- Хмыкнул А. Р., окинув взглядом явно довольного проведенной ночью Игорька. - Теперь не отвяжешься.
Игорь Рустамович с трудом спрятал самодовольную улыбку:
- Ирина - девчонка хорошая. Веселая, простая. С ней не соскучишься.
Все промолчали. Мы стояли у трапа, заспанные, неразговорчивые. Может, от жары, и от того, что Юрка не в духе. И каждый думал про свое - то ли о прошедшей ночи, то ли о предстоящей - последней...
Аська в цветных бермудах и бейсбольной кепочке подставляла солнцу бронзовый, почти обнаженный торс. Во всяком случае, обвивавший её шею и спускавшийся за пояс трусов шифоновый шарфик с трудом можно было назвать блузкой или даже майкой. На меня она не смотрела, делая загадочно-утомленную физиономию. А. Р. Т., как всегда, соблюдал благодушное спокойствие. Но я могла бы поручиться, что тайная пружинка какой-то скрытой победы надежно спрятана в его широкой груди.
Все наши мужички соблюдали единую форму. Светлые легкие брюки, матерчатые спортивные тапочки, свободные футболки и бейсбольные шапочки спецодежда заурядной туристической группы. Мне не нравится служить объектом внимания для сластолюбивых турок. Хотя они здесь основательно привыкли к европейской дикости, которую мы называем раскрепощенностью, но вид обнаженного женского тела неизменно возбуждал древние инстинкты. Черноглазые красавцы стремились облапать ненароком зазевавшихся иностранок. Поэтому я, недолго думая, натянула длинный хитон из тонкой хлопчатобумажной ткани, похожей на марлю. Когда-то купила его в Греции, прельщенная терракотово-бежевой примитивной вышивкой из суровых ниток и кривых глиняных бусин. В жаркие дни этот мешок выполнял обязанность домашней одежды и неизменно сопровождал меня в путешествия. Нырнув в "маскхалат", защищавший от жары и назойливых взглядов, я почувствовала себя веселее - будто уже стояла на пороге своего дома.
Явление Иры нас потрясло. Юрка выкинул за борт едва закуренную сигарету и восхищенно присвистнул:
- Ну, даешь, Рустамов!
Аська небрежно бросила "Привет!" и отвернулась, а А. Р. Т. со словами "Рад познакомиться" пожал протянутую для поцелуя руку.
Позже выяснилось, что девушка не просто, как сказал Игорек, собралась в город - на рынок или в музей. Крошку пригласил в супер-фешенебельный ресторан очень "крутой" кавалер. А, значит, - черное лайкровое мини-платье, усыпанное разноцветными стразами, макси-клипсы, бряцающие на плечах, и спрятанное в пластиковый пакет боа из лимонных перьев! Слава Богу, пахло от крошки не "Опиумом", а вполне приличными для жаркого дня легкими духами. Это оказалось немаловажным, когда мы втиснулись в "джип" - я с Ирой сзади. Впереди Игорек с Юрой, а на среднем сидении - А. Р. Т. с Асенькой. Игорь уверенно вел машину, уговаривая Юру смотреть вперед, чтобы уменьшить позывы тошноты. Аркадий и Аська углубились в слушание музыки, а я сделала вид, что дремлю, оставив ни с чем одержимую болтливостью Иру.
Меня мучил вопрос, что же произошло этой ночью? Судя по всему, нечто неожиданное для Аськи. То ли преподнесший сапфиры кавалер не сделал дальнейшего шага, то ли сделал, но неудачно. Не предложил руку и сердце? Оказался импотентом? Но почему Аська не прибежала утром ко мне "выплакать" свои проблемы и чего теперь воротит нос? Может, Аркадий раскололся доложил о нашем старом знакомстве, а может... нет, вряд ли... Он по-прежнему обращался ко мне на "вы" и было ясно, что наша вчерашняя встреча для всех оставалась тайной. А если это опять игра? Как странно будет завтра, сидя в дождливой Москве на моей уютной кухне вспоминать расплавленный жаром день, чужую землю, дурацкие, ничего не значащие в моей жизни проблемы...
Наконец, мы, кажется, добрались. Пару раз резко свернув (под стон Юрки) "джип" миновал маленькое селение с плоскими земляными крышами, затем, отчаянно напрягшись, полез круто вверх по какой-то овечьей тропе среди валунов и колючего кустарника. Уткнувшись носом в высокую каменную стену, автомобиль неожиданно остановился.
Мы вышли и без особого энтузиазма огляделись - солнце слепило даже через темные очки, кожа мгновенно становилась сухой и вроде дубленой. Пахло горькой полынью и овцами. Далеко внизу залегла вылинявшая лазурь Босфора и едва различимый в серой дымке "макет" Стамбула.
За высокой стеной возвышались постройки весьма исторического вида - с глиняными куполообразными чердаками и плоскими крышами. Старые смоковницы с огромными листьями создавали во дворике густую тень, в которую мы поспешно нырнули.
- Я здесь есть ни за что не стану. - Шепнула мне Ира с округлившимися от страха, сильно подведенными глазами. - Моя подружка привезла из Стамбула десятиметрового цепня.
- Как это, привезла? - Прислушался к разговору бледненький Юра.
- В животе - вот как. Съела на улице люля-кебаб и ку-ку! Три недели в больнице лежала. Врачи его по частям выгоняли. Кусок выгонят - а он опять отрастает...
- Ой! Умоляю... - Зажав ладонью рот, Юрка устремился за угол.
- Правда, правда! - убеждала меня Ира. - Я к ней часто ходила. Врачи вначале вообще думали, что не смогут справиться. У них таких средств нету.
- Не волнуйся, мясо, наверно, было плохо прожаренное. Это они на улицах всякую дрянь продают. - Попыталась я успокоить девушку. - А здесь все будет по высшему классу.
- Здесь?! Да тут и пописать негде. Всю дорогу мучилась - одни голые камни.
Тем временем деревянные ворота отворились, да не сами, а при помощи двух смуглых юношей в белых шальварах, как из балета "Корсар". Из тенистого дворика, заплетенного розами и виноградом, появился пожилой турок в богато расшитом золотой нитью и каменьями халате и феске.
- Ну, прямо "1001 ночь"! - обомлел слегка повеселевший Юра. - Я здесь впервые, а у А. Р. Т. давнишние связи. Видите, - уже с утра ждут, баранчика готовят. Он повел ноздрями, ловя аромат жаренного на костре мяса.
В сопровождении нарядного турка, оказавшимся хозяином заведения, мы направились вглубь сада, онемев от восхищения - уж очень разительным был контраст окружающей каменистой пустыни с этим цветущим оазисом.
Аркадий тихо переговаривался с хозяином по-английски и я поняла, что он здесь - уважаемый гость, которого давно ждут, приготовив "все как всегда".
"Неплохой вкус", - решила я, когда перед нами распахнулись деревянные ворота и мы попали в зал, увенчанный резным куполом. Пространство не больше циркового манежа обступали колонны, поддерживающие шатер из сквозного лазурного камня. Колонны и каменные кружева были густо увиты виноградом и цветущими розами всех оттенков. В центре нежно журчал фонтан, белые ступени прямо от нашего портика спускались к голубой глади бассейна, а на границе колоннады и сказочного сада, вдоль зеркальной водяной глади расположился массивный стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Игорь Рустамович с трудом спрятал самодовольную улыбку:
- Ирина - девчонка хорошая. Веселая, простая. С ней не соскучишься.
Все промолчали. Мы стояли у трапа, заспанные, неразговорчивые. Может, от жары, и от того, что Юрка не в духе. И каждый думал про свое - то ли о прошедшей ночи, то ли о предстоящей - последней...
Аська в цветных бермудах и бейсбольной кепочке подставляла солнцу бронзовый, почти обнаженный торс. Во всяком случае, обвивавший её шею и спускавшийся за пояс трусов шифоновый шарфик с трудом можно было назвать блузкой или даже майкой. На меня она не смотрела, делая загадочно-утомленную физиономию. А. Р. Т., как всегда, соблюдал благодушное спокойствие. Но я могла бы поручиться, что тайная пружинка какой-то скрытой победы надежно спрятана в его широкой груди.
Все наши мужички соблюдали единую форму. Светлые легкие брюки, матерчатые спортивные тапочки, свободные футболки и бейсбольные шапочки спецодежда заурядной туристической группы. Мне не нравится служить объектом внимания для сластолюбивых турок. Хотя они здесь основательно привыкли к европейской дикости, которую мы называем раскрепощенностью, но вид обнаженного женского тела неизменно возбуждал древние инстинкты. Черноглазые красавцы стремились облапать ненароком зазевавшихся иностранок. Поэтому я, недолго думая, натянула длинный хитон из тонкой хлопчатобумажной ткани, похожей на марлю. Когда-то купила его в Греции, прельщенная терракотово-бежевой примитивной вышивкой из суровых ниток и кривых глиняных бусин. В жаркие дни этот мешок выполнял обязанность домашней одежды и неизменно сопровождал меня в путешествия. Нырнув в "маскхалат", защищавший от жары и назойливых взглядов, я почувствовала себя веселее - будто уже стояла на пороге своего дома.
Явление Иры нас потрясло. Юрка выкинул за борт едва закуренную сигарету и восхищенно присвистнул:
- Ну, даешь, Рустамов!
Аська небрежно бросила "Привет!" и отвернулась, а А. Р. Т. со словами "Рад познакомиться" пожал протянутую для поцелуя руку.
Позже выяснилось, что девушка не просто, как сказал Игорек, собралась в город - на рынок или в музей. Крошку пригласил в супер-фешенебельный ресторан очень "крутой" кавалер. А, значит, - черное лайкровое мини-платье, усыпанное разноцветными стразами, макси-клипсы, бряцающие на плечах, и спрятанное в пластиковый пакет боа из лимонных перьев! Слава Богу, пахло от крошки не "Опиумом", а вполне приличными для жаркого дня легкими духами. Это оказалось немаловажным, когда мы втиснулись в "джип" - я с Ирой сзади. Впереди Игорек с Юрой, а на среднем сидении - А. Р. Т. с Асенькой. Игорь уверенно вел машину, уговаривая Юру смотреть вперед, чтобы уменьшить позывы тошноты. Аркадий и Аська углубились в слушание музыки, а я сделала вид, что дремлю, оставив ни с чем одержимую болтливостью Иру.
Меня мучил вопрос, что же произошло этой ночью? Судя по всему, нечто неожиданное для Аськи. То ли преподнесший сапфиры кавалер не сделал дальнейшего шага, то ли сделал, но неудачно. Не предложил руку и сердце? Оказался импотентом? Но почему Аська не прибежала утром ко мне "выплакать" свои проблемы и чего теперь воротит нос? Может, Аркадий раскололся доложил о нашем старом знакомстве, а может... нет, вряд ли... Он по-прежнему обращался ко мне на "вы" и было ясно, что наша вчерашняя встреча для всех оставалась тайной. А если это опять игра? Как странно будет завтра, сидя в дождливой Москве на моей уютной кухне вспоминать расплавленный жаром день, чужую землю, дурацкие, ничего не значащие в моей жизни проблемы...
Наконец, мы, кажется, добрались. Пару раз резко свернув (под стон Юрки) "джип" миновал маленькое селение с плоскими земляными крышами, затем, отчаянно напрягшись, полез круто вверх по какой-то овечьей тропе среди валунов и колючего кустарника. Уткнувшись носом в высокую каменную стену, автомобиль неожиданно остановился.
Мы вышли и без особого энтузиазма огляделись - солнце слепило даже через темные очки, кожа мгновенно становилась сухой и вроде дубленой. Пахло горькой полынью и овцами. Далеко внизу залегла вылинявшая лазурь Босфора и едва различимый в серой дымке "макет" Стамбула.
За высокой стеной возвышались постройки весьма исторического вида - с глиняными куполообразными чердаками и плоскими крышами. Старые смоковницы с огромными листьями создавали во дворике густую тень, в которую мы поспешно нырнули.
- Я здесь есть ни за что не стану. - Шепнула мне Ира с округлившимися от страха, сильно подведенными глазами. - Моя подружка привезла из Стамбула десятиметрового цепня.
- Как это, привезла? - Прислушался к разговору бледненький Юра.
- В животе - вот как. Съела на улице люля-кебаб и ку-ку! Три недели в больнице лежала. Врачи его по частям выгоняли. Кусок выгонят - а он опять отрастает...
- Ой! Умоляю... - Зажав ладонью рот, Юрка устремился за угол.
- Правда, правда! - убеждала меня Ира. - Я к ней часто ходила. Врачи вначале вообще думали, что не смогут справиться. У них таких средств нету.
- Не волнуйся, мясо, наверно, было плохо прожаренное. Это они на улицах всякую дрянь продают. - Попыталась я успокоить девушку. - А здесь все будет по высшему классу.
- Здесь?! Да тут и пописать негде. Всю дорогу мучилась - одни голые камни.
Тем временем деревянные ворота отворились, да не сами, а при помощи двух смуглых юношей в белых шальварах, как из балета "Корсар". Из тенистого дворика, заплетенного розами и виноградом, появился пожилой турок в богато расшитом золотой нитью и каменьями халате и феске.
- Ну, прямо "1001 ночь"! - обомлел слегка повеселевший Юра. - Я здесь впервые, а у А. Р. Т. давнишние связи. Видите, - уже с утра ждут, баранчика готовят. Он повел ноздрями, ловя аромат жаренного на костре мяса.
В сопровождении нарядного турка, оказавшимся хозяином заведения, мы направились вглубь сада, онемев от восхищения - уж очень разительным был контраст окружающей каменистой пустыни с этим цветущим оазисом.
Аркадий тихо переговаривался с хозяином по-английски и я поняла, что он здесь - уважаемый гость, которого давно ждут, приготовив "все как всегда".
"Неплохой вкус", - решила я, когда перед нами распахнулись деревянные ворота и мы попали в зал, увенчанный резным куполом. Пространство не больше циркового манежа обступали колонны, поддерживающие шатер из сквозного лазурного камня. Колонны и каменные кружева были густо увиты виноградом и цветущими розами всех оттенков. В центре нежно журчал фонтан, белые ступени прямо от нашего портика спускались к голубой глади бассейна, а на границе колоннады и сказочного сада, вдоль зеркальной водяной глади расположился массивный стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130