Коноэ (спокойно): Во-вторых, русские держат в Приморье отлично обученные и вооруженные дивизии, артполки, танковые бригады.
1-й советник: Зачем спешить? При темпах наступления, которые имеет сегодня вермахт, очень скоро Германия одержит полную победу и русский Дальний Восток, и вся Сибирь до Урала включительно достанутся нам - без единого выстрела.
2-й советник: Мы должны думать о том, чтобы очистить все территории Юго-Восточной Азии и острова Тихого Океана от самовлюбленных томми и настырных янки.
Тодзио (надменно): У нас хватит сил и на то, и на другое.
Коноэ (назидательно): Именно это, на мой взгляд, было бы роковой ошибкой. В таком случае это была бы война даже не на два, а на три фронта: Китай, Азия и острова.
1-й советник: Если сейчас мы ввяжемся в войну с Россией, она не будет молниеносной. Война нынешняя - это война моторов со всеми вытекающими отсюда последствиями. А военный потенциал СССР несравнимо выше, чем наш. Такой шаг был бы на руку лишь врагам империи - Лондону и Вашингтону.
Тодзио: Мне уже не первый раз приходится наблюдать попрание элементарной логики: мечом империи управляют гражданские, собакой крутит хвост. Те, кто никогда в жизни не нюхал пороха и не пролил ни капли крови на полях сражений, диктуют, какую и где победу завоевывать для империи нам, профессиональным солдатам. Вместо того, чтобы свернуть шею русскому медведю, мы соблюдаем нейтралитет, который на пользу одному ему.
Коноэ: Нейтралитет, прежде всего, на пользу нам.
1-й советник: Осмелюсь доложить, мнение генерала Тодзио расходится с позицией командования Квантунской армии, которая - в случае войны с Россией - была бы главной ударной силой империи.
Тодзио: Неудивительно! Как только высокий военный чин попадает на континент, он сразу мнит себя независимым стратегом, ничуть не меньше по калибру, чем Чингиз-хан. Эту сторону вопроса я могу уладить без труда и в два счета. На вашем месте, господин премьер-министр, я бы все эти сравнительные цифры и данные по нашему и русскому потенциалу его императорскому величеству не докладывал. Кто этот доклад составлял? Эти люди - адвокаты России!
Коноэ: Напротив, они - патриоты Японии. А что касается того, доводить или не доводить до сведения императора эти данные, скажу следующее - это абсолютная прерогатива премьер-министра и я ею непременно воспользуюсь. Кстати, специальный посланник фюрера господин Улах совершил, на мой взгляд, непозволительное. По данным нашего посольства в Берлине, он информировал Гитлера о том, что мы якобы абсолютно готовы к мощной атаке на русских. Улах, боясь за свою личную судьбу, сообщил Гитлеру то, что тому очень хотелось услышать. Результат - беспрецендентный нажим Берлина на нас: "Война против России немедленно!"
2-й советник: Должен довести до сведения высокоуважаемых членов "Ассоциации помощи трону", что глава Германского Рейха во время официальной аудиенции топал, извините, ногами, говорил в непозволительном тоне и употреблял оскорбительные выражения, чем привел нашего посла в уныние и ужас.
Тодзио: Я фюрера понимаю. Нам не до жеманных этикетов, когда на кон поставлены судьбы Европы, Азии, всего мира. Разумеется, он жаждет нашей поддержки. Сиюминутной. Немедленной!
Коноэ: Итак, высказались обе стороны. Выражая твердое мнение большинства, я буду докладывать его императорскому величеству, что конференция пришла к непоколебимому выводу: в высших интересах империи на СССР не нападать.
Тодзио: Считаю своим долгом информировать высокое собрание, что я и министр иностранных дел Мацуока завтра будем докладывать его императорскому величеству нашу особую точку зрения, а также мой план войны против СССР "Кантокуэн".
Коноэ: Это ваше право, генерал. Скажу лишь вот что - когда двое дерутся, третий, который ввязывается в драку, не дождавшись - чья берет, или глупец, или сумасшедший.
Затемнение. Свет. В одном из коридоров дворца встречаются 1-й советник и Одзаки. Сцена без слов, однако советник мимоходом сообщает что-то Хоцуми.
Затемнение. Свет. В кафе встречаются Одзаки и Зорге. Сцена без слов, но Одзаки что-то сообщает Рихарду.
Затемнение. Свет. Зорге с Максом, стучащим ключом на передатчике.
Диктор читает: "Япония решила сохранять строгий нейтралитет. Рамзай".
"После 15 сентября 1941 года Советский Дальний Восток можно считать гарантированным от угрозы нападения со стороны Японии. Рамзай".
"Войны в текущем году не будет. Рамзай. 4 октября 1941 года".
Сцена десятая
Кабинет посла Отта. За его столом сидит Зорге. Мейзингер стоит у окна. Отт ходит по кабинету четко, по-военному.
Мейзингер: Через несколько дней у наших косоглазых союзников праздник.
Отт: Праздник?
Мейзингер: День рождения императора.
Отт: Черт бы побрал их со всеми их праздниками. Фюрер крайне недоволен, что Япония не начинает войну против России. Бог свидетель, я бьюсь как рыба об лед, предпринимаю все возможные и невозможные меры, убеждаю, уговариваю, устрашаю всех и вся. Все впустую. Словно кто-то невидимый, умный, коварный делает все, чтобы этого не случилось. Кто?
Мейзингер: Вы, Эйген, идете традиционными путями, а надо быть изобретательнее. И, главное - свирепее, с этими азиатами для достижения великих целей третьего рейха все средства хороши. Все!
Отт: Моим девизом служат слова фюрера, однажды сказанные им на Вильгельмштрассе: "Я провожу политику насилия, используя все средства, не заботясь о нравственности и "кодексе чести". Умелый посол, когда нужно, не остановится перед подлогом или шулерством".
Мейзингер: Лучше не скажешь. Я понимаю нетерпение и раздражение Берлина. Четвертый месяц наши парни громят красные орды. Вот-вот падут Москва и Ленинград. А эти макаки никак не решатся сделать решительный и такой нужный нам шаг.
Отт: Принц Коноэ и его партия все время отговаривают императора от войны с русскими. А ведь одна Квантунская армия могла бы победоносно промаршировать до Иркутска и далее. Прошла бы, как раскаленный нож сквозь масло.
Мейзингер: Если бы даже и не прошла, то нейтрализовала все русские войска на Дальнем Востоке, связала бы их по крайней мере. Это так предельно необходимо! Мы уже потеряли в России, судя по закрытым сводкам, более полутора миллионов солдат.
Отт: По моим наблюдениям и данным, премьером Коноэ кто-то искусно манипулирует, снабжая его такими военно-экономическими показателями, анализами, докладами, что все наши доводы разбиваются о глухую стену неприятия. Невидимый противник всякий раз выходит победителем.
Зорге (заканчивая писать): Ну вот, вроде бы получилось, Эйген.
Мейзингер: Информация о нынешней позиции Японии в отношении США?
Отт: Да, ты знаешь, мы с Рихардом принимали и информированных японцев, и американского посла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15