, Геннадий. Простите и - прощайте. Мне страшно...
- Нет, я не уйду. Я умею пробивать стену лбом. Я забуду про камень, но буду почитать его всегда, как реликвию, соединившую меня с вами. А вы... вы постарайтесь не думать обо мне плохо. Вы нужны мне, Кристина. А я нужен вам. Со мной вы никогда ничего не будете бояться.
- Ну, что? - испугалась мать, открыв дверь и увидев застывшее лицо дочери. - Что случилось, дорогая?
- Геннадий Алексеевич предложил мне стать его женой, - вяло объяснила Кристина, стаскивая сапоги.
- Ну?! - только и произнесла опешившая Алла Владимировна.
- Я обещала подумать.
- Боже мой! Дочка! Ах, Филимоши дома нет! Радость-то какая! - она обняла дочь, заливаясь счастливыми слезами. - Завтра, завтра же утром... Он, конечно, будет звонить или явится сам... Ой, я не прибиралась два дня! - заметалась мать, засовывая в стенной шкаф разбросанную одежду, будто жених с букетом уже стоял под дверью.
- Мама! - удержала её за руку Кристина. - Послушай меня и постарайся понять: я не хочу, не могу сейчас выходить замуж. Ну, прост не в состоянии видеть рядом чужого мужчину... Считай, что это капризы беременной... И все так неожиданно!
- Девочка, ну, пойми, Геннадий Алексеевич не способен на долгие ухаживания. У него каждый час миллионы стоит! В твердой валюте. А ты хочешь, чтобы он тебя в кино водил, на завалинке сидел или под окнами серенады исполнял...
- Если честно, мама, я не думаю, что даже в результате длительных усилий с обеих сторон смогу полюбить этого человека.
- Ну причем здесь любовь! Да что такое любовь! - взвизгнула Алла Владимировна. - Я твоего отца безумно любила. Безумно! И что? Осталась, вот как ты со своим... - Она кивнула на Кристинин живот и зашмыгала носом.
- Не будем сегодня об этом, ладно? Я очень устала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109