Время - деньги, - недовольно сказал Андрей. - Катерина, у меня к тебе тот же вопрос. Где Маринка?
Катя отложила журнал.
- Я ей не мать.
- Подумай. Не спеши. Твое упрямство - тоже ответ.
- Точно, - сказал Севка.
- Ну, не знаю я! Не знаю!
- Огорчаешь, девонька моя. Я не спрашиваю у тебя точный адрес. Но кое-что ты могла бы нам сообщить. Я узнавал. Дома не живет. Вот уже больше двух месяцев. Чем занимается? С кем? Я видел, она раскатывает на такси. На какие шиши?
Катя потупилась. И тихо сказала:
- Любовник.
- Об этом я уже догадался. Кто? Где обитает?
- Хвалилась, что на шикарной даче. Я там не была.
- Имя? Чем занимается? Возраст?
- Кажется... не то Антоном его называла... не то Артемом. Не помню.
- Фамилия?
- Это все, что я о нем знаю. Честное слово.
- Честное слово, - хмыкнул Иван. - Не смешила бы народ.
- Два месяца... Уголовник? По амнистии вышел?
- Ой, ну откуда я знаю?.. Пристали... как на Лубянке.
- Проверим, учти. Вспомнишь еще что-нибудь - мы на проводе.
- Ерунда какая-то, - сказал Иван. - И мы этой врушке помогаем?
- Да, Катерина, запомни. Разговор при свидетелях.
Правду сказала - извинимся, прости. Нет - пеняй на себя.
Севка хихикнул:
- Пощады не жди.
- Противные, - от злости захныкала Катя. - Противные. Не надо мне ничего! - Она выпрыгнула из постели, подхватила одежду и убежала в ванную. - Не надо! Не хочу! Не хочу!
- Истеричка, - сказал Севка. - Дурдом.
- А я ей и сейчас не верю, - сказал Иван.
- Однако, братцы. Кажется, перебдели немного.
- Штучка. Та еще.
- Друзья называются. - Катя выбежала из ванной. -Пошли вы все к черту! Не хочу! Ничего не хочу!
И шандарахнула дверью.
- Отлично, - сказал Иван. - Теперь можно и поговорить.
"- Звякну в парк, - сказал Андрей. И набрал номер. - Марь Николавна! Здрасьте, Гребцов говорит.
Андрей.
- Андрюшенька, голубчик ты мой, - отозвался радостный женский голос. Здравствуй, сынок. Все хорошо? Помогаете?
- В меру сил.
- Ну, я рада. Береги себя, будь осторожен.
- Марь Николавна.
- Аюшки?
- Мне бы...
- Сделаем, голубчик ты мой дорогой.
- Только водплу не матерого, Марь Николавна.
- Молодого, смекалистого. Подберем, золотой.
Да неужели я для тебя такого дела не сделаю?
- На. Маросейку, Марь Николавна. Где Петроверигский.
- Записываю. Через час тебя устроит, сыночка? Сутки? Двое?
- Примерно.
- Если больше - позвони. Я сменщицу предупрежу.
- Аккордно?
- Ох, Андрюшенька, о чем разговор? Парня пришлю толкового, с ним и договоришься.
- Спасибо, Марь Николавна.
- Счастливо, сыночка. Всегда выручу. Не забывай старушку. И будь осторожен.
Андрей не успел положить трубку, а Иван уже заворчал:
- За фигом яам такси? Что мы, сами без этих крохоборов пе справимся?
- Ага, Андрей, - поддержал Севка. - Дерут же, оглоеды. Хуже, чем государство.
- Станем жмотами, - спокойно возразил Андрей, - пиши пропало.
- Да не жмоты мы!
- На ветер неохота.
- Все. Поезд ушел, - жестко сказал Андрей. - Мотоциклы на ходу?
- Звери.
- Значит, так. Иван, сгоняешь на ипподром. Сегодня там есть что-нибудь? Ну, неважно. Потолкайся.
К наездникам протырься - обязательно. Только на молодых кобылок не заглядывайся, а то все дело угробишь. Маклеры знают бармена. Где-то на Калине ошивался. Сев, а ты - в общепит. Лучше - официанточки.
Ну, не мне тебя учить. Прочеши, сколько успеешь... Да, чуть не забыл. Ни Артема, ни Антона не называть.
Спугнем - заляжет, не найти. Нужен бармен. Промышляет видео. Найдем вытянем и этого гада.
- А ты?
- Кабаки пощупаю. Здесь, в центре. Он где-то поблизости. Чую.
- Сбор?
- К двум.
- Обедаем в Буде?
- Посмотрим. Еще вопросы есть? Нет? По коням!
7
- Странно, Алексей Лукич. Вы говорите, убежали.
А как вы объясните, что их нашли на том же самом месте?
- Вернулись, вероятно.
- Зачем?
- Ну... что-то забыли... В спешке.
- Вы серьезно?
- Не знаю, - раздраженно сказал Изместьев. - Вернулись, не вернулись. Пропади они пропадом! Что мне до них?
- Ничего. Уже - ничего.
- Простите. Я забылся.
- Алексей Лукич, - ласково спросил Кручинин. - Неужели не чувствуете, что теперь, когда вы уточнили свой рассказ, подозрение падает на вас?
- На меня? - удивился Изместьев. - А, ну да.
Они мою собаку, а я...Око за око.
Кручинин странно подпрыгнул, развернулся, перегородив Изместьеву дорогу, и закачался с пятки на носок.
- Их оглушили. Били чем-то тупым и тяжелым.
Может быть, обухом топора. Удары страшной силы.
Они скончались сразу же, однако убийца продолжал их наносить.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга в упор. Глаза Изместьева потемнели и налились отпором и гневом.
- Невменяем? - едва сдерживаясь, тихо спросила:
- Ну, почему. Раздражен, зол.
- Состояние аффекта?
- Не исключено.
- Вог зиднте. Это смягчает вину... И потом, кто знает, может быть, он защищал достоинство свое и честь.
- Браво, - рассмеялся Кручшшп. И подмигнул. - Вы защищали свою честь?
- Перестаньте, Виктор Петрович. Я похож на убийцу?
- А вы знаете человека, который действительно похож?
- Нет, вы и впрямь?.. Считаете, что я... Я? Что я мог?
- А почему бы и нет, Алексей Лукич? Сложно жить на этом свете.
- Перестаньте... В конце концов... просто оскорбительно.
- Вот как? Оскорбительно? А лгать? Скрывать?
Недоговаривать? Вы добиваетесь, чтобы я привлек вас, если не за убийство, то за лжесвидетельство?
- Извините, Виктор Петрович. Я устал.
- Почему вы упорствуете?
- Я уже объяснял.
- Неубедительно.
- Иначе не умею, - раздраженно сказал Изместьев и отвернулся. - Устал я - неужели не видите?
Устал... Устал.
- Извините, если что не так, - ласково сказал Кручннин. - Я не мучитель. И не Захер-Мазох какойнибудь. Самому противно. Будьте здоровы. Но я не прощаюсь. К следующей нашей встрече, пожалуйста, приготовьте что-нибудь поосновательнее, - он подбросил шарик и продекламировал: - Все равно надежды нету на ответную струю. Может, сразу к пистолету устремить мечту свою?
И, пританцовывая, пошел прочь.
- Фигляр, - процедил сквозь зубы Изместьев, глядя ему вслед. - Экспонат с Канатчнковой дачи.
8
- Вы кто по профессии, Алексей Лукич?
- Сторож.
- Браво, - улыбнулся Кручинин. - Не правда лп, в действительности все совеем не так, как на самом деле?
- Совершенно верно. На самом деле инженер-механик. Технический вуз. Специалист, как выяснилось, никудышный... Затем... немного самообразования - в основном по части гуманитарной. Пробовал переменить профессию. Писал. Два рассказа даже напечатал.
- Больше не пишете?
- Рассказов? Нет, не пишу.
- Если не секрет, почему?
Они прогуливались по лесной тропе. День был приятный, ласковый, мягкий. Красиво вокруг, тихо, значительно.
- Лучшее, что Россия дала миру, - подумав, ответил Изместьев, литература прошлого века... К?.л они говорили тогда. Недостаточно иметь талант, знания, ум, воображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Катя отложила журнал.
- Я ей не мать.
- Подумай. Не спеши. Твое упрямство - тоже ответ.
- Точно, - сказал Севка.
- Ну, не знаю я! Не знаю!
- Огорчаешь, девонька моя. Я не спрашиваю у тебя точный адрес. Но кое-что ты могла бы нам сообщить. Я узнавал. Дома не живет. Вот уже больше двух месяцев. Чем занимается? С кем? Я видел, она раскатывает на такси. На какие шиши?
Катя потупилась. И тихо сказала:
- Любовник.
- Об этом я уже догадался. Кто? Где обитает?
- Хвалилась, что на шикарной даче. Я там не была.
- Имя? Чем занимается? Возраст?
- Кажется... не то Антоном его называла... не то Артемом. Не помню.
- Фамилия?
- Это все, что я о нем знаю. Честное слово.
- Честное слово, - хмыкнул Иван. - Не смешила бы народ.
- Два месяца... Уголовник? По амнистии вышел?
- Ой, ну откуда я знаю?.. Пристали... как на Лубянке.
- Проверим, учти. Вспомнишь еще что-нибудь - мы на проводе.
- Ерунда какая-то, - сказал Иван. - И мы этой врушке помогаем?
- Да, Катерина, запомни. Разговор при свидетелях.
Правду сказала - извинимся, прости. Нет - пеняй на себя.
Севка хихикнул:
- Пощады не жди.
- Противные, - от злости захныкала Катя. - Противные. Не надо мне ничего! - Она выпрыгнула из постели, подхватила одежду и убежала в ванную. - Не надо! Не хочу! Не хочу!
- Истеричка, - сказал Севка. - Дурдом.
- А я ей и сейчас не верю, - сказал Иван.
- Однако, братцы. Кажется, перебдели немного.
- Штучка. Та еще.
- Друзья называются. - Катя выбежала из ванной. -Пошли вы все к черту! Не хочу! Ничего не хочу!
И шандарахнула дверью.
- Отлично, - сказал Иван. - Теперь можно и поговорить.
"- Звякну в парк, - сказал Андрей. И набрал номер. - Марь Николавна! Здрасьте, Гребцов говорит.
Андрей.
- Андрюшенька, голубчик ты мой, - отозвался радостный женский голос. Здравствуй, сынок. Все хорошо? Помогаете?
- В меру сил.
- Ну, я рада. Береги себя, будь осторожен.
- Марь Николавна.
- Аюшки?
- Мне бы...
- Сделаем, голубчик ты мой дорогой.
- Только водплу не матерого, Марь Николавна.
- Молодого, смекалистого. Подберем, золотой.
Да неужели я для тебя такого дела не сделаю?
- На. Маросейку, Марь Николавна. Где Петроверигский.
- Записываю. Через час тебя устроит, сыночка? Сутки? Двое?
- Примерно.
- Если больше - позвони. Я сменщицу предупрежу.
- Аккордно?
- Ох, Андрюшенька, о чем разговор? Парня пришлю толкового, с ним и договоришься.
- Спасибо, Марь Николавна.
- Счастливо, сыночка. Всегда выручу. Не забывай старушку. И будь осторожен.
Андрей не успел положить трубку, а Иван уже заворчал:
- За фигом яам такси? Что мы, сами без этих крохоборов пе справимся?
- Ага, Андрей, - поддержал Севка. - Дерут же, оглоеды. Хуже, чем государство.
- Станем жмотами, - спокойно возразил Андрей, - пиши пропало.
- Да не жмоты мы!
- На ветер неохота.
- Все. Поезд ушел, - жестко сказал Андрей. - Мотоциклы на ходу?
- Звери.
- Значит, так. Иван, сгоняешь на ипподром. Сегодня там есть что-нибудь? Ну, неважно. Потолкайся.
К наездникам протырься - обязательно. Только на молодых кобылок не заглядывайся, а то все дело угробишь. Маклеры знают бармена. Где-то на Калине ошивался. Сев, а ты - в общепит. Лучше - официанточки.
Ну, не мне тебя учить. Прочеши, сколько успеешь... Да, чуть не забыл. Ни Артема, ни Антона не называть.
Спугнем - заляжет, не найти. Нужен бармен. Промышляет видео. Найдем вытянем и этого гада.
- А ты?
- Кабаки пощупаю. Здесь, в центре. Он где-то поблизости. Чую.
- Сбор?
- К двум.
- Обедаем в Буде?
- Посмотрим. Еще вопросы есть? Нет? По коням!
7
- Странно, Алексей Лукич. Вы говорите, убежали.
А как вы объясните, что их нашли на том же самом месте?
- Вернулись, вероятно.
- Зачем?
- Ну... что-то забыли... В спешке.
- Вы серьезно?
- Не знаю, - раздраженно сказал Изместьев. - Вернулись, не вернулись. Пропади они пропадом! Что мне до них?
- Ничего. Уже - ничего.
- Простите. Я забылся.
- Алексей Лукич, - ласково спросил Кручинин. - Неужели не чувствуете, что теперь, когда вы уточнили свой рассказ, подозрение падает на вас?
- На меня? - удивился Изместьев. - А, ну да.
Они мою собаку, а я...Око за око.
Кручинин странно подпрыгнул, развернулся, перегородив Изместьеву дорогу, и закачался с пятки на носок.
- Их оглушили. Били чем-то тупым и тяжелым.
Может быть, обухом топора. Удары страшной силы.
Они скончались сразу же, однако убийца продолжал их наносить.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга в упор. Глаза Изместьева потемнели и налились отпором и гневом.
- Невменяем? - едва сдерживаясь, тихо спросила:
- Ну, почему. Раздражен, зол.
- Состояние аффекта?
- Не исключено.
- Вог зиднте. Это смягчает вину... И потом, кто знает, может быть, он защищал достоинство свое и честь.
- Браво, - рассмеялся Кручшшп. И подмигнул. - Вы защищали свою честь?
- Перестаньте, Виктор Петрович. Я похож на убийцу?
- А вы знаете человека, который действительно похож?
- Нет, вы и впрямь?.. Считаете, что я... Я? Что я мог?
- А почему бы и нет, Алексей Лукич? Сложно жить на этом свете.
- Перестаньте... В конце концов... просто оскорбительно.
- Вот как? Оскорбительно? А лгать? Скрывать?
Недоговаривать? Вы добиваетесь, чтобы я привлек вас, если не за убийство, то за лжесвидетельство?
- Извините, Виктор Петрович. Я устал.
- Почему вы упорствуете?
- Я уже объяснял.
- Неубедительно.
- Иначе не умею, - раздраженно сказал Изместьев и отвернулся. - Устал я - неужели не видите?
Устал... Устал.
- Извините, если что не так, - ласково сказал Кручннин. - Я не мучитель. И не Захер-Мазох какойнибудь. Самому противно. Будьте здоровы. Но я не прощаюсь. К следующей нашей встрече, пожалуйста, приготовьте что-нибудь поосновательнее, - он подбросил шарик и продекламировал: - Все равно надежды нету на ответную струю. Может, сразу к пистолету устремить мечту свою?
И, пританцовывая, пошел прочь.
- Фигляр, - процедил сквозь зубы Изместьев, глядя ему вслед. - Экспонат с Канатчнковой дачи.
8
- Вы кто по профессии, Алексей Лукич?
- Сторож.
- Браво, - улыбнулся Кручинин. - Не правда лп, в действительности все совеем не так, как на самом деле?
- Совершенно верно. На самом деле инженер-механик. Технический вуз. Специалист, как выяснилось, никудышный... Затем... немного самообразования - в основном по части гуманитарной. Пробовал переменить профессию. Писал. Два рассказа даже напечатал.
- Больше не пишете?
- Рассказов? Нет, не пишу.
- Если не секрет, почему?
Они прогуливались по лесной тропе. День был приятный, ласковый, мягкий. Красиво вокруг, тихо, значительно.
- Лучшее, что Россия дала миру, - подумав, ответил Изместьев, литература прошлого века... К?.л они говорили тогда. Недостаточно иметь талант, знания, ум, воображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24